Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 2 [Компиляция, сетевое издание]

Подойдя к дому, он постучал по доске, которая болталась в дверном проеме. Доска тут же отодвинулась, и в полумраке из-за нее испуганно выглянула старуха.

– У меня пропала одежда, – поспешил объяснить Пэрри. – Я… я бегу от солдат. Они убили мою жену. Если бы вы дали мне что-нибудь надеть, я смог бы отработать.

Старуха задумалась. Пэрри догадался, что она решает, стоит ли ему верить и вообще ввязываться в эту историю.

– Ты христианин или еретик? – наконец спросила она.

– Христианин, но сочувствую еретикам, – нисколько не обманул ее незнакомец. – И какими бы набожными ни казались крестоносцы, я не на их стороне.

– Тогда входи, – сказала хозяйка, отодвигая доску-дверь.

Пригнувшись, Пэрри шагнул за порог и оказался в хлеву с несколькими овцами. Пахло разбросанным повсюду пометом.

Затем хозяйка провела юношу в комнату. Наверное, она жила здесь одна – возле стены стоял узкий соломенный тюфяк. Порывшись, старуха достала откуда-то изношенную мужскую одежду.

– Вот, осталась от мужа – царство ему небесное.

Пэрри тут же оделся.

– Спасибо, мамаша, я в долгу не останусь. – Латаная-перелатанная одежда была еще и грязной, но, к счастью, без блох – очевидно, слишком долго пролежала без дела…

Затем хозяйка отыскала стоптанные башмаки.

– Вроде должны подойти.

Колдун примерил. Башмаки немного жали, но ходить было можно.

– Не знаю, как вас и…

– Есть будешь?

Только сейчас он понял, что проголодался.

Старуха достала замызганную деревянную миску и налила в нее гороховой каши. Пэрри поднес миску к губам и сделал глоток. Каша оказалась водянистой и слишком жидкой, однако хоть какая-то пища…

Не успел он доесть, как послышался лай собак.

– Только не это! – воскликнул Пэрри. – Они снова здесь, и я лишь зря навлек на ваш дом беду!

– Убегай скорее и уводи их отсюда, – приказала хозяйка. – Покружишь немного – возвращайся. Ты у меня в долгу!

– Договорились!

Пэрри выскочил из дома. Догадавшись, что чужие башмаки могут сбить собак со следа, он снял и прихватил их с собой. Затем, не привлекая к себе особого внимания, юноша быстро прошел через всю деревню – оборванцы бродили по дорогам и раньше, что уж говорить о голодном военном времени…

Лай собак приближался. Оставив деревню позади, Пэрри направился в расположенный слева от нее лесок. Затем, сделав крюк, добрался до дороги, по которой вошел в деревню, и, обувшись, обогнул деревню с другой стороны.

Вскоре юноша услышал, как, добравшись до деревни, собаки взяли его старый след. Он усмехнулся – теперь, покружив немного, они окончательно запутаются, и солдаты решат, будто, превратившись в птицу, колдун улетел. Ведь от него ожидают очередного волшебства, а не такой незатейливой уловки. К тому же Пэрри слишком устал, чтобы снова летать, и с удовольствием предпочел бы воспользоваться гостеприимством своей хозяйки.

Он подошел к ее домику и постучался.

– Входи! – отозвалась старуха. – Они еще вернутся.

Пэрри вошел в дом.

– Спрячься-ка под соломой, – предложила она. – И отсидись пока там.

Юноша послушался. Теперь он не видел, что происходит снаружи. Если его преследователи вернутся в дом и хозяйка выдаст своего постояльца, ему несдобровать… Впрочем, какой ей смысл? Ведь он еще не расплатился за одежду.

Солдаты не заставили себя долго ждать. Пэрри услышал, как они подошли к дому.

– Уберите собак! – пронзительно заверещала хозяйка. – Они перепугают мне овец!

