Александр Атаманов - Чистилище

Тут же я сделал шаг вперед, так как заметил, что тропинка впереди не заляпана паутиной.

Делаю удар щитом, а следом бью дубиной, но что один, что второй удары уходят лишь в пустоту.

-Боже, если вы все такие, то будет скучно,- голос противника был насмешливым.

Вспыхнувший за спиной свет был для врага полной неожиданностью, а мы же наоборот смогли его разглядеть. Смуглолицый, если не сказать черный, он не выглядел типичным черным. Узкие губы, тонкий нос, чуть выпирающие скулы, перекрась его в белый цвет и все будет пропорционально. Глаза сейчас были закрыты, а рука вскинута в защитном жесте, прикрывая лицо от света. В руке был зажат меч, даже не меч, сабля что-ли? Не знаю, никогда не разбирался в железяках. Но не только вооружение было у него необычным, грудь его крест-накрест перехлестывали две линии, словно собранные из тонких костей. Крепились эти полосы к поясу из сточенных позвонков, на котором висел еще один клинок, больше всего напоминающий кинжал. Ниже пояса шли кожаные штаны, облегающими ноги, словно вторая кожа. На ногах красовались мягкие длинные сапоги на шнуровках.

Кажется, вся заминка длилась меньше секунды, а я успел заметить столько деталей, только вот на самую важную внимание обратил в последнюю очередь. Над головой его было окно:

Имя: Кифо-нуеуси.

Род: Ананс.

Накоплено энергии: 1649 единиц энергии.

От цифр, что подсказала система, захотелось ругаться. Но времени не было, противник отмер, а через секунду его силуэт поплыл. Это не было чудовищной метаморфозой, скорее уж некий спецэффект из фильмов. Раз и вместо чернокожего воина перед нами стоит огромный паук ростом мне по пояс. Рывок был моментальным, а удар жестким. Настолько, что щит в моей руке лопнул и разлетелся щепой, а меня словно пушинку отбросило назад. В полете я задел кого-то из ребят и их сильно закрутило. Только вот понять, что с ними случилось, не получилось, я на огромной скорости врезался в стену, что была на повороте. Каменные стены не пригрели меня, спина затрещала, в голове словно сверхновая боли взорвалась, а хруст пары ребер я слышал внутренним ухом.

На несколько мгновений мир для меня перестал существовать, была лишь боль и ощущения тела, что разрывалось изнутри. Не знаю, сколько времени мне понадобилось на то, чтобы вспомнить, что это тело не настоящее, а затем открыть глаза.

Все вокруг было в огне.

Фигуры парней стояли в проходе, загораживая своими фигурами большую часть прохода. Где-то за ними, отступая от пламени, метался паук. Но все его телодвижения были бессмысленными. Огонь распространялся по веретену паутины с чудовищной скоростью, обступая хищника со всех сторон. Паук был в растерянности, нет, он был в панике. Не знаю, оставался ли после метаморфозы у него человеческий разум, но вел он себя как паникующий хищник. Метался в стороны натыкаясь на обжигающее пламя, пока не осознал, что единственный выход из ловушки, это убить непрошенных гостей. Мохноногий гигант остановился и застыл на несколько секунд, после чего со скоростью молнии бросился вперед.

Я не видел удара, но Ден отлетел в сторону, словно мяч для бейсбола после удара опытного игрока. Видимо с минуту назад я летел точно так же, только вот у моего союзника не было щита и, его роль взяла на себя рука, коей он попытался защититься.

Алекс взревел и попер вперед, стараясь ошеломить монстра.

Разлеживаться дальше было нельзя и я поднялся, точнее попытался. Все тело вновь окутало болью. Я думал, что медитация освободила меня от нее, но как оказалось, нет. Я смог ее отодвинуть, пока был недвижим, но теперь она вернулась и взяла свое. Из глаз брызнули слезы.

Сперва это была просто боль, но чем дольше я с ней боролся, тем сильнее хотелось действительно разреветься. То, что я так долго пытался перебороть и превратить в прах, вновь проклюнулось внутри меня. Моя слабость подняла голову, и вцепилась в мою сущность.

Истерика накатила, как огромная волна, но неожиданно наткнулась на что-то, на что-то что подобно огромному камню, который даже не видно из под воды ломает его. Я не знал, что это было, хотелось бы ответить, что это была моя стальная воля, но нет, ее барьеры стояли где-то позади, там, до куда волне было не суждено дойти. Сейчас на передний план вышло кое-что другое, то, что впервые проявилось только сегодня. Звериное начало.

Всхлипы застряли в горле, а через секунду из него вырвался бешенный хрип. Я перевернулся на живот и не переставая хрипеть, поднялся на четвереньки. Тело мое кричало о том, что мне нельзя двигаться, но до сознания этот посыл уже не доходил. Мои глаза были направлены на врага. Паук меж тем все еще не мог разобраться с Алексом, тот крутился юлою, стараясь не подпустить монстра к себе и не дать ему ударить лапой.

Сделав несколько неуверенных шагов на четвереньках, я уперся носком ноги в неровность на каменном полу и прыжком бросил свое тело вперед. Уже в полете я понял, что вместо хрипа из моего рта выходят лишь пузыри кровавой пены. Но мне было все равно, я видел врага и должен был его убить.

Не иначе как чудом я смог добраться до монстра и даже не попался под руку Алексу.

Споткнувшись, я едва не свалился под лапы монстра, но все-таки смог уцепиться за одну из них. Оружия у меня не было, ни дубины, ни камней, ничего. Даже головы монстра рядом не было, я просто не мог бы нанести ему существенный ущерб, однако пытался.

Противный, местами обгорелый ворс был ужасен и любого здравомыслящего человека бы вывернуло на изнанку, но я к таким уже не относился и лишь все сильнее сжимал челюсти.

Пауку такое непотребство видимо понравилось еще меньше чем мне, но сбросить он меня не мог. Вместо этого он оперся на заднюю пару лап и поднял свое тело вверх. Ударом одной лапы он отбросил от себя Алекса, а удар второй предназначался мне. Просто ударить тварь не могла, ей пришлось тыкнуть в меня своей конечностью словно копьем. Только вот никаких костяных лезвий у него не имелось. Мягкая лапа не была предназначена для подобных выкрутасов, но все решала сила. Удар был такой мощи, что плоть твари разошлась, чего уж говорить обо мне. Я видел, как кость монстра вышла из моей груди. Только вот и это не могло меня отвлечь. Сознание мое уплывало к последней своей инстанции, но, тем не менее, яснее от этого не становилось. Меня не отпускали кровожадные мысли.

«Убить его, сожрать его!»- кричал внутренний зверь, если так конечно принято называть самого себя.

И я не разжал челюстей, висел как бульдог, даже когда лапа твари покинула мою грудную клетку, оставив после себя зияющую дыру.

Я не знаю, когда отключился и что случилось дальше, помню лишь что в один момент я умирающей тушей висел на бушующем пауке, а в следующую секунду осознал себя лежащем на спине. Все тело болело, но уже совсем не так, как я помнил ранее. Намного слабее, в разы слабее.