Валентин Соловьев - Уроки Доверия [СИ]

Восемь гигаджоулевых накопителей заполненных маной усиления. Всё же хорошо, что от той тренировки со старшекурсниками был хоть какой-то толк — благодаря тому, что я попал в тройку лидеров по очкам в индивидуальном зачёте, мне нет нужды отрабатывать и продавать ману местному банку за их грабительские расценки. Не скажу, что это было запланировано, но у меня присутствовала надежда на подобный исход, так что на всякий случай я не сдавал накопители, которые заряжал во время подготовки. Вот теперь они мне и пригодятся.

Развесив восемь накопителей на пояс на манер гранат, я сдвинул опустошенные ячейки вперёд. Без всяких дополнительных звуков, верхний слой шкатулки отъехал, предоставив взору ещё девять ячеек с накопителями.

Хм… В принципе, сейчас тот самый "крайний случай", когда эти накопители могли бы пригодиться. Да вот только заклинаниями для большинства из них я ещё не успел разжиться. А что касается "гравитации" и "льда", для которых у меня есть заклинания… Нет. Лучше раскрыть свой ранг "S", чем раскрывать их. По крайней мере, тогда родню не будут трогать. Кстати, раз уж об этом зашла речь…

Просунув руку под отъехавшее верхнее деление, я надавил на дно указательным пальцем. Когда пластина поддалась, я отодвинул её вправо и, из раскрывшегося пространственного кармана, мне в руку упал ещё один накопитель. Закрыв тайник я достал накопитель и положил его в карман. Один гигаджоуль маны "направления" ранга "S". Мана которой, по идее, не должно существовать. Раскрывать себя очень не хочется, но, как "последний довод королей", будет в самый раз.

Закрыв шкатулку, я надел свои перчатки и собрался уже выходить, как меня прервали:

— Стой! — Обратилась ко мне Элла.

— Если ты по поводу маны ранга "S", то я беру её только для подстраховки.

— Нет, тут я с тобой согласна, но нам всё равно надо поговорить.

— Сейчас немного неподходящий момент. Я тут слегка спешу, если ты не заметила.

— Заметила и именно поэтому сейчас самое время.

Мне сейчас действительно не до разговоров и Элла это тоже должна прекрасно понимать, так что она не стала бы меня отвлекать, если бы разговор можно было отложить.

— Ладно. Давай поговорим. — Ответил я ей, садясь на кровать и закрывая глаза.

Мысленная речь в несколько раз быстрее обычной, так что, надеюсь, я не потеряю много времени.

— Слушаю.

— Что ты собрался сейчас делать? — Спросила Элла.

— Иду разбираться с Трикстером.

— Зачем?

— После того что он сделал со Светой, я не могу это так просто оставить… Да ты сама всё прекрасно понимаешь. К чему ты это спрашиваешь?

— Проверяю, насколько ты вменяем. Похоже, жажда мести ещё не совсем ослепила тебя, а раз так, то ответь мне ещё на один вопрос. Что для тебя важнее: месть или Света.

— Да как ты можешь…

— А вот и могу. — Перебила она меня. — Если Света для тебя важнее, то подумай, что ты должен делать, и сравни с тем, что ты делаешь сейчас.

Врачам я её доставил. Сейчас она заморожена и непосредственной угрозы нет. Ситуация стабильная, но вот насколько успешным был сам процесс заморозки… Судя по тому, что я успел увидеть, здесь довольно высокий уровень медицинского обслуживания, но, даже так, Свету, по хорошему, следовало бы отправить в клинику, где имеется опыт работы с такими случаями. Только ещё слишком рано разговаривать на эту тему — на данный момент врачи заняты пациентами, требующими срочного ухода, так что мне, по всякому, придётся ждать до вечера или, что вероятнее, до завтрашнего дня.

За пределами академии мне сейчас ни с кем не связаться, а здесь я пока никого кроме Лесли не знаю, кто мог бы помочь Свете. Разве что сообщить её подружке о том, что произошло… Больше я ничего не могу.

— Элла может ты всё же…

— Нет. — Твёрдо перебила она. — Извини, но я не могу.

— Но ты же говорила, что никто из моих близких не пострадает!

— Это является одной из моих задач, но я не могу обойти ограничители.

— Тогда почему ты не предупредила? Если бы я знал, то смог бы предотвратить.

— Если бы я могла то предупредила бы, — ответила Элла с сожалением, — но я тоже не знала что это случиться.

Опять… Опять мне остается только ждать и надеяться. Опять это бессилие… Ничего не изменилось. Когда это действительно важно, я всё ещё не могу ничего поделать.

— Стоп! — Вклинилась Элла в мои мысли. — Возьми себя в руки… А ещё лучше посмотри на них!

Не понимая, причём тут мои руки, я опустил глаза.

— Точно! — Воскликнул я, когда мой взгляд задел татуировку на правом запястье.

Теперь понятно, что Элла имела в виду. Я действительно ещё не всё испробовал. Перед тем как идти сравнивать счёт, мне надо сделать кое-что ещё.

Молитва — обращение к богу. Почему-то большинство обывателей считает, что они должны быть произнесены вслух или, по крайней мере, произнесены про себя. Можно подумать у богов есть уши. Спросите у любого адекватного священника, и он ответит вам, что важны не слова, а настрой. Слова нужны лишь для того чтобы вызвать правильные ощущения. Если повторять слова не пытаясь вникнуть в их смысл, то это как путать сосуд и его содержание.

Благодаря контракту, у меня уже есть связь с Велесом. Жаль, что часто им воспользоваться не получится. За те несколько дней, с того момента как я получил контракт, я только и делал что трудился. Это привело к тому, что один из пяти неокрашенных ромбов стал наполняться фиолетовым цветом (шестой был окрашен сразу) — словно индикатор заряда, он был заполнен фиолетовым цветом на одну десятую долю (Элла посчитала).

Один ромб — один вызов. То есть в моём случае "звонок богу" требует примерно две-три недели упорного труда, а, учитывая потребность отдыха, можно округлить до месяца. Долговато, но, учитывая широту применения, вполне приемлемо. Вопрос только в том, насколько велика будет эта помощь.

Сконцентрировавшись на желании помочь Свете, я достал небольшой ножик из стола, сделал надрез на большом пальце левой руки и мазнул кровью по знаку на запястье. Знак начал нагреваться и у меня появилось тянущее ощущение — словно мне проткнули руку и из неё начало что-то вытекать. За несколько секунд фиолетовый цвет исчез со знака, оставив только татуировку шестиконечной звезды и розовую кожу. Я уже успокоился, решив, что всё закончилось, но тут меня переполнила ЖАЖДА. Воды, еды, воздуха… Мне захотелось всего и не хватало ничего.

— А-а-а! — Закричал я, скорчившись от боли.

Вдруг, так же внезапно, как и появилась, вся эта боль и жажда сконцентрировалась в знаке. Знак окрасился красным цветом и начал меняться. Линии перестроились в перевёрнутую букву "А", разделённую надвое на месте поперечной линии — будто перевёрнутый треугольник над которым нависали рога.