Гедеон - Барлиона. Бард

Истязатели уходят, оставляя меня стеречь прикованного и обессилившего пленника. Как будто он может сбежать. Сбежать… Возмутительно-дерзкая мысль врезается в моё сознание. Побег. Отчаянный побег от власти Повелителей. Сейчас ни одного из них нет в крепости, значит нас не сумеют нагнать. Мысль о свободе опьянила, подарила бесшабашную храбрость, и я спешу в камеру, опасаясь, что моя решимость улетучится. Я запираю камеру изнутри и, собрав все силы, подпираю дверь свободным сейчас пыточным столом. Израненный человек безвольно обвис на дыбе. Вид вывернутых суставов и израненного тела меня уже не трогает. Всё это не важно. Мы сумеем сбежать.

Будто почувствовав что-то, Саламандра открывает глаза. Его взгляд останавливается на мне. Не знаю как, но он всё понял и улыбнулся распухшими губами. А в следующий миг я наношу удар зажатым в руке кинжалом. Иди с миром, Король-Саламандра. Они не получат твою душу. К тому времени, как они поймут, что случилось, и вызовут Повелителей, ты уже будешь в Серых Землях. Оттуда им тебя не достать. Ни тебя, ни меня.

Покрытый кровью Саламандры кинжал я не дрогнувшей рукой вгоняю себе в горло по самую рукоять. Губы мои растянуты в улыбке. Отныне я свободен.

Застилавшая мои глаза тьма вновь сменилась блёклой серостью. Я сидела в пыли, тупо глядя на свои дрожащие руки и пыталась понять, на каком я свете. Глаза застилали слёзы, в ушах всё ещё стояли истошные вопли истязаемого человека, а появившиеся системные сообщения никак не пробивались к сознанию.

Внимание! Вы получили дополнительную информацию о персонаже Король-Саламандра благодаря характеристике Знания Барда.

Вы осуществили привязку песни к душе существа Король-Саламандра. Отныне вы можете призвать эту душу из Серых Земель исполнением данной песни.

Внимание! Привязка песни к сущности, не упомянутой в ней напрямую, возможна только при контакте с сущностью в Серых Землях.

Внимание! Данная песня не содержит прямого упоминания Короля-Саламандры и её Исполнение не повлечёт подпитку сущности в Серых Землях.

В моё поражённое сознание просто не вписывались ни характеристики, ни привязки, ни прочие детали. Я смотрела на душу Короля-Ящерицы, а она смотрела на меня.

— Кто ты? — дух говорил медленно, будто это стоило ему немалых усилий.

— Бард, — ответила я, глядя снизу вверх. Мне казалось, что ему важны не имена, а суть происходящего. — Я прибыла в Серые Земли из Барлионы, чтобы провести с собой душу погибшего обратно в мир живых. Но только на время, — добавила я заметив, как разгорелся огонь в глазах Саламандры.

— Барлиона… — медленно протянул король. — Какая она сейчас? Тарантулы побеждены?

— Сказать по правде, до нашей встречи я даже не слышала о них.

— Даже не слышала… — заворожено повторил Саламандра. Меч с глухим стуком упал в пыль, ноги духа подкосились и он неуклюже рухнул на покрытую вечной серой пылью землю. Он смотрел куда-то в безликое небо и улыбался, а по его щекам текли слёзы счастья. — Пали… Пали и были забыты…

Я молча смотрела на него, а в моей голове вяло текли мысли о парадоксальности человеческого поведения. В минуты опасности мы можем смеяться, а в минуты счастья — плакать. Эйд в разговор не вмешивался, предпочитая оставаться сторонним наблюдателем. Интересно, а ему вообще есть дело до происходящего? Я ведь меряю его привычными человеческими мерилами, а он, если вдуматься, совсем не человек. Что за дело музыкальному инструменту, пусть даже и ожившему по воле мастера, до наших печалей и радостей? Будто что-то почуяв, Эйд перевёл на меня взгляд, но так ничего и не сказал. Зато Король-Саламандра наконец-то переварил обрушившиеся на него добрые вести из большого мира, вернулся к серой действительности, подобрал свой меч, очистил клинок от пыли, и сунул его в ножны.

— Если даже Тарантулы забыты, то нет ничего удивительного в том, что меня почти никто не помнит, — с печалью и смирением в голосе сказал он. — Я уже давно не слышал ничего, кроме зова. Твоя музыка сумела ненадолго его заглушить, но он не ослабевает. А у меня больше нет сил противиться.

Слова буквально сами собой слетели с моих губ:

— Я буду помнить тебя, Саламандра.

Мятежный король горько усмехнулся, но всё же склонил голову в благодарном поклоне.

— Спасибо тебе, бард. Но, боюсь, твоего могущества маловато, чтобы память обо мне дарила достаточно сил для сопротивления зову. Да и нет в этом большого смысла. Тарантулы пали, и я могу с лёгким сердцем раствориться в Небытии.

— Не надо! — вырвалось у меня.

Наверное, выглядела я глупо. Игрок, уговаривающий дух давно почившего НПС продолжать жить. Даже не жить, а «быть». Но прожитые видения здесь и сейчас делали этого человека и его историю настоящими. По крайней мере для меня. И тот факт, что за все свои дела он в итоге получит полное развоплощение, вызывал в моей душе протест. Его жизнь и его смерть требуют награды. Пусть даже небольшой, пусть даже это будет лишь несколько часов в мире живых. Это всё, что я могу ему подарить.

Всё ли?

— Я сочиню песню о тебе, — пообещала я духу. — Хорошую песню. Она разойдётся среди помнящих, и ты получишь много силы.

Саламандра улыбнулся и покачал головой.

— Это самое щедрое предложение, что я слышал с момента смерти, но это будет напрасным трудом. Оглядись. Серые Земли — это не то место, где хочется провести вечность. И пусть время течёт тут иначе, я больше не вижу смысла цепляться за это существование. Тарантулы пали, мой долг выполнен, и я могу уйти с миром в душе.

Как ни горько было признавать это, но в его словах была правота. Не знаю уж, кто придумывал посмертие в Барлионе, но он явно был тем ещё садистом. Вечность в этом унылом месте — врагу не пожелаешь.

— Может, ты хочешь хотя бы увидеть Барлиону напоследок? — поколебавшись, предложила я. Чёрт с ним, с Пятым. Ждал столько веков, подождёт ещё немного. Могу поспорить, что мощи Астильбы, как и её маниакальной зацикленности на погибшем возлюбленном, хватит на поддержании целой армии душ. А Саламандре осталось совсем немного, и это, наверное, его последняя возможность посмотреть на мир, который он в своё время защищал.

— Увидеть Барлиону? — неверяще переспросил дух. — Это возможно?

— В теории. Я впервые буду провожать душу из Серых Земель в мир живых, — призналась я.

Саламандра поднялся на ноги, церемонно поклонился и протянул мне руку, помогая подняться:

— Тогда почту за честь принять это предложение. И не переживай так, хуже мне уже не сделать.

— Ты умеешь ободрить, — хмыкнула я, совершенно машинально опёрлась на протянутую руку и поднялась на ноги. Стоп. Опёрлась? Я же совсем недавно проходила сквозь него!