Коллин Хоук - Мечта тигра

И хотя он все еще был в облике маленького шамана, я узнал усталый вид. Так он выглядел в последние недели перед смертью. Я сглотнул комок в горле, вспомнив последние дни наставника. Как одиноко ему было нести это бремя, когда некому было признаться. Он пошел внутрь, и я вышел из укрытия, стараясь не шуметь, чтобы Рен не услышал меня и не оглянулся.

Пхет появился в дверях с клеткой и открыл ее, чтобы птичка внутри улетела к деревьям, но птица не слушалась. Он не заметил меня.

— Похоже, ей нравится клетка, — тихо сказал я со стороны хижины.

Пхет, нет… Кадам посмотрел на меня большими глазами.

— Что ты здесь делаешь, сын?

— Ищу тебя. Мне нужна помощь.

Он посмотрел на деревья, куда только что ушли Рен и Келси.

— Идем внутрь, — сказал он. — Быстрее. Не хочу, чтобы они услышали.

Я пригнулся и вошел за ним в хижину, сел на знакомый стул.

— Итак, — я не знал, с чего начать, — здание всегда было здесь, или ты его создал?

Он опустил клетку с птицей, оставив дверцу открытой, чтобы та двигалась свободно, задвинул тонкие шторы и зажег вторую свечу. Вскоре я услышал шелест ткани. Он сел, и монах пропал, на него месте был человек, что знал больше секретов, чем должен.

— Тут жил когда-то человек. Здание не разрушилось, — сказал он. — Я просто придал ему жилой вид, — он взял чайник и налил мне чашку ароматного чая, поставил между нами тарелку простого печенья, раскрошив край одного на стол. Птица принялась клевать крошки. — Как я могу помочь?

Кадам выглядел так, словно ему помощь была нужнее.

— Ты устал, — смело сказал я.

— Есть много дел до того, как мои кости смогут отдохнуть.

— Сколько времени у тебя осталось? — тихо спросил я.

Он не ответил. Он поднес чашку к губам и задумчиво пил, порой поглядывая на меня. Наконец, он опустил ее и сказал:

— Время — забавная штука. Да, Кишан?

— Да, — я сделал глоток чая. — Я ощущаю, что времени тебе осталось мало.

— Ты прав, потому расскажи, зачем ты пришел ко мне.

Я тяжко выдохнул.

— Хорошо. Мы поймали Рена. Второй пункт в списке.

— Он здоров?

— Не ранен.

— Тогда в чем дело?

— Мы не знаем, куда его забрали охотники. Об этом в списке нет ничего. Я предложил им богатого торговца по имени Аник Кадам, сказав, что он заинтересуется.

— Так и будет.

Я скованно кивнул.

— Тогда мы пойдем, когда ты будешь готов.

— Ты не так меня понял, — Кадам опустил чашку, ложкой медленно перемешал остатки жидкости. Он выглядел в тот миг таким старым. Я хотел бы, чтобы он рассказал мне больше. Чтобы помог облегчить бремя. — Я не могу пойти с вами, — сказал он.

— Тогда… что нам делать?

Он поднял голову, в его глазах я увидел отражение вечности.

— Не мне указывать, — сказал он.

Я растерялся и спросил:

— Но разве не ты все время делал это?

— Да и нет, — Кадам улыбнулся, но это было эхом настоящей улыбки, а фальшивка неприятно смотрелась на его лице.

— Боюсь, я не понимаю, — сказал я.

— Список, что я дал вам, — ваш. Если я вмешаюсь, нарушу то, что должно случиться.

— Разве ты не вмешался, дав нам список?

Кадам покачал головой.

— Я должен был дать вам список. Но не помогать, — его тон был почти грубым, резким контрастом с его обычным поведением. Он резко встал, отвернулся от меня и опустил чай на кривую полку, а потом принялся мыть наши чашки и вытирать их. Я встал помочь, и мы тихо работали какое-то время. Он не говорил при этом.

