Терри Брукс - Стражи Волшебного мира

— Афен! — воскликнул он, увидев ее, и с улыбкой поднялся на ноги. Но заметил выражение ее лица и остановился. — Почему ты такая печальная, дитя?

— Я только что виделась с мамой. — Снова брызнули слезы. — И она опять отказалась со мной разговаривать.

Он взял ее руки в свои:

— Она не может простить твоего решения стать друидом. Не может заставить себя принять его. Но и она тоже несчастлива. Теперь она уже почти ни с кем не разговаривает. Даже со мной.

— Почему ей не разговаривать с тобой? Ведь когда–то вы с ней были так же близки, как сейчас я с тобой.

Эллич выпустил ее руки, пожал плечами и отступил на шаг с улыбкой:

— Я сделал что–то, что ее рассердило. Звучит знакомо?

Появилась Джера, выйдя из дома и спустившись по лестнице веранды, чтобы обнять и поцеловать Афен. Все трое сидели вместе на солнце за небольшим садовым столом и попивали холодный эль, пока Афен не избавилась от горького осадка на душе из–за неудавшегося разговора с матерью, после чего они поговорили о том, как идут дела в Параноре и в связи с чем она вернулась так скоро. Она отделалась безобидными ответами на большинство их вопросов, как поступила ранее с Арлинг, рассказав, что у друидов дела идут хорошо, а она вернулась, чтобы еще немного потрудиться над своими исследованиями.

Наконец она добралась до того момента, когда оказалась готовой рассказать Элличу настоящую причину своего возвращения.

— Ард Рис решила совершить путешествие, которое, в конечном итоге, принесет пользу всем народам, дядя. — Теперь она говорила с ними напрямую, потому что именно он мог ей помочь. И присутствие Джеры ничего не меняло; Афен знала, что ее дядя не держал никаких секретов от своей жены, поэтому не было никаких причин думать, что в данном случае будет иначе. — Чтобы облегчить это путешествие, требуется воспользоваться Эльфийскими камнями, и я хотела бы попросить деда одолжить их. Как ты думаешь, стоит мне попытаться?

Эллич покачал головой и поджал губы:

— Он выслушает тебя, даже если ты придешь прямо к нему и поговоришь с ним наедине. Он так сильно тебя любит. Однако он не предпримет никаких действия по поводу такой просьбы до тех пор, пока она не будет представлена перед Высшим Советом. И в присутствии Фэдона. Мой племянник скоро станет Королем, возможно уже в этом году. Мой брат чувствует усталость от правления и может отказаться от престола. Фэдон чувствует это и все его действия при дворе направлены именно на это. — Он грустно улыбнулся. — Звучит печально?

Афенглу покачала головой:

— Твои слова прагматичны.

— Благодарю. Меня не смущают планы моего племянника стать Королем. Но я сомневаюсь в его способности хорошо править. Он честолюбивый и упрямый. Хуже того, он считается только со своим мнением и не прислушивается к остальным. Плохая комбинация. Это меня тревожит.

Джера шикнула на него, и ее муж кивнул в знак согласия:

— Хватит об этом. Я хотел бы предложить тебе свои услуги, чтобы устроить аудиенцию перед Королем и Высшим Советом, где ты сможешь изложить свое прошение. Если ты предстанешь перед всеми, то поможешь деду избежать неловкости, в случае попытки воспользоваться своими особыми отношениями. Пройдут дебаты, и некоторые — а может, и все — станут сопротивляться твоей просьбе, потому что она, в конечном счете, исходит от друидов. Могу я поинтересоваться, для чего именно тебе нужны Эльфийские камни?

Она замялась:

— Они могут показать нам то, что мы ищем. Они могут нам показать, где это спрятано.

— Что же это такое?

— Мне нельзя этого говорить тебе, дядя. Мне жаль, но Ард Рис считает, что это должно держаться в секрете. Могу только сказать, что если мы это найдем, то эльфы получат огромную пользу.

Эллич кивнул:

— Ну, я согласен находиться в неведении. Однако такая уклончивость вряд ли понравится твоему деду или Высшему Совету. По крайней мере, тебе придется быть откровенной; возможно, это поможет. Я все устрою. Скажи мне, ты еще не размышляла над моим предложением, что, наверное, пришло время подумать о возвращении домой навсегда? Твоя мать скучает по тебе.

— Скучает? Она? — Слова вылетели прежде, чем она смогла себя остановить. Она снова улыбнулась. — Сейчас не время для обсуждения этого вопроса, дядя.

Он минуту изучал ее, а потом кивнул:

— Наверное, нет. Может, останешься на обед? Мы с Джерой очень этого хотим.

Она отказалась, поскольку уже решила провести этот вечер с Арлингфант. Но согласилась прийти на следующий день и поужинать с ними.

Она осталась еще ненадолго, говоря о других вещах, в частности, о здоровье Короля и возможности для него продолжать править. Ее дед был не совсем стар, но здоровье его пошатнулось за последние два года из–за различных болезней и травм, то ослабевающих, то вновь проявляющихся друг за другом до такой степени, что он открыто начал рассуждать о возможности оставить престол в пользу Фэдона. На самом деле, такая возможность стала вполне вероятной. Это было вопросом времени.

Наконец, утомительный день стал клониться к вечеру, паузы в разговоре стали продолжительнее, Афенглу принесла свои извинения и отправилась домой. Она всегда с удовольствием проводила время у Эллича и Джеры. Она считала их своими приемными родителями, теми, кого у нее не было и в ком она до сих пор нуждалась, причем самыми лучшими. Грустно было осознавать, что они были ей гораздо ближе, чем мать, но здесь уже ничего нельзя было поделать. Она больше не надеялась изменить их взаимоотношения, если не снимет одежд друидов, чего они никогда не сделает.

Она почти дошла до своего небольшого коттеджа, идя знакомой тропой, которая вела прямо к порогу, когда заметила кого–то, сидящего на ступеньках крыльца. Она замедлилась, без особого успеха пытаясь выяснить, кто же это такой. Афенглу почти решила повернуть обратно, чтобы сделать круг и войти в дом сзади. Но фигура на крыльце — с таким же острыми глазами, как и у нее — уже заметила ее, поднялась и ожидала, когда она подойдет. Выбора у нее не было и она продолжила идти по тропе, дабы не выглядеть глупой или испуганной.

Приблизившись, она быстро осмотрела своего гостя, чьи черты теперь смогла лучше различить. Молодой человек, примерно ее возраста. Высокий и худой в охотничьей одежде, коротко остриженные непослушные волосы, торчавшие во все стороны, были почти белыми. Никакого видимого оружия, за исключением длинного ножа за поясом. Загорелая, до коричневого цвета, от долгого пребывания на солнце кожа, блестящие голубые глаза, которые, казалось, не упускали ничего из внимания. В слабом изгибе уголков рта угадывалась приятная улыбка.

Раньше она его никогда не видела и не имела никакого понятия, кто он такой. Ее охватило любопытство.