Сергей Плотников - Гражданин

– Я могу вам… тебе помочь? – дочка кузнеца с лязгом спешилась.

Ага, добить.

– Скажи мне, что ты не забыла подобрать моё оружие прежде, чем кинуться в погоню, – одного взгляда на лицо напарницы мне хватило, чтобы узнать ответ. – Ясно.

Зря я так. Но чувство такта куда-то девается, когда тебя словно выворачивает наизнанку.

– Мне нет прощения… – затянула было девушка, но осеклась, поймав мой тяжёлый взгляд. – Тебе надо к врачу, Арн!

– Не надо, – скривился я. По состоянию Печати гражданина, в том числе и своей собственной, можно полноценно судить о состоянии здоровья организма не хуже, чем по рабской. И проделывать над собой всякие сомнительные манипуляции – тоже. Не то чтобы я об этом не догадывался, но в городской клинике Эрста мне это объяснили прямо и, что называется, на пальцах.

Дежурившая в тот день женщина-врач высказала мне всё, что думает о магах Жизни, не удосужевшихся минимально разобраться со своей силой, Печатью и даруемыми ими возможностями. На мои робкие попытки возразить, что справочники я читал, но одно дело – это общие и малозначительные действия, а другое – прямое вмешательство в свой организм, мне была прочитана краткая, но экспрессивная лекция.

Суть объяснений сводилась к тому, что одарённому соответствующей Стихии практически невозможно нанести себе ею вред. Более того, своя собственная магия – как бы это сказать, “всегда за тебя”. Часть организма, грубо говоря. И будет стараться помочь. А Печать, которую, кстати, умные люди разрабатывали, не дураки – ни что иное, как управляющий контур, своего рода “нервная система” для магии Жизни, многократно увеличивающая эффективность автоматизированной помощи самому себе. На вопрос, зачем тогда вообще клиника для горожан, мне на полном серьёзе ответили, что большая часть граждан – головотяпы и лентяи, не способные правильно приложить и зафиксировать оторванную конечность или организовать альтернативный кровоток на месте критического повреждения. Вот с такими ранами надо приходить на приём, а не пудрить мозги какой-то фигнёй вроде вопросов о регулировке гормонального баланса во время стресса.

Честно сказать, я не нашёлся что ответить на такие аргументы. Правда, силы воли у меня всё-таки хватило не выкатиться из кабинета под мрачным “ещё вопросы”, а всё-таки попытаться продолжить беседу. Спросил я то, что меня уже давно интересовало: как же Печать работает на невольниках, если у них отродясь никакой склонности к волшебству не было. Меня окатили задумчиво-снисходительным взглядом – типа, не всё потеряно, хоть случай и запущенный, и милостиво просветили. Оказывается, Печать – это заклинание. Видя, что объяснение не дошло до адресата, целительница всё же коротко пояснила свои слова: сложное резидентное заклинание магии Жизни работает на жизненной силе того, на кого его повесили. В принципе, так можно заклинание любой школы прикрепить, вот только чары классических стихий выпьют всю энергию из человека за считанные минуты. Некоторые отморозки так и делают – запитывают своё колдовство от ритуальных жертв, животных или разумных – это как совесть позволит. Лучше всего, конечно, приносить в жертву магов – ведь чары тоже поддаются трансформации стихий, значит, выход мощности будет куда как больше. Ну, на крайняк и изменённые животные сойдут, более-менее. Милые подробности об окружающем мире, ага.

