Терри Брукс - Стражи Волшебного мира

— Когда–нибудь она заговорит.

Он сказал это с такой убежденностью, что Афенглу мгновенно поняла, что он прав.

— Мне бы этого очень хотелось.

Не произнеся больше ни слова, они дошли до входа в зал Совета. Из открытых дверей в проход лился свет и до нее донесся звук голосов тех, кто находился внутри.

— Я буду сторожить, — сообщил Гарронек. — Никто не войдет во время твоего доклада. Закрой за собой двери.

— Ты думаешь, нас могут потревожить? — спросила она.

Он пожал плечами:

— Сейчас вряд ли.

Она улыбнулась, отвернулась и вошла в зал, остановившись для того, чтобы закрыть за собой двери, как он попросил.

Все остальные, кроме Бомбакса, собрались за длинным столом Совета. Длиннорукий, гибкий и худой Кэррик, еще один представитель человеческой расы, развалился в кресле на дальнем конце стола, раскинув руки так, что походил на пугало. Он был лысым и начисто выбритым, а его бледная кожа, казалось, излучает свет, который придавал его поразительным голубым глазам особенно яркий взгляд. Он выпрямился в кресле при ее появлении и с энтузиазмом захлопал в ладоши.

— Вот и она, героиня дня! Добро пожаловать домой, Афенглу Элессдил. Мы очень сильно по тебе соскучились.

— Не так уж и сильно, — быстро произнесла Сирша, подмигнув ей. — Но достаточно, чтобы мы согласились собраться и выслушать то, что ты хочешь рассказать. Предполагая, что это не займет много времени.

Афен пресекла комнату и заняла место примерно посередине стола, рядом с Сиршей и напротив Плейзии Арианы. Плейзия удостоила ее кивком и помахала рукой. Плейзия, старше по возрасту и более опытная в обращении с магией, чем Афенглу, тоже была эльфийкой, но эти женщины мало имели между собой общего и не особо любили друг друга.

— Они тебя выгнали? — спросила Плейзия, стараясь пошутить.

— Если ты имеешь в виду эльфов, то нет. — Афенглу улыбнулась, как будто посчитала эту шутку смешной. — Я вернулась по собственной инициативе. — Она взглянула на Сиршу. — Что не означает, что кому–то особо нравилось меня видеть.

Кэррик наклонился вперед:

— Их потеря к нашей выгоде. Ну, рассказывай. Ты обнаружила что–нибудь стоящее? Сирша предположила, что скорее всего так оно и есть.

Афенглу немного помешкала.

— Я еще не уверена. Именно поэтому я и вернулась. Мне нужно, чтобы вы выслушали то, что я прочитала, а потом высказали, что об этом думаете. Я посчитала, что мое открытие достаточно важное, чтобы донести вам о нем именно сейчас. И есть основания полагать, что я права. Но оставим это до той поры, пока я не закончу рассказ.

Она засунула руку в карман и вынула дневник.

— Эта книга содержит записи молодой эльфийской девушки по имени Алея Омаросиан, жившей много столетий назад. Я наткнулась на него совершенно случайно. Он не является частью официальных хроник и не претендует на то, чтобы считаться чем–то значительным для тех, кто старается добавить или приумножить информацию, содержащуюся в этих хрониках. Именно поэтому, как мне кажется, его столько времени не замечали. Он сохранился потому, что написавшая его была дочерью эльфийских Короля и Королевы в эпоху Волшебного мира. Но главным образом, потому, что о нем забыли.

Она открыла дневник:

— Я не стану читать вам его весь, только те части, которые, как мне кажется, представляют интерес. Послушайте.

В течение следующих пятнадцати минут, она зачитала им записи из дневника, одну за другой по очереди, читая их полностью и без комментариев. Три ее слушателя не прерывали это чтение, сидели тихо и обращали на ее слова все свое внимание.

Когда она закончила, Плейзия сказала:

— Не знаю. Это история была на самом деле? Звучит так, будто Алея Омаросиан могла ее выдумать. Юные девушки часто так делают. Они создают себе воображаемую реальность, надеясь, что подобные опасения и волнения смогут приукрасить тоску их настоящей жизни.

— Возможно, — протянул Кэррик, потирая подбородок. — Но мне все это не кажется выдумкой.

— Я думала, как Плейзия, — произнесла Афенглу. — Я гадала, может причина того, что этот дневник так долго лежал незамеченным, состояла в том, что спустя какое–то время — может быть, когда она еще была жива или сразу после ее смерти, — его посчитали всего лишь девичьими фантазиями. Однако в ту же ночь, когда я забрала этот дневник в свой коттедж, на меня напали.

Она продолжила описывать им подробности той ночи, затем поведала о том, как напавший вернулся следующей ночью и она была вынуждена его убить.

— Я так думала до этих событий. Но настойчивость этих нападений и осведомленность напавших об этой книге заставили меня считать, что этот дневник представляет некую ценность. По крайне мере, так думали те, кто напал на меня.

— Но ведь они не знают, что в нем, не так ли? — продолжала настаивать Плейзия, наклонившись вперед и нахмурив брови. — Зачем им понадобилось то, о чем они совершенно ничего не знают? А если знали о его содержании и по каким–то причинам считали опасным, то почему не попытались украсть или уничтожить его задолго до этого?

— Я не знаю, что они думали. Один мертв, а личность другого осталась тайной. Но он забрал мой рюкзак с абсолютной уверенностью, что этот дневник находится там.

— Или забрал его потому, что знал, что в нем находилось нечто, что ты считала весьма ценным, — предположила Сирша. — Он мог и не знать, что это дневник, а лишь что это какой–то документ, который, по–твоему мнению, был весьма важным. Так что идея Плейзии, что этот дневник всего лишь грезы юной девушки, все еще может оказаться правдой.

Кэррик кивнул:

— Это так, Афен. Кто знал, что ты нашла этот дневник и забрала его из архива?

Она покачала головой:

— Насколько я знаю, никто. Я весь день была одна в хранилище, за исключением моего дяди Эллрича. Но я спрятала дневник до того, как он оказался достаточно близко, чтобы заметить, что я делаю, и не вынимала до тех пор, пока он не ушел. Больше там не было никого.

— Итак, эта девушка, Алея, делает юношу дарклинга своим любовником, меняет свое мнение об отношении к нему, когда он настаивает, чтобы она покинула Арборлон и отправилась с ним жить среди его народа, а потом, отказав ему, слишком поздно обнаруживает, что он украл все камни — кроме поисковых, — оставив их для того, чтобы она смогла отыскать его. — Сирша поморщилась. — Она пытается это сделать, но не может — даже с помощью этих поисковых камней, — возвращается с пустыми руками и проживает остаток своей жизни. И ты понятия не имеешь, что с ней случилось?

Афенглу замотала головой:

— Она написала, что нашла способ все исправить, но не сказала, какой именно. Вскоре она умерла, согласно генеалогическим записям эльфийских Королей и Королев. После этого Эльфийские камни исчезли навсегда. Если и были какие–нибудь сведения о подробностях их исчезновения, то они были утеряны. Конечно, о таких далеких временах записи, если они и есть, будут неполными. Все, что мы достоверно знаем, — Эльфийские камни исчезли в эпоху Волшебного мира, а теперь оказывается, что это происшествие описано в найденном дневнике.