Татьяна Абалова - Три истории об Алекзандре

— Монах, тикай! — зашептал мальчишка с той стороны.

Догорающая свеча давала слабый свет, но его было достаточно, чтобы быстро нацепить башмаки, взбить солому в тюфяке и накрыть ее плащом, словно под ним находится спящий человек. Зандр перекинул через плечо суму и осторожно приоткрыл дверь.

Мальчонка сверкнул глазами.

— Тикай через окно! И деньги, деньги не забудь. Ты обещал, — он протянул руку.

В этот момент открылась дверь с другой стороны, и на пороге появилась полностью одетая Лакрима. Судя по собранным в пучок волосам, мелькнувшему за плечом походному мешку, ведьма и не ложилась спать.

— Сюда, — позвала она Зандра, глянув на мальца, который втянул голову в плечи. В его потном кулаке исчезла серебряная монетка — невиданное богатство для его семьи.

Зандр, влетев в ее комнату, огляделся. Ничем не лучше его ночлега: кроме кровати ничего нет.

— Лезь под кровать, — скомандовала Лакрима, ненадолго задержавшаяся в коридоре. Она прошла к окну и настежь открыла его. Весенний ветер дернул ситцевую занавеску, по полу потянуло холодом.

— Что ты задумала? Нам здесь не спрятаться. — Обернулся к ней Зандр, закрывая на засов дверь.

— Делай, как говорю. — Она первая юркнула под кровать, монах нехотя подчинился и полез следом. Перед его глазами стояли трупы лесных разбойников, с которыми легко разделалась ведьма.

Плотно прижавшись к Лакриме, он почти полностью закрыл ее тело, некстати подумав, какое оно мягкое. Ведьма прерывисто дышала ему в ухо, положив голову на плечо.

В коридоре послышались осторожные шаги, тихо скрипнула соседняя дверь. Через некоторое время послышалось ругательство: «Ушел, гад!» Кто-то цыкнул на говорившего и тронул ручку их двери. Через щель, освещенную лампой, протиснулся нож и легко поднял засов. Зандр, затаив дыхание, следил, как две пары ног в сапогах прошли к окну.

— Врешь, — захихикал кто-то, закрывая окно. Его ноги вернулись к центру комнаты, и тут же резко опрокинулась кровать, выдав прячущуюся парочку.

— Кидай сюда суму и амулет сымай, — скомандовал вошедший только что трактирщик, попав в круг света лампы, которую подвесили на крюк в стене. В его руках блеснуло лезвие топора.

— Отдай мне котомку, но не вставай, — шепнула ведьма. Буря чувств пронеслась в голове монаха: ненависть к трактирщику, страх, что ведьма ошиблась, не давая ему подняться, желание биться до последнего. Он невольно напрягся, готовясь вскочить в любой момент. Монахов Каменного монастыря готовили убивать людей без оружия, и он прекрасно освоил технику боя.

— Слушай бабу. Лежи, монах. А ты, красавица, ползи сюда. Не обидим, — мужчины засмеялись.

Зандр почувствовал на своей шее губы ведьмы, перелезающей через него.

И не понял, что произошло.

Скользнул на пол кругляш амулета, вдруг оказавшийся без цепи, его тело кинуло в жар, потом стало ломать, выворачивать суставы. Через пелену, застилавшую глаза, он увидел, как ведьма шмыгнула за дверь, воспользовавшись замешательством разбойников, стоявших над ним.

— Атакуй! — завопила Лакрима, быстро подпирая дверь с обратной стороны крепкой доской, что взяла из рук у ждущего ее мальчишки. Прислушиваясь к грохоту, несущемуся из комнаты, она, трясущимися от возбуждения пальцами, достала из кармана еще одну серебряную монетку.

— Беги домой, — шепнула она мальцу и обратилась вся в слух.

Дикий рык крупного животного, хруст костей, резко оборвавшийся крик, всхлип захлебывающегося собственной кровью человека, ползущая из-под двери кровавая лужа, доказали ведьме, что ее план сработал. Осталось дождаться, когда оборотень насытится победой. Свою долю удовольствия она получила, впитав страх, сочившийся вместе с кровью во время расправы хищника над жалкими людишками.

Тяжелое дыхание зверя, сильный удар лапой по двери, и та рассыпалась на щепки.

Пятясь спиной, Лакрима беспрестанно шептала белому тигру, чьи голубые глаза зорко следили за ее передвижением: «Александр — сын Станислава и Фионы, вспомни кто ты! Вспомни!»

Тигр сделал шаг, другой, аккуратно ставя одну лапу перед другой. Поднял голову, нюхая воздух, негромко рыкнул и вдруг прыгнул на ведьму. Она оступилась, упала на спину и закричала: «Вспомни кто ты! Вспомни, кто ты!»

Ее сильные руки держали тигра за морду, не давая сомкнуть зубы на своей шее. Горячая слюна оборотня, смешанная с кровью, капала на ее лицо. С ужасом Лакрима чувствовала, как мокрая шерсть выскальзывает из ее пальцев, и его огромные клыки вот-вот вопьются в ее плоть.

Одно движение головой и тигр скинул руки ведьмы.

Она закричала, закрывая лицо руками, но неожиданно почувствовала, как шершавый язык тигра лизнул ее раз, второй, третий.

На втором этаже харчевни не было ни одного постояльца, иначе они сильно удивились бы, видя лежащую на полу женщину. Смеясь и плача, та обнимала огромного тигра за шею, вылизывающего ее и урчащего от удовольствия.

Женщина, стоя на коленях перед образами Святых Дев, истово крестилась, моля одну из них — Заступницу, отвести беду от постояльцев, которых собирался погубить ее муж с сотоварищами.

— Помоги! Мочи нет терпеть изверга. Замуж за него шла, веруя, что иду в сытую жизнь. Не ведала, что кусок хлеба поперек горла встанет, когда откроется, что он добывается во зле. Сколько душ загублено! В страхе держит окаянный муж, забить до смерти грозится, коли разбойное дело его на свет выведу. Подскажи, Заступница, как уберечься самой и уберечь жизни невинных людей, что тянутся на огонек дома нашего?

В дверь тихо постучали. На пороге застыл Захарка, не решаясь войти в спаленку, расположенную сразу за кухней.

— Что тебе, милый? — зашептала жена трактирщика, запахивая цветастый платок на груди. На ней была надета лишь нижняя рубашка из небеленого льна, и хозяйка почувствовала стыд перед тощим пацаненком.

Тот протянул ей ладошку, на которой блеснули две серебряные монеты.

— Вот, новые постояльцы дали, чтобы я помог им. Что делать? Помогу — они осилят хозяина, и я останусь без работы, не помогу — хозяин вас совсем забьет.

Женщина, устыдившись, быстро прикрыла ладонью пол-лица, где бордовым цветом наливался след от кулака мужа. Совсем недолго молчала она, а потом решилась.

— Помоги. Я тебя без работы не оставлю.

Раздававшиеся сверху крики, треск мебели, скрип сотрясаемых стен, хозяйка и Захарка слушали вместе, сидя на полу под образами, творя молитвы за спасение постояльцев. Когда мальчишка постучался к ней во второй раз, его крупно бил озноб, и хозяйка не смогла прогнать его туда, где он обычно спал. Вдвоем им было не так страшно.

Звериный рык, эхом разнесшийся по харчевне, заставил закрыть дверь на засов. В тревоге они вслушивались, не раздадутся ли мужские голоса, не застучат ли по ступеням сапоги, не заорет ли муж, вызывая Захарку подтереть следы крови. Тишина.