Коллин Хоук - Мечта тигра

Почти весь день мы искали друга Кадама. Мы не сразу смогли убедить его сменить курс на город, где держали Рена. Анамика отдала ему остатки монет и камней и пообещала еще мешок, когда он доберется до гостиницы, если он заберет Рена и продаст доброму коллекционеру.

Сделка была совершена, мы с Аной вернулись в свое время. Она пропала в своей комнате и собрала мешок камней, а через миг она вернулась к торговцу и отдала оплату.

Она отсутствовала меньше тридцати секунд, и когда она сказала мне, что Рен в безопасности в пути, я тут же стал тигром и уснул на траве. Я проснулся и увидел Ану у фонтана с птичкой. Он еще был жив, но явно не надолго.

— Я подумала, что ему понравится снаружи, — сказала она.

Я лег, устроился удобнее у ее ног, опустил голову на лапы и был с ней. Час не прошел, а птичка умерла. Она нежно опустила его в золотую шкатулку, которую дал ей один из прихожан. Его яркие красные перья вскоре скрылись под крышкой. Силой амулета она выкопала ямку в саду и опустила шкатулку туда. Она стояла в тишине минуту, а потом я услышал, как земля зашуршала, скрывая шкатулку.

Она закончила и села рядом со мной на траве, запустила пальцы в мою шерсть, гладила мою спину. Я перекатился на бок, чтобы моя голова была на ее коленях. Она нежно потянула меня за ухо и обвила рукой мою шею. И я знал, что нужен ей, что ей нужна моя тигриная сторона. Она проще расслаблялась, когда я был тигром. Ее запах розы и жасмина окутал меня, и я закрыл глаза.

Близость успокаивала. С ней я ощущал себя как с мамой. Да, были и отличия. Я помнил, что Анамика была красивой девушкой, не похожей на мою маму, но при этом она рядом успокаивала. Я был расслаблен. Она не ругала и не судила меня сейчас. Она просто… была там.

Мы оставались так, пока я не понял, что она уснула, прислонив спину к фонтану. Я отодвинулся, принял облик человека и поднял ее. Когда она не была в боевом снаряжении с руками и оружием Дурги, когда она была просто Аной, она была маленькой. Я знал, что это не так. Она была почти моего роста. Но большую ее часть составляли ноги. Длинные ноги.

Я опустил ее на кровать, намеренно оставил неподалеку камандалу и ее оружие, а потом взял шарф и ушел в купальню. Помывшись, я шарфом превратился в старика в костюме. Я решил, что нужно оставить шарф Ане с запиской, и пошел в ее комнату.

Она была на боку, кулак подпирал щеку. Ее розовые губы были приоткрыты, волосы упали на лицо. Я укрыл ее одеялом до плеч, взглянул в ее зеркало. Я хмыкнул, поправил галстук и черные с проседью волосы. В сером костюме я выглядел так, словно собрался на похороны, а не на праздник, но я решил, что это подойдет. Я быстро написал записку и оставил рядом с ней Шарф. Сжав амулет, я пропал.

Комната сложилась вокруг меня, все побелело, я летел с ветром через время. Я появился на крыше, сделал себя невидимым, ведь всюду были люди. Они были в нарядах, улыбались и смеялись. Я завернул за угол, обнаружил, что остался один, и сделал себя видимым.

Я стоял на длинном балконе, что обвивал здание. Весь верхний этаж был стеклянным, огни небоскребов вокруг меня сверкали как звезды, озаряя все мягким светом. Сначала я подумал, что на мне остались ароматы розы и жасмина из комнаты Анамики, но, завернув за угол, я увидел, что пол покрыт разными цветами.

Я коснулся знакомого цветка, тигровой лилии, и нахмурился. Это будет больно.

Я последовал за гостями на звуки музыки и тихого гула толпы. Я миновал лифт, откуда прибывали гости, заметил открытки и списки. Хорошо, что я миновал это. Что я бы сказал? Мое приглашение затерялось в космосе?

Каждый шаг был тяжелым, словно я старался устоять, заходя глубже в океан. Чем дальше я шел, тем сильнее был риск утонуть. И хотя я изменил облик, я ощущал себя узнаваемым и неуместным, как цветок в корзине фруктов. Я кивал людям, когда требовалось, медленно шел к бару. Мужчина спросил, что я буду, и я смотрел на него миг, а потом сказал:

— Немного воды, прошу.

Он подвинул ко мне воду с пузырьками, и я сел, потягивал ее и разглядывал комнату. Нилиму я заметил первой. Она пришла в красивом платье. Ее улыбка сияла, она была под руку с высоким и смутно знакомым мужчиной. Я резко вдохнул, поняв, что это брат Анамики, Сунил. Он был счастлив, как и она, и выглядел лучше, чем я ожидал от человека из другого времени.

Я огляделся и узнал приемных родителей Келси и нескольких человек из компании Раджарам. Потягивая воду, я разглядывал Нилиму и Сунила. Он отгонял умело всех мужчин, что хотели потанцевать с ней. Хватало его хмурого взгляда, когда кто-то подходил. Было приятно наблюдать, как она недовольно посмотрела на него и приблизилась, чтобы отчитать. Я улыбнулся, радуясь, что Нилима нашла пару, надеясь, что и Ана обрадуется, когда я расскажу.

Несмотря на мой интерес к ним, я пришел не за ними. От предвкушения сжимался желудок. Когда бармен сказал, хочу ли я еще, я только кивнул. Пот стекал по шее сзади, и я потянул за воротник, мне было жарко.

Но тут музыка прекратилась, началась новая песня — та, которую Рен написал для Келси. Мое сердце сжалось. Толпа повернулась к входу в комнату. Я не успел подготовиться, а они были там. Гости обрадовались, когда пара вошла в комнату. Рен просиял и помахал, гордо ведя жену. Он выглядел прекрасно в пиджаке шервани, его темные волосы были зачесаны назад, но вид Келси был неотразим.

Я увидел ее и не мог отвести взгляда. Казалось, весь свет в комнате тянулся к ней, обрамлял ее милое лицо. У меня пересохло во рту, и я мог лишь дышать. Пара пошла по залу, принимая поздравления от гостей.

Во мне была боль — тигр терзал зубами и когтями, хотел вырваться и напасть на соперника. Снаружи я онемел, медленно таял, как снег на солнце. Меня окутала счастливая мелодия, но не могла уцепиться. И я сидел, застывший, как человек, потерявший все.

Я смотрел на них. На спину Рена, где пиджак подчеркивая фигуру воина. На его уверенное и счастливое лицо, полное жизни. А потом мои тигриные глаза, скрытые за темными очками, нашли ту, которую я все еще любил. Она была ярким огнем в своем белом платье, и ее облик невесты пронзал мою грудь и топил кости.

Они пошли ко мне, и я сидел, неподвижный и безмолвный, как статуя, смотрел на них, а они были все ближе, а потом остановились передо мной. Во рту пересохло, я перестал дышать.

Рен протянул руку и сказал:

— Спасибо, что пришли.

Я открыл рот, но ответить не мог. Я смог лишь кивнуть. Он склонил голову, словно хотел что-то сказать, и на миг я испугался, что он увидит меня. Может, он узнал мой запах. Но нет, он уже не мог. Было печально думать о Рене, как о человеке. Но этого он хотел. Он никогда не принимал тигра так, как я.

Кто-то отвлек его, и Рен отвернулся. Я выдохнул. А потом вдохнул. Персики и сливки. Она была передо мной. Я мог бы обвить ее руками. Поцеловать. Ее светло-карие глаза мерцали, она мило улыбалась.