Григор Карт - Осада Красной крепости

Чтобы засвидетельствовать победу нашего короля, верховный жрец храма Зари велел всем послушникам записывать происходящее в городе, не упуская никаких подробностей, дабы наши потомки знали — как их предки защищали свой дом от зла и опасностей.

Так началась первая осада Голдерна — величайшего творения рук человеческих.

Со дня на день Гордлен будет свободен. За последние несколько дней трипилийцы предприняли все мыслимые и немыслимые попытки ворваться в город, но ни их свирепость, ни кровожадность, ни безумная одержимость не помогли им. Генерал Криш, предугадывая каждый их шаг, пресек все до единой атаки.

В первую же ночь варвары попытались незаметно прокрасться в город, но каждый, кто осмелился приблизиться к воротам, искупался в кипящем масле, а те, кто хотел взобраться по стене, были похоронены под градом стрел.

Новый день ознаменовал новый штурм, продолжавшийся почти пять часов; трипилийцы вели себя так, словно ночных событий и вовсе не было. Огромная толпа варваров (числом десять тысяч человек, по словам капитана внешнего кольца города) снова набросилась на западные ворота. Но ненамного меньшая их часть ударила с восточной стороны, надеясь, видимо, что у города не хватит защитников, чтобы отразить оба нападения.

Но генерал Криш предвидел и этот их шаг. На каждой стене лежали промасленные бревна, которые только и ждали, когда их подожгут. И всякий раз, когда в стену упиралось слишком большое число лестниц, по ним скатывали горящее бревно, которое, сметая всех ползущий вверх варваров, падало прямо на толпящихся внизу людей.

Даже это не устрашило трипилийцев и не заставило прекратить штурм, но число их неустанно падало и, в конце концов, Гуун-Кару вновь пришлось отозвать свои войска. Этот день они закончили побежденными.

Каждый раз после отступления вдалеке над лагерем варваров поднимаются тоненькие струйки черного, как смола, дыма. Большинство офицеров считает, что так Гуун-Кар избавляется от разочаровавших его командиров. Но если он не снимет осаду, то ему придется сжечь всех своих людей, ибо никто и никогда не сумел захватить Гордлен.

После нескольких серьезных поражений западные варвары решили проявить сообразительность. Два дня покоя было предоставлено Гордлену: ни один меч не покинул ножны, ни одна стрела не легла на тетиву. Все это время трипилийцы, как оказалось, строили мощный таран, который смог бы пробить металлическую решетку ворот. Сооружение их действительно оказалось пугающим, но да что еще могут создать руки варваров кроме страха и разрушения?

По окончанию одиннадцатого дня, когда ночную тьму разгоняли только редкие факелы на стенах, трипилийцы вновь пошли в атаку. Впереди со страшным рокотом катилось их сооружение. Массивное полено тридцати локтей в длину было подвешено цепями к огромной будке, скрывавшей варваров от лучников на стенах. Тех, кто толкал эту громадину, тоже закрывали деревянные перегородки, поэтому после нескольких залпов капитаны отрядов приказали прекратить стрельбу. Таран приближался к воротам, и никто не знал способа остановить его.

Когда обо всем доложили генералу Кришу, он лично прибыл на стену. После недолгих раздумий, генерал приказал сделать максимально далекий залп горящими стрелами в сторону, откуда начали наступление трипилийцы. Едва стрелы вонзились в землю, всем стало ясно, зачем это понадобилось. Мелкие язычки пламени, растянувшиеся на несколько сот шагов, осветили тысячи искривленных ненавистью лиц, готовых в любой момент броситься в атаку. Теперь замысел трипилийцев раскрылся. Они отправили вперед укрепленный, неуязвимый для лучников таран, чтобы пробить брешь в воротах, пока основные их силы сидят наготове за пределами полета стрелы. И как только в решетке появится малейшая щель, как вся многотысячная орда дикарей устремится к воротам, прежде чем защитники города успеют выстроиться для обороны.

Но генерал Криш еще раз подтвердил свое звание наилучшего генерала королевства. Он приказал увеличить число лучников на западной стене и как можно тише собрать у западных ворот три сотни опытных солдат с короткими мечами.

Через десять минут стрелки на стене стояли в три ряда и готовы были спустить стрелы по первому приказу, а внизу, прижавшись к стенам с обеих сторон, стояли наготове три сотни бойцов. И в этот самый миг таран своим металлическим наконечником ударился о решетку… Оглушительный звон мигом облетел весь город, и земля задрожала под ногами его защитников. Даже закованные в латы гвардейцы ужаснулись от того, с какой легкостью огромный ствол протиснулся между прутьями решетки. Позволить варварам нанести еще один удар значило поставить в опасность весь город, поэтому все без промедления принялись выполнять план генерала.

Знаменосцы все как один что было мочи затрубили боевой клич, который на несколько мгновений заглушил все остальные звуки в округе. Из-за этого дикари, сидевшие в засаде, далеко не сразу услышали скрежет приподнимающейся решетки. А когда до них, наконец, дошло, что происходит, большая часть гвардейцев была уже за воротами.

Таран вот-вот должен был нанести второй удар, но управлявшие им трипилийцы бросили свои посты и схватились за оружие, едва поняли, что их атакуют. Гвардейцы расправились с ними в считаные минуты, после чего обступили таран и покатили его в уже полностью открытые ворота.

Основные силы дикарей мигом бросились в атаку. Все это время они находились очень далеко, поэтому вполне вероятно, что трипилийцы решили, будто их план сработал и таран таки пробил ход в город. Но, когда они добрались до ворот, их холодящие кровь звериные крики молнией пронзили воздух. Они увидели все ту же непреодолимую решетку и таран, который соорудили с таким трудом, скрытый за ней.

То, что произошло дальше нельзя назвать иначе, как безумством…

Продолжая неистово кричать на своем наречии, варвары принялись колотить по металлическим прутьям мечами и щитами, карабкаться по ним вверх, рыть руками промерзшую землю, пытаясь сделать подкоп, словно не замечая, что на них сыпется град стрел и камней.

Эта бойня продлилась почти час, и за это время под стенами Гордлена оказалось столько мертвых трипилийцев, что они полностью укрывали собой землю.

Радость победы жителям Гордлена немного омрачили их обязанности. Каждый новый бой оставлял после себя много павших воинов. По большей части это были трипилийцы, но оставлять их гнить посреди улиц и прямо под стенами, все равно было нельзя. До поздней ночи от стен на Молитвенный холм в южном конце города тянулись телеги, нагруженные мертвецами. Черный гриб дыма висел над Гордленом весь день, несмотря на сильный юго-западный ветер, и нестерпимый смрад заполнял все улицы и проулки.