Владимир Ильин - Коронный разряд

Артем задохнулся от возмущения.

– Так, Максим. Стоп. – поднял он ладонь. – Давай рассуждать логично. Ты исходишь из того, что случайности – не случайны. Так?

– Именно.

– Даже про деда ее подозрительного сейчас вспоминать не будем. Я многих знавал, которые вроде умерли, но на самом деле живы по разным заслугам. Свету ту же вспомнить – согласен?

– Допустим.

– Но пойми правильно, Максим, весь мой сюда приезд – это и есть одна глобальная и неучтенная никем случайность! – Выдал он голосом триумфатора. – Никто не мог даже подумать, что будет у нас в княжестве такое! Никто помыслить не мог, что мне придется срочно сбегать из дома! Есть, знаешь ли, обстоятельства! И тем более, откуда кто мог знать, что я поеду поступать в МГУ! Ну, могло быть такое запланировано?

А я молчал, опустив взгляд на траву.

– Максим, чего молчишь?

Где-то рядом шумела толпа, ожидая такое важное знание, которое не было для многих секретом еще прошлым вечером…

– Максим?..

– Могло, – слово вышло вязким и тяжелым.

– Что значит «могло»?.. – В самом деле растерялся Артем. – Погоди… Ты хочешь сказать, что…

Я поднял голову, но так и не смог посмотреть ему в глаза.

– Это все для твоего блага. – Фраза вышла сухой и казенной.

Все ее говорят, когда приходит время. И никто ей не верит.

В грудь толкнуло волной гнева – пока еще только ее первой и слабой…

– Ты устроил переворот в моем княжестве? – Вкрадчиво спросил Артем Шуйский. – Ты – посмел…

– Так было нужно.

Холод и давление в грудь, еще больше холода и давления – и желтые листья опадают с деревьев листопадом на плечи…

– Как ты мог. Я считал тебя своим другом.

Как же много холода и листьев, что почти скрывают крупный силуэт друга в паре шагов. Листья отчего-то кружат и не падают на землю. Где-то далеко-далеко раздаются тревожные голоса и вскрики.

– Я – смог. ИСБ – сможет тоже. – Все же смог посмотреть я Артему в глаза. – Только я останусь в твоем прошлом, а она пойдет с тобой в будущее.

Аллея вокруг словно сошла с ума, переживая в одно мгновение целую осень. Все тонуло в шелесте листьев, весь мир превратился в оттенки красного и желтого, бесконечно сменяющиеся перед взором. А мы продолжали смотреть друг на друга, зная почти наверняка, что стоим так близко в последний раз.

– Не хочу тебя видеть. – Отвернулся Артем и шагнул в желто-красный хоровод шороха и шелеста, почти сразу пропав из вида.

Листья опадали еще долго. А когда опали, открыли вид на низкое, иссиня-черное грозовое небо над голыми, облетевшими кронами деревьев.

Ника Сергеевна Еремеева, аристократка в энном поколении, одаренная в ранге ветеран, хозяйка ресторана и акционер родовых предприятий, сидела за столиком недорогого кафетерия и пыталась, не залезая в сумочку и кошелек, вспомнить, хватит ли у нее денег на полноценный обед.

Пожалуй, это был первый случай в ее жизни, когда бедность всерьез вцепилась ей в глотку. Даже в темные годы непонимания и всеобщей изоляции не было такого, чтобы она считала рубли и копейки. Да она вообще не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь думала о деньгах меньше, чем в сотню рублей номиналом! В конце концов, была пластиковая карточка с тщательно откладываемыми средствами на черный день.

Только вот черный день пришел, и в первую очередь заблокировали все карты, счет ресторана и наложили арест на ее акции. Оказывается, напольное покрытие вагона метро стоит каких-то адских денег, за простой состава и кольцевой лини взяли еще в два раза больше, а выломанные в процессе движения турникеты, судя по предъявленному счету, явно были выполнены из серебра руками монахов-отшельников на вершине горы Фудзи. Какого демона все так дорого?!! Но культурная девушка может позволить себе только тихое и кроткое «жаль».

Хотя, какая там культурная. Три привода в полицию за неделю. Это ровно на три больше, чем за всю ее сознательную жизнь. Тюремное заключение в ИСБ!!! Две ночевки в камере!! Заключение комиссии психоневрологического диспансера об остро прогрессирующем психическом расстройстве. И, напоследок, пинок под зад из учреждения, где она проходила практику – а значит гарантированный вылет из университета.

– Твою же мать, – с чувством произнесла Ника то, что никогда не говорила за всю жизнь.

Но уже, похоже, можно.

Ежеева нашли живым и здоровым уже после того, как главный врач от руки написал пламенную характеристику и оставил свой «привет» в трудовой книжке. «Уволена в связи с убийством пациента». Кажется, ее даже посуду мыть теперь никуда не возьмут… Ну хоть без очередной ночевки в полиции обошлось.

Она, конечно, пыталась все объяснить, доказывала с жаром и требовала посмотреть уличные камеры.

Но. Никто. Ей. Не. Поверил. Какого черта?! Она ведь честно сказала, что эту сволочь не убить просто так – поэтому он и сбежал. Но консилиум медучреждения сошелся на мысли, что Еремеева просто решила зло подшутить над коллегами и лупанула файерболом-обманкой в пустую кровать, предварительно напихав под простыню одеяло, чтобы изобразить силуэт человека. И именно поэтому постель без повреждений. А простыню с дырой, разумеется, спер Максим.

– С-ско-о-о-ти-и-и-на-а, – на манер мантры тихо пропела Ника.

– Девушка, вы будете что-то заказывать? – Уточнила заскучавшая официантка.

– Воды, – приосанилась Ника.

Вода тут стоила четыре рубля пятьдесят копеек за бутылку. Но у нее было ценное свойство!

– Бутылку не вскрывать! – Жестко произнесла она. – Я проверю!

Не хватало, чтобы внутрь закачали снотворное. От этого гада всего можно было ожидать. Даже садясь на кресло, Ника проверила его палочкой – не ровен час, под тканью замаскирована упаковка Лидокаина, достаточного объема, чтобы парализовать тело ниже пояса. От образа, как она сидит и плачет, не в силах пошевелиться, а напротив сочувственно скалится эта сволочь, Ника резко убрала руки со скатерти, которая тоже могла быть отравлена или заражена, и пообещала себе первым же делом купить себе перчатки и никогда их не снимать. Вот как только деньги будут – так сразу!

Интересно, а у нее точно есть четыре рубля пятьдесят копеек? – Пришла тревожная мысль. – Кажется, она все же взяла мелочь с тысячной на заправке два дня назад. Или проигнорировала?!

Оттого, появление нового персонажа оказалось замеченным не сразу.

– Я смотрю, такая красивая девушка и одна, – бархатным голосом пропел статный блондин в шелковой сорочке поверх бугристых мышц, обаятельно улыбаясь и протягивая ей букет алых роз. – Прошу вас, примите в знак искреннего восхищ…

– Вас Максим послал да? – Оборвала его Ника, посмотрев подозрительно и отодвинувшись вместе со стулом подальше. – Что там на цветах? ЛСД?!