Ирина Сыромятникова - Ангелы по совместительству

Появление вечного врага временно примирило враждующие фракции.

Черные вообще не склонны к панике, а сталкиваться с Серой Смертью изгоняющим было не впервой (не такой крупной, но все же) — все знали, что целенаправленно преследовать людей эта дрянь не способна. В общем, караван просто двинулся назад по своим следам, кой-то в веке — в хорошем темпе, останавливаясь только для того, чтобы напоить лошадей. Пастырей, с мстительным удовлетворением, заставили ехать последними.

Вечер принес новшество — Шарг ходил вдоль повозок и каждому талдычил:

— Вещи не разбирать! Лошадей накормить, но не распрягать, людям выдать сухой паек. Мы должны быть готовы сняться с места мгновенно!

Да кто же откажется меньше работать! Сразу столько свободного времени образовалось. А при наличии свободного времени у черного что? — Появляются дурные мысли.

Изгоняющие быстро сгрызали свои сухари и отправлялись бродить по лагерю, все как один — в сторону кибитки пастырей. В конце концов, от хранителей они избавились, но отомстить за долгие годы издевательства над собой не смогли. Конкретно к этому пастырю претензий, может, и не было, однако тут дело принципа! Глядя на медленно звереющую толпу, Никар понимал, что тень иноземного жреца Мапаи не защитит.

Не следовало ему сомневаться в предусмотрительности Коси. Старик неторопливо поужинал, а потом пришел к убежищу светлых, решительно взломав сжимающийся круг.

— Слышь, ты, пойди-ка лошадей посмотри! Как бы не охромели.

Мапаи быстро закивал, прихватил двух учеников посмышленей и отправился пользовать скотину (ситуацию он понимал всяко не хуже черного).

Собравшиеся обдумали новую мысль и, с достоинством, расползлись по своим повозкам. Потому что жрец оставался явлением абстрактным, а скотина — вот она! Никто не желал бежать за караваном пешком. Всю ночь пастыри хлопотали вокруг лошадей, а утром Никара разбудил отчаянный вопль — Серая Смерть стояла в метре от окружавшего лагерь периметра.

— Подъем!!!

Побудка за тридцать секунд в исполнении столь разношерстной компании напоминала ад господень — потерянные дети, потерянные вещи, сцепившиеся осями фургоны. Никар даже не пытался понять, как караван удалось собрать, выстроить и заставить двигаться в нужном направлении (не иначе, Коси наворожил). Смерть неумолимо наползала, равнодушно перемалывая защитную магию, но люди оказались немножко быстрее.

— До переправы добраться не успеем! — на ходу раздавал указания Коси. — Двигаем к Сокер-Дани напрямик, там камни, вода, Смерть по ним не пройдет.

— Так и телеги через каньон не пройдут!

— Перепакуем, что можно, навьючим на лошадей, пойдем вдоль русла. У нас, по любому, осталось еще недели полторы, вряд ли больше. Тут уже не до жиру.

Да, выжрав Тусуан, Серая Смерть перестанет расти и "созреет" — приобретет способность убивать на расстоянии. Отвращающие знаки на поверхности земли ее не остановят, а поменять что-то Наместник не успеет — следящих амулетов в предгорьях практически нет. Спасутся только те, кто окажется на левом берегу. Наверное, с расчетом на такую фигню мосты и ломали.

Никару даже совестно стало: а они-то поносили Императора! С другой стороны… Нет, не поможет. С того момента, когда рост чудовища стал неконтролируемым, обитатели севера империи оказались обречены. Да, реки очень удачно разбивали долину на сектора, но — лето! Причем, засушливое (поздние дожди не в счет). Они надеялись на Сокер-Дани, а на юге сколько-нибудь серьезным водным препятствием для Серой Смерти могла стать только полноводная Байоле — украшенный сотней водопадов и воспетый в тысячи стихов приток Тималао. Однако как далеко в горы сможет продвинуться ночной гость, потерявший страх перед солнцем? И как глубоко зарыться. Рухнувшее дерево, рассевшийся склон, наведенная в глухом углу переправа — все может стать дорогой для чудовища.

Нет, бежать, только бежать! Не останавливаясь, сначала — за реку, а потом — к морю. Знать бы, чем обернется, следовало бы вообще с побережья не уезжать. Там, за горами, у кромки соленой воды, как во все времена, выживут сильнейшие, и Никар не сомневался, что будет в числе счастливчиков. Только бы кони не подвели, да выдержали тележные оси…

Изгоняющие напряженно всматривались вдаль, торопясь разглядеть на горизонте темный росчерк каньона, поэтому первыми чудо заметили сидевшие в фургонах женщины. Над караваном поднялся жуткий крик. Ну, как же, земля — горела!

Более грозного и завораживающего зрелища Никар в своей жизни еще не видел: зеленое пламя неслось по равнине, словно охотящийся зверь — стлалось по земле хищным наметом, замысловато ветвилось, опутывая строптивую жертву, меткими прыжками настигало ее в вышине. Трещало раздираемое когтями пространство, земля содрогалась от топота невидимых лап.

Стена огня приближалась быстрее, намного быстрее бегущей лошади.

— Можно уже не спешить, — Чатах глубокомысленно цыкнул зубом.

Караван смешался и остановился — что делать дальше, никто не представлял. Изгоняющие ничего не боятся (нет, правда, не боятся), но что-то человеческое в них все равно есть — народ засуетился, забегал, что-то беспорядочно выкрикивая и хватаясь то за одну вещь, то — за другую.

Коси игнорировал творящийся бедлам. Естественно, именно к нему стали приставать с вопросами.

— Что это?!!

— Какая-то магия.

— Какая?!!

— Сейчас узнаем.

И забрался на облучок фургона, чтобы лучше видеть.

Последним мощным прыжком зеленый монстр закогтил добычу и скрылся в облаке пыли. Воцарилась тишина, стало слышно, как храпят встревоженные кони и скрипят рессоры фургона, на котором гирляндой повисли любопытные ученики.

Черный Источник бурлил в крови Никара, требовал битвы, но сражаться оказалось не с кем — даже чудовищный ночной гость, кара господня и необоримая вражья сила, нигде не наблюдался и не ощущался. В итоге, досталось Источнику, и не только от Никара — растерянно-раздраженными выглядели абсолютно все.

В едином порыве изгоняющие двинулись навстречу неизвестной угрозе, инстинктивно выстраиваясь атакующим порядком — мастера-подмастерья-ученики. Линия, на которой Серая Смерть была остановлена, отчетливо бросалась в глаза — вот тут еще расползлись неестественно ровные пыльные разводы, а дальше уже — песок, камни, полкуста, трава, обрезанная словно бритвой. И вот у этой непонятной границы всех внезапно охватила задумчивость.

Поэтому страх страхом, а первым воздействие нового явления на себе испытал Мапаи. Пастырь обошел оцепеневших колдунов, потрогал то, что осталось от Серой Смерти пальцем, попытался выкопать лунку, попробовал пыль на язык. Народ внимательно наблюдал за ним (все равно кого-то пришлось бы вытолкнуть вперед первым). Когда пастырь выпрямился, никаких трагических изменений в нем заметно не было. И тут Мапаи настигло прозрение: