Владимир Свержин - Когда наступит вчера

– …о Макрасе самом мало что известно, – вещала Делли, пока мы мчались к пролому, спеша унести ноги подобру-поздорову. – Обычно его величают Макрас из Офта, но Офт – имение старого чародея Уиллгейса, чьим порождением и является Макрас.

– Ты хочешь сказать, что он – не человек? – настороженно поинтересовался я.

– Да уж, вестимо, не человек! – отозвалась Делли. – Коли мужчина его сам, без женщины из головы выродил.

– А с виду в натуре и не скажешь! – разочарованно кинул Вадюня. – Так, мужик мужиком!

– То-то и оно, что с виду! Видов-то у него – тысячи! В каком он в иной раз предстанет, никогда не узнаешь. Хуже другое. Образ-то его вы узрели, токмо что руками не щупали. А вот самого Макраса здесь, быть может, и в помине не было.

– Ты же сказала, что он был? – с сомнением в голосе напомнил я.

– Образ его точно имелся. Да такой, что от живого человека не отличишь! Образ, должно быть, Юшке хорошо известный, чтобы новым лицом каана не смущать. А сам Макрас наверняка за хребтом живет-поживает да через сеть свою всё-всёшеньки, к чему присосется, видит, слышит, даже отвечать может. И не токмо здесь, а заодно и во множестве иных мест, где Сеть его укоренилась.

– Здесь, стало быть, уже укоренилась? – поинтересовался я.

– Выходит, что так, – кивнула фея. – Да видать, мало кому о том ведомо. Такие-то дела.

Она вздохнула:

– Уиллгейс Макраса лет двадцать пять назад создал себе в помощники. Сначала так оно и было. У старого чародея огромная библиотека имелась! Почитай, всё, что о магии, алхимии и звездочетстве когда-либо писалось или печаталось, у него в наличии было. А как стар он стал, чтобы самому вверх-вниз по книжным шкафам лазить, так и приспособил Макраса, чтоб тот ему нужные книги приносил. И вот как-то, глядючи в окно, затянутое густой паутиной, старик и смекнул, что ежели к каждой книжке паутинку волшебную прикрепить, то ее никуда и нести больше не надо будет. Только вопрос задай, всё до словечка Макрас перескажет. Слушай да записывай, коли что надо. А там, глядишь, Макрас и писать выучился и языками разными овладел. Дальше – больше. В лабазе, скажем, паутинку закрепил – и не надо ни сапоги топтать, ни коней седлать. Раз – одна нога здесь, другая – опять здесь. Всё, что в доме потребно, вмиг доставлено. А уж какие сны Макрас родителю своему показывал – и вовсе диво дивное!

– Ну и замечательно! Полезная вещь! – на ходу бросил я. – А то я в нашем трофейном клоповнике просто спать не мог.

– Всё, конечно, так. Старый маг тоже порождению своему нарадоваться не мог, но… – Делли поспешила сыпануть дусту на золоченую пилюлю, – вот беда: Уиллгейс лет десять тому назад как заснул, так по сей день просыпаться не желает. Лежит себе, счастливо улыбается, и добудиться его никакой возможности нет.

– Ты хочешь сказать, – я оглянулся на Финнэста, пытающегося разорвать ремни, стягивающие его запястья, и требующего немедля подать какую-то мышь, – что Макрас теперь паразитирует на своем бывшем хозяине?

– Так и есть. К кому эта Сеть прилипнет, тот из мира сего в иной уходит. Мертв – не мертв, а и жив – не жив.

– Н-да-а… – протянул я. – Вот это влипли! И что, скажите, ваша научная магия может этому противопоставить?

– Тс-с! – шикнула Делли. – В другой раз договорим. Вон толмач с кметями [20]у пролома толкутся.

Мы были уже в двух шагах от вывернутых из частокола заостренных бревен, когда вдалеке, в той стороне, где находился гостевой терем, глухо бухнул колокол. Его звук на минуту вспугнул отдыхающих после дневного жара птиц, и те возбужденно принялись обсуждать услышанное.

– Клин! Похоже, эти мурлопотамы нас таки хватились! – не отставая от пернатых, прокомментировал колокольный звон Вадюня.

– Не-a, – вмешался в разговор Вавила Несусветович. – Это званых гостей к обеду кличут. Так уж здесь издревле заведено.

Он хотел еще что-то добавить, но тут за нашими спинами раздался оглушительный грохот, и над деревьями взвились хищные языки пламени.

– Вот это взрыв! – Я придержал коня, глядя, как поднимается над тем местом, где еще совсем недавно стоял терем, столб черного дыма. – Занятное меню у них на сегодня! Слушай, – я повернулся к толмачу, – если в колокол звонили, стало быть, гостей в доме не было?

– Да уж вестимо, что так.

– Ну что ж, – усмехнулся я. – Тогда, Вадим, не забудь при случае напомнить Юшке-каану, что спас ему жизнь!

Ярко-алое пламя в опьянении буйной радости выплясывало джигу на проваленной крыше хоромины. Острые хищные языки его то и дело взвивались над верхушками деревьев, точно высматривая, где развернуться огненному хороводу. Я скорее догадывался, чем разбирал отдаленные крики, вопли о помощи и призывы тушить, заливать водой и засыпать песком еще недавно радовавшие глаз терема. Я практически не сомневался, что этот фейерверк приурочен неизвестным «доброжелателем» к встрече с высоким гостем, но времени выяснять подробности и устанавливать детали преступления у меня, увы, не было. Однако сегодня, на горе заговорщикам, романтический обед при свечах был сорван. И Юшке действительно стоило благодарить Вадюню за спасение жизни. Когда б не он, ужинать бы нынче каану в небесном чертоге всемогущего Нычки. А какой ужин ему был приготовлен, было воочию видно на много верст кругом!

Полагаю, широкие народные массы ни здесь, ни в прочем мировом сообществе не примутся резво осуждать нас за то, что мы не бросились тушить пожар и спасать из терема то, что можно было еще спасти. В конце концов, раз уж привезенная Юшкой стража прошляпила засаду и прощелкала установленный под обеденной залой фугас, то ей самое время было попытаться реабилитировать себя ударным трудом на благо хозяина.

– Да, за Юшку, похоже, кто-то крепко взялся! – Я повернул коня от пролома. – Интересно, кто?

– Может – Кукуевич, может – красные демонята, а может – еще какой добрый человек сыскался, – профессионально реагируя на нежданно возникшее дело, четко отрапортовал глава соответствующего уряда.

– Да, хорошо бы только известными ограничиться. Новых подозреваемых нашей бригаде не потянуть! Но я о другом. Во всем этом буйстве, – я указал на огонь, то появлявшийся, то исчезавший, точно выпрыгивающий над верхней кромкой леса, – одна странность имеется. Каан нынче говорил о сокровищнице. Мол, войти в нее невозможно, поскольку стража там, как и на острове Алатырь, из полканов. Так что лучше туда даже и не соваться. Порвут и фамилии не спросят.

– Было дело, – кивнул Вадим, – говорил. Это типа Кукуевич у короля золотой ключик попятил?

– Ну, золотой – не золотой, мне ничего не известно, – отозвался я, придерживая скакуна, чтобы тот не мчал чересчур быстро. – Но позаимствовал точно. Интересно другое. У самого Юшки, неизвестно каким образом, оказался некий перстень, который, по идее, тоже должен был находиться у короля Барсиада.