Когда он принялся шуршать пергаментом, игнорируя меня, я сказал:

— П-прости, если я многого прошу.

Его плечи опустились, он медленно повернулся ко мне.

— Нет, сын. Прости. Мне сложно выбирать пути времени. Я связан с предвидением и прошлым. Часы летят так быстро, и больше знаний, чем нужно, ранят мои разум и сердце. Прости меня.

— Конечно, — я опустил ладонь на его плечо. Его когда-то сильное тело казалось хрупким под моей рукой. — Я сделаю, как ты считаешь лучше, — сказал я. — Мы постараемся справиться сами. Если хочешь, я больше не буду к тебе приходить. Это меня расстроит, но я буду этого избегать.

Он вздохнул, вокруг глаз появились морщины.

— Хотя я тебя не поощряю, если ты решишь пересечься со мной снова, я не посчитаю это злом.

Я улыбнулся ему, пытаясь показать уверенность, хотя был далеко не таким уверенным, как раньше.

— Тогда еще увидимся.

Кивнув, он провел большим пальцем под глазом. Кадам никогда не показывал эмоции. Даже когда умерли мои родители.

Он разглядывал меня мгновение, а потом сказал:

— Я подчеркну три пункта. Во-первых, не пересекайся с собой.

— Да, ты говорил, вселенная взорвется.

Он скривился.

— Это не совсем так.

— О? Что тогда случится?

— Тебя затянет в прошлого себя. Разделиться будет после этого почти невозможно. Не рискуй так.

— Откуда ты это знаешь? — тихо спросил я.

— Я совершил ошибку, посетив свои похороны. И хотя моя душа покинула смертную оболочку, меня тянуло к себе. Я никому не желаю такое испытать.

— Ясно, — сказал я. — Что еще ты хотел мне сказать?

— Во-вторых, не пускай Анамику одну. Ты нужен ей. Порой она позволяет ее сильной голове и нежному сердцу руководить ее поступками, и есть те, кто этим воспользуются. Приглядывай за ней. И последнее… — он повернулся, скрутил свиток, перевязал и вручил мне. — Когда запаникуешь и не сможешь найти то, что искал, открой это. Ты поймешь, когда придет время.

Я взял свиток и кивнул. Рен и Келси любили обсуждать пророчества часами, не я. Я предпочитал охотиться, а не читать. Неясные указания и то, что меня ждало задание, но без Кадама, Рена и Келси, терзало сердце. Но я не хотел, чтобы он это знал. Сжав его плечо, я попрощался и собрался уйти, но он остановил меня.

— В этот раз я помогу. Ищите мужчину по имени Ванит Савир. Он — честный торговец, я работал с ним много лет. Не упоминайте мое имя, тогда я с ним еще не встретился, но он поможет поместить Рена в хороший дом. И не забудь забрать у Рена способность изменяться.

Я пролепетал:

— Я с-смогу это сделать?

— Да. Ты сделал это. И сделаешь. Не сомневайся.

Потирая ладонью шею, я кивнул. Смятение точно было заметно на моем лице. Я толкнул дверь и замер у порога, размышляя, какие еще сюрпризы ждут нас с Аной.

— О, и пока ты не ушел…

— Да? — я оглянулся на пороге.

— Возьмешь его с собой? Думаю, он скучает по своей госпоже.

— Птица? — спросил я. — Кто его госпожа? — он не ответил, загнал птицу в клетку и закрыл дверцу. — Ах, Келси упоминала. Он Дурги.

— Да. Она вылупила его из яйца и кормила с руки.

— Когда?

— Это важно?

Я пожал плечами, мне было не по себе, ведь Ана еще даже не нашла яйцо. Я поднял клетку.

— Он уже стар, — продолжил Кадам, он прошел за мной к двери. — Я думал, что пощадил ее от его смерти, но, похоже, он хочет увидеть ее лицо перед тем, как покинет мир.