Юлия Фирсанова - Тиэль: изгнанная и невыносимая

– Сама как? – все-таки не удержался от вопроса Адрис. Уж больно бледной и ничуть не отдохнувшей за ночь выглядела эльфийка.

– Не переживай, прямо сейчас претендовать на место главного призрака Проклятого особняка не стану, – одними губами улыбнулась Тиэль.

– Да кто же тебе это место уступит? – проворчал дух и сварливо присовокупил: – Поешь ступай, конкурентка! Тебе Гулд на кухне запеканку оставила с вечера в шкафу-хранилище. Правда, опять полотенцами зачем-то замотала. Обычай у гоблинов нелепый! Но ничего, у тебя пальцы гибкие, распутаешь.

– Некоторый смысл в поступке нашей кухарки есть, – задумчиво переплетая волосы, отметила Тиэль.

– Н-да? Ты тоже считаешь, что полотенца в магическом шкафу лучше жар хранят? – недоверчиво поразился Адрис, полагавший Тиэль сведущей в таких вопросах даже более своего. Все-таки он был в артефакторике самоучкой, нахватавшимся по верхам, а Тиэль знания передавал мастер из Дивнолесья.

– В шкафу полотенца жар не хранят, – спокойно согласилась эльфийка. – Зато при многократных открываниях дверей шкафа, являющегося, по сути, простым артефактом – хранителем состояний продуктов (жар, холод, ровное тепло или любое иное), – так вот, при многократных открываниях, пресекающих магическое действие хранения, именно полотенца помогают поддерживать тепло приготовленного блюда.

– Не знал насчет дверей и пресечения, – признал заинтересованный призрак. – А почему контуры размыкаются? Почему нельзя было по-другому завязать?

– Можно, но, полагаю, не нашлось желающих рисковать здоровьем разумных, чьи части тела подверглись бы воздействию артефакта, тогда как остальное тело продолжало жить в привычном ритме, – рассудила Тиэль, закончив закреплять венец из кос на голове. – Или, напротив, эксперименты были, потому артефакт и устроен именно таким образом. Интересная тема.

– Хм… – задумался и призрак.

Он бы, конечно, с удовольствием поэкспериментировал если уж не на разумных, то на каком-нибудь зверье или растениях, чтобы проверить гипотезу. Но, увы, проще было бы уговорить эльфийку заманить в Проклятый особняк пару-тройку бродяг на опыты, чем пробовать на тех же птичках или цветочках.

С утренним туалетом и легким перекусом Тиэль не мешкала – до отправки в особняк барона ей предстояло немало серьезных дел. Сегодня следовало не только составить смесь для курильницы, предварительно измельчив даже не в труху, а в пыль лист мэллорна, но и навестить оранжерею. Очень важным для изгнанницы было проверить состояние молоденького деревца.

После завтрака Тиэль вернулась в мастерскую и тщательно растерла окончательно засохший за ночь листик в фарфоровой ступке таким же пестиком. Кропотливо, чтобы не обронить ни пылинки, пересыпала в фарфоровую же баночку, к порошку прибавила еще по три и пять мер иных трав, купленных у Криспина. Плотно закрыла крышку и долго встряхивала, добиваясь равномерного перемешивания состава. Лишь затем, чтобы ни на что более не отвлекаться, вошла в оранжерею и замерла на пороге, веря и не веря глазам своим.

За вечер и ночь юный мэллорн вырос втрое. Теперь он не доставал до потолка лишь на локоть, значительно толще стал ствол дерева и гуще – листва. Зашелестевшая и заблиставшая при появлении эльфийки, она озарила все помещение солнечно-лунными бликами ярче солнцешаров.

Восхищенная Тиэль первым делом схватилась за лейку и вдосталь напоила питомца, нахваливая, поглаживая и заботливо осматривая его в процессе. Вдосталь испившее воды дерево снова зашелестело кроной, склонило ветви и надолго, минут на семь, укрыло в своей кроне, как в объятиях, приникшую к стволу Тиэль. Когда оно вновь расплело ветви, возвращая целую и внешне (со спины) невредимую эльфийку, даже черствый Адрис констатировал очевидное:

– Десять монет ты просадила вчера не зря, я бы сказал, ты их посадила. Этак мэллорн у тебя того и гляди зацветет, а то и плодоносить начнет! Озолотишься!

– Зацветет, – завороженно запрокинув голову к густой кроне, согласилась Тиэль с совершенно безумной улыбкой.

– Эй, ты в себе? Или тронулась от счастья? – попытался встряхнуть мечтательницу призрак.

– В кроне три бутона. Пока три, – благоговейно выдохнула та вместо ответа.

– И что? – не понял значительности события дух.

– Мэллорн может случайно вырасти вдали от Дивнолесья. Такое случалось прежде, правда, высота древа не превышала роста среднего эльфа, но никогда такие растения не цвели и не плодоносили, – ответила эльфийка, обнимаясь с любимцем.

– А у тебя будет, – не понял всей радости и дива черствый Адрис. – Вряд ли кто другой на их рост по десять золотых спускал.

– О нет, многие тратили куда больше, но, лишенные покровительства Рощи Златых Крон – живого сердца Дивнолесья, такие отпрыски не могли расти как должно. То, что случилось с моим, – это истинное чудо, и у меня нет для него разумного объяснения, – весело рассмеялась Тиэль.

За несколько минут, проведенных в оранжерее, она словно сбросила оковы бесконечной усталости, которые стали ей уже столь привычны, что и вовсе не замечались. Свет упал на лицо эльфийки, выглянувшей из густой кроны, и Адрис удивленно присвистнул:

– Инеалла Целительница, да ты и сама похорошела знатно. Больше не тощая замухрышка, от которой одни глаза и косы остались, а вполне здоровая эльфийка. Худенькая, правда, но не такая, чтоб только глянул – и за гробовщиком бежать захотелось, а только чтоб привязать к табурету на кухне и кормить, кормить, кормить, пока не отъешься.

– Это все малыш, – нежно погладила бело-серебряную кору дерева Тиэль. – Он окреп достаточно, чтобы поделиться со мной силой. Теперь и ему, и мне хватит вдоволь.

– Малыш, – усмехнулся призрак, оценивая разросшийся мэллорн, – конечно, молодец, но без тебя ничего бы не смог. Кстати, как думаешь, кто реликвии рыжему заказал?

– Не знаю, – совершенно спокойно призналась эльфийка. – И гадать не стану. Пусть дымом дышат и сами рассказывают.

– Тебе неинтересно? – почти разочаровался Адрис, игравшийся с загадкой изрядную часть ночи.

– Если только самую малость. Это чужая жизнь, нелепые для меня обычаи и тревоги. Тратить на них силы своей души я не стану. Предпочту роль почти стороннего наблюдателя, немного подтолкнувшего процесс, – честно объяснила Тиэль.

– М-да, пожалуй, тоже забавно выйдет, – поневоле согласился призрак с как обычно странноватыми суждениями собеседницы. Остроухая логика подчас ставила его в тупик, но и развлекала побольше всяких загадок пропавших ценностей.

Экипаж прибыл за эльфийкой в час, считающийся среди знати поздним утром. И без юного барона. В коляске сидел лишь просиявший при виде Тиэль вампир. Зайчиком он выскочил на мостовую и собрался галантно помочь хрупкой деве с посадкой. Дева, как обычно, проигнорировала все мужские потуги, рассеянно ответила на приветствие и все внимание уделила осмотру физиономии подопытного пациента. Очарованием клыкастика это, конечно, не объяснялось – травница изучала действие мази и осталась довольна.