Владимир Белобородов - Лигранд

Сотник своей волей частично причислил меня к верховому десятку. Частично, потому что обязанностей десятника с меня никто не снимал. Верховых воинов, в связи с манерой Рута постоянно вести разведку вокруг обоза, не хватало. Хотя нет, не так. Верховыми были все. По каким-то, даже мне не известным причинам, я предполагал, что обоз на север – это вереница телег, охраняемая нами. Вернее всего, мое заблуждение вытекало из более широкого значения слова «обоз» на местном. В общем, в наличии телег я очень ошибался.

Северный обоз, точнее будет сказать – «караван», это множество вьючных лошадей, предоставленных локотом. Но большая часть из них вьючными станут потом, а сейчас мы все перешли в разряд верховых воинов. И это было единственное утешение, так как пешком мы бы одному только магическому кругу известно когда добрались. В общем, учитывая локотскую сотню и наших две, а также мытарей и обозных, сейчас на север двигалась маленькая армия на почти четырех сотнях копытных. Но… маги несколько поизгалялись над предками лошадей, предназначенных для перевозки тяжестей. Это были приземистые и очень широкие животные, не способные развить хоть мало-мальски приличную скорость. От лошадей у них осталась, наверное, только форма головы и огромные добрые глаза. А! Еще хвост и грива. Этакие несколько уродливые мини-слоны с толстенными ногами и кажущейся маленькой головой. Но зато грузоподъемность у них была потрясающей. Поскольку лошадей на всех не хватало, кому-то приходилось ехать по двое на одной вьючной. Некоторые воины первую неделю садились вдвоем на такого скакуна лицом друг к другу и, затерявшись в центре строя, играли на его спине в карты. Добродушное животное, казалось, не ощущало веса ни самих воинов, ни тюков с припасами, висевших на крупе. Потом чья-то зависть сгубила их затею – про «казино» нашептали Руту. В итоге еще и мне пришлось терпеть нравоучения сотника, так как одним из попавшихся в тот день был Сук.

Короче, лошадей было море, но пригодных для разъездов вокруг каравана – всего десятков восемь, из которых половина была под локотскими воинами, а четверть – под мытарями, то есть сугубо штатскими людьми. Локотские воины замыкали обоз и не рвались выделять верховых воинов для разведки. При таком раскладе все наши нормальные лошади практически непрерывно курсировали вокруг каравана. Я иногда даже шел пешком или подсаживался к кому-нибудь на тяжеловоза, чтобы дать своему жеребцу отдохнуть.

Махнув рукой Охрону – десятнику верховых, я направил коня к холму. Десятник тоже слышал распоряжение Рута, и с его стороны тут же отделились двое воинов. От моего десятка уже ехал Анри, чтобы сменить меня в боковом дозоре.

Лошади с легкостью внесли нас на холм, а резкий порыв ветра обдал запахом степей – двигались мы вдоль орочьей границы. Рут сказал, что, во-первых, тут местность менее лесистая, а во-вторых, более ровная, поэтому ехать будет легче. Пока осматривались, я поправил щиток на предплечье – Рут требовал ехать в полном боевом облачении.

– Лигранд, обратно… – тихо произнес один из верховых.

Я недоуменно посмотрел на него – так называть меня в глаза я позволял немногим, и именно этот воин в их число не входил. Воин повернулся ко мне:

– Медленно разворачивай лошадь. В тебя уже целятся.

– Орки, – ровно и тихо произнес второй верховой.

Я, скользнув по кустам взглядом, потянул повод вправо и слегка пришпорил. Воины повторили мой маневр. Как только мы ушли, по мнению воинов, с линии поражения, они взяли в карьер, обогнав меня.

Колонна начала разворачиваться в боевое построение еще до того, как мы подъехали к ней. Не скажу, что это было очень уж слаженно и каждый знал свое дело, но вот полными неучами наши сотни точно не были. Даже мытари и обозные без паники сгоняли освободившихся от всадников тяжеловозов в центр кругового построения. Пока копейщики занимали оборону, арбалетчики уже натянули тетивы и, сидя на тяжеловозах, шерстили округу взглядами.

Я стоял во втором ряду копейщиков. Ряды, надо сказать, были довольно жидкие – круговая оборона рассредоточила сотни вокруг табуна. По статусу, конечно, я тоже должен был держать «оглоблю» вместе со своим десятком, спрятавшись за щитом, но я же не простой десятник, а лигранд. Поэтому приготовился к бою с обычным копьем, взятым «напрокат» у складского.

– Собирайся, – хлопнул меня сзади по плечу Ротимур.

Я вздрогнул от неожиданности.

– Куда?

– Сотники верховых на «худобе» собирают, поедем посмотрим. Вы же только троих видели?

«Худоба» – это те лошади, что не «бочки» или «слоны». К «худобе» относился и мой великолепный широкогрудый Резвый.

– Да я вообще ни одного не видел.

– Парни говорят, орков всего трое. Пошли.

– А ты куда? – Я обратил внимание, что Ильнас, которому я велел уйти к обозным (но, разумеется, он этого не сделал), потянулся за нами.

– Я тоже верховой.

– Анри! Возьмешь кобылу Малого, поедешь с нами. А ты, – я снова обратился к мальчишке, – если не выполнишь приказ, получишь палок.

– Какой приказ?

– К обозным, я сказал!

Верховой разведкой командовал сотник локотских. Довольно смелый мужик, как оказалось. Не каждый на его месте ринется во главе отряда навстречу неизвестности. На холм три десятка верховых въехали растянувшимся полумесяцем. В тех кустах, где воины заметили орков, уже никого не было. Однако трава была примята огромными подошвами. С одной стороны, хорошо, с другой – теперь о нас знают. Я поймал себя на мысли, что гложет глупая детская обида, так как впервые мог увидеть эту расу, но проморгал такой шанс.

– Один на хрумзе был! – крикнул из леса следопыт локотских. – В сторону степи ушли!

Вот же! Еще и хрумз был.

– Сотня! В седла! – зычно скомандовал локотский. Минут через пятнадцать усиленный головной дозор выехал вперед. Еще через пять, не дожидаясь, пока все рассядутся по «бочкам», вперед шагнула первая шеренга. Латан – сотник, бывший со мной и Рутом на головомойке у дракона по поводу должности палочника, через мат объяснял локотскому сотнику необходимость усиления боковых дозоров его воинами.

На ночевки теперь, после обнаружения орков, вставали заранее, чтобы до темноты успеть приготовить ужин, так как ночью костры гасились, а вокруг стоянки раскладывались «фонари» – амулеты, реагирующие на любое живое существо, проходящее рядом, вспышкой света. Для арбалетчиков начались полусонные ночи, принесшие нам нескольких косуль, которые слепли от вспышки. Лошадей теперь не пасли, а кормили фуражом.

Еще дважды за последующую десятину дозоры обнаруживали орков – нас «вели», но я ни разу так и не смог рассмотреть даже тени этих созданий. А вот ближе к Северным землям зеленомордые исчезли. Объяснялось это очень просто: теперь между орочьими степями и перешейком Северных земель появились скалы. Подспудно я понимал, что стремление рассмотреть орков – не просто мой бзик. Я до сих пор не до конца осознавал их существование в этом мире. Да, здесь есть магия, но орки и эльфы… Это только кажется, что легко их принять как данность. Да вот ни хрена! Пока не увижу – не поверю!