Сергей Плотников - Гражданин

Легко говорить о честном правосудии, если за твоей спиной стоит пусть хоть распоследний, но дворянский титул. Дворянина в королевствах нельзя взять и казнить, даже если он пристукнул тройку “оступившихся” церковников. Даже если эти Белые – сами чуть-чуть приподнявшиеся из серой массы “мяса” простолюдины без единой искры магического таланта. Увы, составители тех агиток, что от корки до корки прочла и чуть ли не наизусть заучила дочь кузнеца, как-то забыли упомянуть об этой небольшой, но немаловажной детали. Наверное, потому, что привезённые клириком в деревню романчики и новеллы, как мне стало ясно уже из второй пересказанной Маришей истории, были рассчитаны именно что на благородных недорослей. Никто ж не знал, что одному из Белых взбредёт на ум просвещать через них сиволапую чернь.

Как результат, Машка, скорее случайно прибив залезшего к ней в штаны пьяного лейтенанта и его дружков по клубу интересов, не дала дёру сразу, как следовало бы, а осталась спокойно дожидаться других сержантов. Ведь она же была в своём праве, покарав Предавших Свет – учение Белой Церкви очень лояльно к обычным людям, но требовательно к своим служителям. Потому что у адептов Света, у тех, кто регулярно посещает службы и молитвы, с чистотой помыслов и поступков проблем не может быть!

В итоге, моему “рыцарю” повезло дважды. В первый раз – когда среди сержантов не нашлось нового лидера, которому бы хватило мозгов самостоятельно засунуть все концы в воду. Не стать им никогда лейтенантами теперь, ох не стать. Ситуацию пришлось разруливать представителям церковной администрации на местах. Последнее, что им было нужно – записи в официальных судебных книгах, потому как история грозила в таком случае дойти до начальства и рикошетом ударить по уже пригретым собственными задницами уютным рабочим местам вдали от постоянно бурлящего Шрама. В итоге, главного фигуранта по делу об убийстве просто… исчезли. Причём церковные чиновники заставили провести всю грязную работу брату слетевшего с нарезки козла – в этот момент Маше повезло второй раз. Участием родственника погибшего Белые одновременно и тылы себе прикрыли на самый уж крайний случай (в случае чего – действовал из личных мотивов), и устроили своеобразный внеочередной тест на профпригодность. Который мстительный клирик, по моему мнению, с блеском прошёл: как говорится, нет тела – нет и дела.

Казалось бы, вся эта история должна была заставить дочку кузнеца понять, что мир устроен далеко не так, как описано в церковных сказках для высокородных. Снять розовые очки, принять реальность, в которой собственные шкурные интересы для абсолютного большинства людей ближе, чем любые высокие идеалы… А вот дудки! Принеся мне импровизированную вассальную присягу, девушка окончательно уверилась в том, что сам Свет специально провёл её через испытания навстречу Истинному Служению! Все мои осторожные попытки воззвать к здравому смыслу воспринимались Машей исключительно с позиции “лорд проверяет крепость моих убеждений”. И я… отступил. И не потому, что выполняющий приказы по собственному желанию подчинённый всегда эффективнее того, кто действует из-под палки, пусть даже эта палка хоть какая совершенная и магическая. Просто… если сформированные убеждения и жизненные принципы позволят Маше выжить во время Испытания и дальше, то пусть заблуждается. Пока человек жив, он может осознать и как-то исправить свои ошибки, а если нет – то всё, game over. В общем, пользуясь своим положением в глазах “рыцаря”, я со всей серьёзностью запретил ей умирать. Практически хрестоматийное: “если утонешь – домой можешь не возвращаться”. И пусть только попробует нарушить! Ещё бы как-то объяснить, чтобы она меня “лордом” перестала звать…

– Маша, “мой лорд” – это официальное обращение, – ещё раз попытался донести до девушки свою мысль я. – Оно нужно для того, чтобы показать посторонним, какая клятва связывает тебя и меня. Посторонним, а не друг другу. Видишь здесь посторонних?

– Вижу, – сосредоточенно кивнула победительница свиней, – вот его.

Ирви уже успел где-то раздобыть здоровенный мясницкий крюк, и теперь, небрежно помахивая железкой весом в хороший такой лом, вразвалочку топал к нам по грязи.

– Поправка, – поморщился я, – посторонние должны принадлежать к социальной среде, которая позволяет расшифровать и понять передаваемый тобой культурный код…

Я осёкся и помотал головой. Опять, блин. Стоит предмету объяснения оказаться сложным для описания, и из меня начинают переть подобные словечки. Культурный код, ага.

– Короче, на территории республики или не поймут, или поймут превратно. Зови по имени, и всё – здесь так принято.

– Даже самый тёмный крестьянин из вольной деревни в глухом лесу поймёт обращения “мой лорд” от одного благородного к другому, – с отчётливым негодованием в голосе сообщила мне Маша.

Я немедленно представил себе эту сцену: глухой лес, двое невесть как оказавшихся там дворян и вольный крестьянин с луком, возвращающийся с охоты и наткнувшийся на этих типов на подходе к своему дому. Угадайте с трёх попыток, что сделает мужик, обнаруживший в непосредственной близости от семьи двух типов с оружием, по умолчанию уверенных, что им все должны, а они сами окружающим – ничего? Вот-вот. Может, даже трупы обирать не будет а прикопает прямо так. Были бла-а-а-родные, и нету. В лесу, говоря, обычное дело.

– Просто поверь мне на слово, пожалуйста, – с нажимом попросил я девушку.

– Хорошо… Арн.

Уфф. Это было не так уж тяжело.

– Неплохо, неплохо, – хозяин бойни одним бездумным, совершенно рефлекторным движением загнал крюк в тушу кабана и без усилий одной рукой воздел получившийся груз на верхнюю перекладину забора. Затем вытащил из-за пояса разделочный нож, хмыкнул, и протянул его рукоятью вперед Маше. Та без слов взяла клинок и явно привычно взялась за дело. – Вот теперь я вижу перед собой что-то, отдалённо напоминающее охотничью команду, а не, хех, бродячий цирк. Только учти, с болотным секачом фокус с ударом по сопатке не пройдет, чтобы так его достать, нужен двуручный боевой чекан и парниша вроде меня.

Тут Ирви демонстративно поиграл бицепсами.

– Спасибо за совет, – медленно ответил я, снизу вверх рассматривая внезапно расшедрившегося на действительно ценную информацию мужчину. – А…

– Я тоже когда-то начинал Охотником, – не дал мне договорить рыжий. – И пробыл им долго, двадцать лет. Под конец… хех, под конец карьеры мы ходили на таких тварей, от одного вида которых боевые химеры начинали сраться и дрожать от страха, что разумные, что нет. Так что уж поверь ушедшему на покой ловцу – хорошего зверолова-добытчика из тебя не выйдет никогда.