Анатолий Абрамов - Алый листопад

— Ну что-же… — Брор расселся поудобнее. — Будем ждать.

Перерожденный стремительно скакал по Алому листопаду на юг, яростно отбивая подковами упавшие листья. Фаргон бежал четыре дня, а затем устроил привал, дав лошади время на покой.

— Элвенстедская Гвардия. — подумал он. — С кем ещё мне придется сражаться и скольких придется убить для того, чтобы добраться до этого проклятого «владыки»? У нас нет ничего: никаких зацепок. Я чувствую себя так, как будто с каждым шагом углубляюсь в пещеру, а тьма лишь сгущает свои мрачные объятия… Фелиция… — Фаргон вспомнил лицо возлюбленной. — Я не боюсь смерти и не противлюсь своему проклятию… Эти переживания — пусты и бесплотны. Но есть среди них то, что тревожит мое сердце, изъедая его изнутри… Я начинаю забывать черты твоего лица. Запах твоих волос… Я боюсь, что однажды проснусь и спрошу себя: какой же ты была? — Фаргон оскалился и отогнал ненужные мысли прочь. — Посмотрим, что мне удастся найти в архивах Башни Искажения.

Перерожденный пролежал у костра до самой ночи, и разбудив своего коня, двинулся на юг. Дождь, ставший в свете последних событий — вечным спутником Алого листопада, тяжелыми каплями падал с небес. К утру Фаргон не раз мысленно отблагодарил Хилла за влагостойкую кройку своего капюшона. Рассвет сменился днем, а день уступил вечеру. Всадник покинул прозябший в холодных ливнях лес и вышел на главную тропу, ведущую в Элвенстед.

Густой ночной туман окутал окрестности. Фаргон сменил галоп на ходьбу и медленно двигался на юг, пока наконец, не заметил неясный свет часовых башен.

— А вот и Элвенстед. — сказал он, наклонившись к своему коню. Перерожденный обогнул город с востока и остановился у дерева, в трех ста шагах от могучих стен. Туман, тем временем, все больше сгущался. Фаргон привязал лошадь и направился в сторону эльфийского королевства. Перерожденный подошел вплотную к городской стене и уперся в неё руками. Он начал взбираться вверх, вгрызаясь в камень невероятно жесткими и мощными пальцами, словно подстывшую глину. Поднявшись к карнизу, он схватился за него руками и аккуратно выглянул: Фаргон оказался недалеко от одной из вышек. Оказавшись на стене, перерожденный взглянул на мерцающий в вечерних огнях город: в трех минутах пешего хода возвышался древний храм Рогареса. Фаргон стоял на северо-восточной стороне. Он повис с другой стороны карниза и спрыгнул вниз. В нужный момент перерожденный, молниеносным движением оттолкнулся от стены и устремился на крышу сооруженного из алого дуба, лазарета. Приземлившись на ноги, человек элегантно спрыгнул на землю. Оказавшись на городском камне, он зашагал в южном направлении, двигаясь в сторону Башни Искажения.

В ночном тумане Элвенстеда стоял привычный запах эфирных ламп и ритуальных свечей. Улицы вокруг храма сплошь пропахли священными маслами. А на плоском, городском камне, все ещё осталось множество луж от прогремевшего ливня. Фаргон вышел на северную дорогу. Огромный рынок покоился в свете огней, тоскливо пустуя без ежедневных торгов и споров. А вот в храме, по левую сторону от человека, ещё проходила служба, и на прилежащей площади, как и прежде, сидели группы паломников. Единичные воины Гвардии расхаживали по улицам, держа в руках эфирные лампы. В отличии, от остальных жителей, стражи не смыкали глаз, были бодры духом и полны сил. Один из них подошел к Фаргону, когда тот вышел к дубовому парку.

— Не спеши. — эльф в ритуальной боевой робе, одернул путника за плечо. Тот спокойно обернулся.

— В чем дело? — спросил Фаргон.

— Кто такой и куда держишь путь в столь позднее время? — молодой Гвардеец пристально рассматривал удивительную броню незнакомца, затем, бросил свой взгляд на изящный, двуручный меч. Перерожденный скрестил руки в замок и уважительно поклонился стражу.

— Мир тебе, друг. Я, Дунхейм Ледоруб — служу Черному оплоту. — он улыбнулся скрывая глаза под тканью капюшона. — Мой путь лежит в таверну «Старый кузнец»: хочу отдохнуть после вечерней службы. Но, есть у меня одна проблема.

— Какая же? — спросил эльф. Страж испытывал одновременную тревогу и раздражение, слушая безмятежный голос «охотника». Фаргон засмеялся:

— Я не знаю, где она находится.

— Пойдем, я покажу. — страж пригласил его последовать за собой. Эльф и человек вышли к Башне Искажения, обогнув ту с востока, и встали у вывески «Старый кузнец».

— Ох, так вот где это. — Фаргон ещё раз поклонился стражу, и приоткрыв дверь, промолвил, сквозь скрывающий глаза капюшон:

— Доброй ночи тебе друг.

— И тебе, доброй ночи, воин Черного оплота. — ответил тот и переведя дух, зашагал обратно.

— Проклятый ублюдок… — подумал Фаргон и нехотя вошел в таверну.

Трое дворфов играли в кости за круглым столом в полной тишине. Когда путник вошел, они лениво бросили на него свой подозрительный взгляд.

— И кого же это к нам привело в столь поздний час? — старый дворф с взъерошенными, седыми волосами и длинной бородой, протирал тряпкой барную стойку.

— Мне нужно выпить. — Фаргон уселся напротив хозяина заведения. — Эль у вас есть?

— Эль всегда есть… — ответил холодно хозяин. — Тебя как звать? — дворф успел рассмотреть необычное оружие и доспех ещё при входе незнакомца в таверну. Он спокойно занимался уборкой и старательно делал вид, будто бы не думает о том, что в заведение вошел кто-то весьма необычный.

— Дунхейм. — представился Фаргон.

— Дунхейм значит. — тот посмотрел на вышитый из кожи фростбира капюшон. — А откуда будешь?

— Из Черного оплота. — ответил перерожденный. — Я нес службу в храме Рогареса, и вот, решил выпить немного перед возвращением в Дикую гавань. А тебя как звать?

— Хьорн. — дворф откупорил бутылку эля и наполнил гостю стакан. Фаргон притянул выпивку к себе и сложил руки друг на друга.

— А какие дела у Черного оплота в Элвенстеде в такую туманную ночь?

Человек быстро отхлебнул пойло и отодвинул стакан. — На самом деле их нет. — ответил он. — Надоело торчать в замке без работы.

— Ах, вот оно что. — Хьорн уселся за стол. — Что же, Дунхейм. Работа у Черного оплота всегда есть. Вампиры появились в Северных землях. Но, тут я тебя понимаю… В Элвенстеде полно выпивки и свободных девушек, да и скучно тут не бывает.

— Это точно. — Фаргон осушил стакан и положил две золотых монеты на стойку. — Чудесный эль.

— Всего одну кружку?! — возмутился дворф. — Разве мужчины так пьют? Давай ещё три — на разогрев!

Фаргон улыбнулся. — Не обижайся старик. Ночь — время охоты самых коварных лесных тварей, а у меня знаешь, от безделья кости ломит… Доброй мне ночи. — С этими словами перерожденный встал из-за стойки и кивнув хозяину, вышел из «Старого кузнеца». Фаргон быстро пересек улицу и направился к вратам Варпентурра. На страже Башни Искажения стояла пара Гвардейцев.