Эдуард Веркин - Место Снов

– Это совершенно справедливо, – Ляжка смотрел на девчонку пищевым взглядом. – Вот возьмем меня. Я, к примеру, всегда мечтал…

– О колбасе, – сказал Зимин.

Ляжка плюнул и пошел вдоль берега озерца с обиженным лицом.

– Зачем ты так? – спросила девчонка.

– А, – Зимин махнул. – Не треснет. А как тебя зовут?

– Лара, – сказала девчонка.

– В честь…

– В честь «Доктора Живаго» [21].

– Не слыхал, – пожал плечами Зимин. – Это экшн или ролевка?

– Это книжка, – снова рассмеялась Лара. – Ты что, книжек не читаешь?

– Да нет, читаю иногда, – Зимин принялся смотреть в сторону. – Я фантастику люблю, про путешествия тоже… Фантастику больше. В Интернет тоже ползаю…

– Ну да ладно, давай обедать, путешественник. Эй, Джа, иди обедать! А почему его Джа зовут?

– Да он раньше дредером был, – соврал Зимин. – Боб Марли [22], еверлав, леголас марихуана. А потом его гопота поймала и виски почикала. Все дреды срезали и заставили сожрать.

– Съесть волосы? – не поверила Лара.

– Ага. Почти килограмм живых волос. Не, он их, конечно, не всухую ел, с майонезом, но все равно тяжело. Он даже похудел потом на восемь килограмм. С тех пор его так и зовут – Джа. Что в переводе с эфиопского означает «человек, объевшийся волосами».

– Ну, ясно… Надо Игги отогнать, а то поесть нам не даст.

Они подошли к Игги, Лара стукнула его ладонью по ляжке, и он отстал от кустов. При этом морда у коня была хитрая и довольная.

– Иди давай, – сказала Лара. – Пасись.

– А твой конь где? – спросил Зимин. – Тоже пасется?

– В кустах прячется. Сейчас позову. Он ужасно стеснительный. Вы только не пугайтесь его, он безобидный. Джа, иди сюда тоже.

Зимин сделал пренебрежительное к страху лицо, благородный рыцарь не пугается, не дрожит, как осиновый лист в осенней дубраве. Ляжка приблизился осторожно – мало ли чего можно было ожидать от красноволосой девчонки?

– Только не бойтесь, он шалун, – предупредила Лара. – Эй, Леха, выходи.

Кусты шевельнулись все разом, будто изнутри они были наполнены огромным, но незаметным существом. Зимин невольно отступил к озеру, Ляжка отступил еще быстрее.

– Давай, Леха, выходи, – позвала Лара еще раз. – Выходи, тебя никто не обидит.

Кусты шевельнулись снова, и сквозь листву просунулась здоровущая, с гараж, морда стального цвета. Зимин сразу же смело шагнул за спину Лары и занял там оборонительную позицию, Ляжка занял оборонительную позицию за Зиминым.

Высунувшаяся морда завертела круглыми глазами, втянула с шипением воздух. В нос ей набился песок, и морда чихнула, насытив эфир запахом горелой бересты и дегтя. Морда ужасно смутилась и прикрыла глаза.

– Кто это? – прошептал Зимин, хотя, кто это, он, в общем-то, догадывался. – Тираннозаурус Рекс?

– Это толстый дракон, – прошептал Ляжка. – Огромный толстый дракон с мегазубами.

– Это валькирия, – сказала Лара. – В простонародье в самом деле ее называют драконом. Valciriа vulgaris, трехлетка. Моя.

– Песец! – Ляжка выдувал воздух. – Синдерелла в восхищении! Я сейчас себе всю голову ото… отхохочу, можете не сомневаться.

– А почему тогда Леха? – не понял Зимин.

– Он мальчик. Смотри – веки-то голубые.

