Сергей Плотников - Гражданин

Я бы, честно, создателями республики искренне восхищался… если бы они не построили своё самое большое и сложное изделие на фундаменте из магического рабства. Хладнокровно и расчётливо заложили в основание Лида сотни тысяч сломанных жизней и судеб – и продолжали подсыпать свежие порции постоянно. Вот только не надо считать меня романтиком-идеалистом, который не понимает, что все государства создавались примерно так же. Что в этом мире, что на Земле, где все великие державы стоят на костях рабов, крепостных, сервов и захваченных в полон чужеземцев. Только той и разницы, что не влезали в мозги. Хотя… тут тоже как посмотреть. Религия, например, отлично подходит для контроля сознания. Причём работает она точно на том же механизме, что и Печать подчинения, разве что человек, искренне поверив, обрекает себя на власть над собой чужих для него идей и стандартов сам. Тьфу, блин, только настроение себе испортил.

На самом деле все эти размышления о республике, её хозяевах и исторических процессах стали результатом утренней прогулки по северному “даунтауну” Нессарии. Примерно два часа мне и Маше потребовалось, чтобы окончательно убедиться: “злачных мест”, пригодных для расслабления студентов, здесь просто нет. И самих студентов, соответственно, здесь тоже днём с огнём не сыскать. Все те точки быстрого и не очень питания делового района, что вроде как подходили по описанию (в них подавали алкоголь), на поверку оказались… блин, даже не знаю, как описать. Но одно дело весело и с душой накатывать в специально созданном уютном полумраке бара или таверны, под живую музычку и душевную болтовню с соседями по длинному деревянному столу без скатерти, и совсем другое попытаться проделать нечто подобное в светлом, насквозь деловом помещении, куда клерки забегают на полчаса скушать свой бизнес-ланч, в рафинированной атмосфере фирменной республиканской вежливости. Опять же, среди студентов полно неграждан, а в радиусе трёх километров от северных ворот полиса ни одного разумного без Печати нам так и не попалось. Что ж, намёк понял.

Территорию Университета мы проследовали мимо: ясно было, что возможность устроить балаган фактически у себя дома хозяева никому не дадут. Пришлось опять начинать с площади у южных ворот, откуда я, помня, во что едва не вляпался тут вчера, немедленно убрался и своего рыцаря за собой утянул. Что-то мне подсказывает, что в тавернах вокруг такого “рыбного” места будет куча плащеносных придурков, впервые попавших в Лид. Не та компания, в которой можно позволить себе лишнего, даже когда ты сам в кругу своих. Лучше отойти подальше… ну а там – придётся просто и без затей положиться на свой опыт и чутьё. Я ведь тоже когда-то был студентом и неплохо представляю себе, как именно хочется отдохнуть человеку, изо дня в день занятому запихиванием себе в голову всё больших и больших объёмов знаний.

— Маша, помнишь, кто ты?

— Твой вассал, который поехал сопровождать сюзерена, решившего стать магом, в республику, – без энтузиазма откликнулась девушка.

— Мой прежде всего друг , и только потом вассал, -- поправил я. – Чем меньше вынужденной не-совсем-правды будет в наших словах, тем меньше шанс в ней запутаться, а ты действительно мой близкий друг. Сама подумай: каким бы ни был преданным слуга, добровольно позволить нацепить на себя рабскую Печать его могли заставить только очень серьёзные обстоятельства. Одной клятвы защищать господина маловато, нужно глубокое доверие либо полная зависимость. А лучше и то, и другое. О чём мы – помни! – не будем никому сообщать. Просто держи это в голове, когда будешь отвечать на вопросы или рассказывать о себе, и нужные выводы наши будущие собеседники сделают сами.

– Мы приехали в республику, что было непросто, так далеко зашли ради достижения твоей цели… и в конце концов попав-таки в Нессарию обнаружили, что обучение тебе просто не по карману, – дочка кузнеца поморщилась, но всё-таки неохотно кивнула, и продолжила пересказ “легенды”. – Теперь вот сидим и заливаем вином печаль. Только я всё равно не понимаю, почему я для этого должна притворяться парнем!

Возмущение от последнего факта было таким искренним и незамутнённым, что я против воли умилился.

– Ты не должна притворяться парнем, – стараясь не веселиться слишком уж откровенно, ещё раз объяснил я. – Просто говори о себе в мужском роде, “я шёл”, “я поел” – и всё. Если собеседники сделают неверный вывод – это их проблемы, не твои.

– Это и есть – притворяться! – насупилась замаскированная девушка. – И я всё равно не понимаю, зачем это вообще нужно было придумывать.

– Затем, что мужик, жалующийся на несправедливость жизни своей подруге, пусть та хоть десять раз его боевой товарищ, выглядит как минимум жалко, – вздохнув, в очередной раз попытался донести своё видение ситуации я. И поднял руку с выставленной ладонью, не давая Маше разразиться ответной репликой. – Ты мне уже пересказывала содержание того романа, где дева-рыцарь покинула монастырь Белых, чтобы всячески защищать своего возлюбленного, с которым была разлучена в детстве. Но ты пойми, паладин Церкви, десять лет мечом и магией Света выкашивающий изменённых в районе Горловины Шрама, всеми прежде всего воспринимается как святой рыцарь, и только потом как человек своего пола.

– Я тоже рыцарь, – в сторону и тихо, с некоторой обидой пробормотала моя спутница.

– Именно! – победно подтвердил я. – Ведь ты эту сторону своей личности хотела подчеркнуть, когда вчера выбирала себе наряд и согласилась сменить прическу? И ты получила, что заказывала. Внешний вид, который демонстрирует всем твои благородство и мужественность .

“А могла выбрать женственность и платье вместо мундира” – эту фразу я едва-едва успел удержать на языке. Н-да, в произошедшей с Машей метаморфозе, определённо, была и доля моей вины. Но кто же знал, что упоминание про платья и балы вызовет у дочки кузнеца прямо противоположный ожидаемому эффект? К тому же, я вообще понятия не имел про местные мундиры.

Мундир, как я понял из объяснений помощника стилиста – небоевой повседневный либо парадный (зависит от исполнения) вариант одежды рыцаря. Мундиры для своей гвардии изобрели короли-южане совсем недавно, ещё и двадцати лет не прошло. И они явно не ожидали, что новинка, словно лесной пожар, пронесётся по всем государствам, быстро став одним из неотъемлемых символов служилого дворянства вообще и именно рыцарства в частности. К сожалению, наиболее популярные и известные рыцарские романы, больше всего печатающиеся и лучше всего продающиеся, все были написаны несколько раньше, потому я оказался совершенно не в курсе этой темы.