Из-за двери ответили, но Пэрри не разобрал, что именно.

Затем снова послышался женский голос:

– Конечно, его здесь нет! Зачем мне вас обманывать? Пусть меня покарает Господь, если я вру.

«Вот так старуха! Откровенно лжет и даже не боится прогневать Бога!» – подумал Пэрри. При этом, прежде чем пустить незнакомца в дом, она сначала удостоверилась, христианин ли он…

Ее горячие заверения, по-видимому, убедили солдат – Пэрри услышал, как они поскакали прочь. Подождав немного под дверью, хозяйка вернулась в комнату.

– Все в порядке, парень, уехали, – сообщила она. – Теперь выходи и рассказывай, зачем это ты им так сильно понадобился.

Пэрри вылез из своего укрытия и стряхнул с себя солому.

– Вам пришлось из-за меня солгать, – заметил он.

– Честность не про нас, – ответила старуха. – А вот ты, сдается мне, не из крепостных. Для тебя честное слово кое-что значит.

– Почему вы так решили?

– Не один год я присматривала за хозяйскими детьми, и на таких, как ты, глаз у меня наметан.

Пэрри состроил удивленную гримасу, вспомнив, что стоял перед старухой совершенно голый.

– У тебя нет мозолей, ты слишком чистый для простого крестьянина и держишься совсем не так, как рабы. Да и по разговору сразу видно ученого человека. К тому же за тобой охотятся, а кому нужен чей-то раб? Обычно ловят тех, кто опасен – господ или их приближенных. Честью дорожат одни богатые. Когда ты сдержал слово и вернулся, я сразу смекнула, что ты не из слуг.

– Возможно, мне просто понадобилось где-нибудь переночевать.

– И ты выбрал мою лачугу! И старую каргу в придачу. – Она отвратительно захихикала. – Нет, уж если бы тебе был нужен просто ночлег, ты пошел бы прямиком на постоялый двор и затащил с собой в постель какую-нибудь девку.

Пэрри выдавил улыбку:

– Если бы у меня были деньги. – Однако слово «девка» снова заставило его о многом вспомнить – улыбка тут же погасла. Сержант крестоносцев тоже называл Джоли девкой, а потом…

– Ну-ну, малый, я совсем не хотела тебя обидеть, – засуетилась старуха.

– Я только…

Пэрри догадался, что все его страшные воспоминания отразились на его лице.

– Моя… моя жена…

– А я-то старая еще лезу со своими шуточками… Прости уж, сынок!

– Ее хотели изнасиловать, а когда я попытался спасти, закололи… В округе она была самой красивой – золотистые, как мед, волосы, глаза словно два турмалина, и…

– Это же госпожа Джоли! – воскликнула хозяйка. – Та, что вышла замуж за сына Колдуна!

– Да, это она… – удивился Пэрри.

– А ты, значит, и есть его сынок! – торжественно заключила старуха. – Ты выбрал себе в жены крепостную и сделал из нее настоящую красавицу. Вот и познакомились!

– Теперь вы знаете, кто я, – уныло отозвался Пэрри. – Жалеете о том, что меня выручили?

– Наоборот, я очень рада! В колдовство я не впутываюсь, но твой отец – хороший человек.

– Он тоже погиб.

– Еще бы – Колдун был первым, кого они обязательно убили бы, а потом уж

– тебя. Из-за него в этих местах держалась хорошая погода и у нас – так же как и в вашей деревне – не погибал урожай. Сроду не слышала, чтобы он навредил кому-нибудь из крестьян.

– Крестьяне – тоже люди.

– Если бы господа так думали!.. Я отдала своему лучшие годы жизни, тряслась над его детьми, как над родными. Верила, что, когда они вырастут, отблагодарят меня… Вместо этого он выдал меня замуж за крепостного и забыл, а его взрослые дети ни разу даже не заглянули. Хорошо еще, что мой муж оказался хорошим человеком.