Зимин пригляделся и отметил, что веки и на самом деле голубые. Игги же приветствовал высунувшуюся валькирию как старого друга – подбежал и нагло поставил копыта прямо на нос, отчего Леха свел глаза в кучку и приобрел совершенно комический вид.

– Игги, а ну прекрати! – прикрикнула на коня Лара и сделала движение, будто собирается бросить в него камень.

Игги отскочил, с независимым видом забрел в воду по брюхо и стал мутить воду.

– Он мальчик! – сказал Ляжка саркастически. – Не обижайте его! А то он вам башку оторвет!

Дракон посмотрел на него с тяжелым интересом.

– А ты давай, – приказала Лара дракону. – Высовывайся дальше.

Леха ноздрями выпустил воздух и выдвинулся дальше как получилось, потому что на полную длину он высунуться не мог – уперся в воду. Но и этого вполне хватало, чтобы оценить размеры. Внушающие размеры, видимо, где-то с вагон. А может, даже с рефрижератор.

– Он, в смысле, дракон, друг человека? – осведомился Ляжка. – Он гуманист?

– Он любит людей, – сказала Лара.

– Задам вопрос Винни-Пуха, – сказал Ляжка. – Как он их любит? С чем он их любит? Если, к примеру, он их любит с тертым сыром… Кстати, вы знаете, что Винни-Пух был шизофреник? Я в Интернете читал, что английские психиатры проанализировали всех этих типов: Винни-Пуха, Пятачка, Кролика, Тигру, Сову – и обнаружили, что все они психопаты! Причем ярко выраженные! А Винни-Пух – это вообще труба, дай ему тесак, и будет не Винни-Пух, а Винни Потрошитель! Теперь вы представляете? Нас с детства воспитывали на примере психопатов! Что же они теперь удивляются, что мы все тоже психопаты? Кстати, анекдот. Приходит как-то Пятачок к Сове…

Леха прервал нервные рассуждения Ляжки, выдвинувшись дальше. Вслед за головой обнаружилось туловище, жилистое, похожее на крокодилье. Сверху к туловищу были приставлены широкие черные крылья, сложенные на манер крыльев летучей мыши, а под брюхом имелись лапы со стальными когтями. Видимо, наличествовал еще и хвост, но хвост скрывался в кустах.

Сразу за крыльями драконье тело опоясывал широкий ремень, к которому крепились седло со спинкой и большие кожаные кофры. Лара подошла к чудищу, открыла левую сумку, достала из нее котелок и серебряный термос. Она наполнила котелок борщом и спрятала термос обратно в сумку, после чего сказала Лехе:

– Лех, давай, пыхни.

Леха послушно втянул воздух и выдохнул из ноздрей струю зеленого пламени. Огонь ушел в песок, и песок сразу же сплавился в круглый пятак. Лара поставила на этот пятак котелок, и борщ мгновенно вскипел. В животе у Зимина заурчало совсем громко.

– Почему его зовут Леха? – заметил Ляжка. – Его надо назвать по-нашему. Его надо назвать Пыхарь…

– Сам ты пыхарь, – сказал Зимин. – Не лезь к чужому дракону, своего заведи лучше…

Несмотря на такое огненное усердие, дракон распространял вокруг себя неожиданную прохладу, находиться в его обществе было приятно и легко. Как в салоне дорогого автомобиля. И еще. От дракона, несмотря на его внушающие размеры, совсем не пахло. Ну, разве что берестой.

– Я тоже знал одного такого дракона… – начал Ляжка.

Зимин удивлялся. Ляжка обычно не отличался особым красноречием, а если и рассказывал что-то, то всегда истории из собственной жизни и жизни своих многочисленных приятелей. С обилием злокачественной лексики и всевозможных неприличий. Например, историю про то, как один мальчик отправился пугать девчонок в бассейне, а те взяли и закрыли его в кочегарке, где этот типус проторчал три дня и вынужден был съесть крысу, которую про запас зарыл в уголь охранный пес. Так что сейчас неожиданное красноречие Ляжки Зимина насторожило.