Так вот, Печать Жизни в рабе практически ничего не потребляет, кроме потерь на КПД, которые для перехода жизнь-Жизнь самые низкие во всей линейке стихий. Потому что магия Жизни кроме собственно функционального воздействия в силовом плане тратится на поддержку самого носителя заклинания, возвращая потерянные жизненные силы. Ну и далее, по кругу. Слегка офигев от таких открытий чудных, я, не подумав, спросил, почему тогда гражданами делают только одарённых Жизни. И тут же потерял в своем лице все те жалкие крохи… Нет, не уважения – кредита доверия, которые заработал предыдущим вопросом. Врачиха долгую минуту рассматривала меня, словно прикидывая, не попробовать ли какой альтернативный способ донесения информации до пациента – постучать по голове молотком, например. Но потом всё-таки решила дать мне ещё шанс:

– В печати раба – магия того, кто её вкладывает. В Печати гражданина – его собственная магия. Не преобразованная жизненная сила, а Жизнь.

– Которая не может причинить вреда своему носителю, – медленно повторил я. Как… интересно. Получается, что процесс передачи подчинения нотариусом – это переключение… как бы это сказать, авторства резидентного заклинания? – Какое… элегантное решение.

Так вот как, оказывается, обеспечивается то самое “абсолютное подчинение” невольников. Не просто воздействие на мозг подчиняемого, но воздействие с помощью силы, которая сама стремится сделать всё для своего родоначальника. И неудивительно, что большинство получивших гражданство давно либо являющихся гражданами с детства людей относятся к своей разумной собственности, особенно той, что принадлежит им давно, бережно и по-человечески. Ну а как ещё можно относиться по сути к частичке себя? Во дела…

– Дошло, – с видом “ну наконец-то” кивнула женщина. – А теперь вали давай, раз всё понял, моё время не резиновое! И скажи там следующему, чтобы заходил.

Выскочив за дверь я оглядел совершенно пустой коридор и только молча покачал головой. Во даёт тётка… И ведь её до сих пор не затаскали по судами за оскорбление чести и достоинства. И наверняка на это есть причина… Интересоваться которой я, пожалуй, не буду. И так хватает информации к размышлению. К размышлению и к действию.

Потом была череда экспериментов над собой, которые зашли несколько дальше, чем я планировал изначально. К дежурному целителю я пошёл потому, что в моём понимании он был аналогом терапевта в моём мире. Врач, который может отправить к другому, нужному мне специалисту. А требовалось мне ни много, ни мало – избавиться от страха перед скоростью. Как-то так получилось, что на Земле я ни разу не гонял на мотоцикле, а на машине скорость и больше сотни километров в час воспринимается совсем иначе. Поговорив с продавцами ездовых химер, я хорошо представлял себе возможности Вспышки… Но со своими эмоциями поделать ничего не мог. Летящие навстречу с сумасшедшей скоростью деревья и кусты, от которых мой транспорт самостоятельно уклоняется в самый последний момент – это пугает до потери пульса. Но именно подобные рывки давали возможность догнать любую тварь или, наоборот, управляемо удирать от любой твари, выводя дичь на копьё основной ударной силы моей группы.

Заказывая доспехи для Милки, я в какой-то мере воспроизвёл опыт родного мира: там тоже находилась масса желающих переделать грузовик в импровизированный броневик, а то и эрзац-танк. Ну а что, логично: запас мощности, чтобы тащить броню и пушку вместо груза в наличии, и места достаточно, и запас прочности есть. Пушки тут у меня для дочки кузнеца пока не было, но рыцарское копьё её отчасти заменяло. Особенно в сочетании с седловым крюком, позволяющим непосредственно передавать на копье импульс от удара разогнавшейся до двадцати пяти километров в час тяжёлой магической кобылы. Если подгадать и ударить по мутанту на встречных курсах – результат получался один: жук на булавке. Главное было точно попасть, повредить жизненно важные органы противника, и при этом не задеть то, что нужно наоборот сохранить. И не воткнуть копьё в землю. И не влететь в дерево. И много ещё всяких “и”. Но всё это было решаемо: метод тренировки у нас уже давно отработан, ещё со времени обучения арбалетной стрельбе. Качающиеся мишени, мишени, повторяющие контур цели под нужным ракурсом, воспроизведение ситуаций по мере возможности в полигонных условиях – и, основное, много-много повторений каждый день.