Кэтрин Коллинг - Хранительница Элементов: Вода

— Кэт! — раздалось совсем рядом, но в следующий миг голос оказался где-то с другой стороны. — Кэт!

Летучая мышь прыгнула мне на лоб. Зажмурившись, я почувствовала такой большой страх, что могла в любую минуту потерять сознание. А бешеное сердце словно хотело скорее исчезнуть. Мне уже не было холодно. Дрожь исчезла. Но паника нарастала. Рукокрылая вонзилась в меня когти, вызвав резкую боль в нескольких местах лба.

И внутри меня взорвалась буря отчаяния.

В следующий миг, собрав всю волю, я закричала, не имея сил шевелиться:

— Уйди!

Летучая мышь с громким визгом отцепилась от меня. А я сама ощутила, что гладкая поверхность подо мной зашевелилась. Я стукнулась спиной обо что-то такое же твёрдое и холодное. Вероятно, стена. Спереди раздались вскрики, их прозвучало два, громких. Следом — приглушённые удары чего-то тяжёлого падающего на пол. А слева от меня прослеживалась фигура человека. Ярко-светлые волосы выдавали подругу. Коснувшись и нагнувшись, чтобы разглядеть, поняла, что тут лежала Анжелика. И она была без сознания, ледяная.

— А-а… — простонала Луиза. — Что это было?

Летучая мышь, которую я отыскала, металась где-то верху в панике. В следующий же момент её алые глаза исчезли, всё стихло, и, предположив, что она улетела, я с великим облегчением выдохнула.

Темноту внезапно прорезал свет, постоянно двигающийся и не такой уж и яркий. Огненные языки затанцевали на голых тёмных стенах. Луиза лежала чуть дальше слева, прищурившись, как и я, от яркого света и пытаясь разглядеть тех, кто пришёл, в то же время держась за живот. Оксилия точно также без сознания лежала справа, опёршись о стену. По подбородку текла алая жидкость.

Я похолодела от ужаса.

— Слава Вите, нашёл вас, — раздался знакомый голос от того, кто держал одну из свечей.

— Грэй, — облегчённо выдохнула Луиза. — Слава Богу. Здесь чертовщина какая-то произошла.

— Надо бы их вытащить, — заговорил тот, кто шёл позади, более низким, чем у Грэя, голосом и более монотонным, тихим.

— Тут… Анжи, — произнесла я. — Она… без сознания.

— О, Кэт, слава Богу, мы уже испугались. — В глазах Луизы облегчению не было края. Она не видела лица Оксилии и не ощущала холодного тела Анжелики.

— Как и Оксилия, — произнёс, присев возле подруги, второй мужчина. — Тоже без сознания.

Грэй подошёл ко мне, присел, осмотрел.

— Простите, что так получилось, — тихо, наконец, произнёс он.

— Помоги Анжелике, — просто попросила я, чувствуя необузданный страх, овладевший моим телом, но тщательно его скрывая. Сейчас я спокойно могла закричать и мне безумно этого хотелось. Я зажмурилась, пытаясь удержаться.

Грэй присел к Анжелике. Осмотрел. И аккуратно поднял, взяв на руки и отдав перед этим свечу в мои дрожащие руки. Я чуть не выпустила её, сжав двумя руками, как зеницу око. Но пламя, беспрестанно возрастая, не вызывало восторга. Мне казалось, что, чем больше я смотрела на язычок, тем больше он становился.

— Идти ведь можешь? — спросил Грэй, замечая моё замешательство.

Я оторвалась от пламени, подняв на его глаза и долго раздумывая над ответом, словно вопрос был поставлен на миллион. Второй мужчина аккуратно взял на руки безмолвную Оксилию, чья рука произвольно, упав, качнулась. Луиза уже встала, опираясь о стенку и обнадёживая второго, что справится сама, держа вторую свечу.

Понимая, что тащить троих они не смогут, а Анжелике, как и Оксилии, была нужна помощь, я кивнула. Грэй ещё долго смотрел на меня с недоверием, но затем, явно понимая то же, что и я, встал и направился туда, откуда пришёл.

Я начала подниматься под бдительным наблюдением Луизы, которая не спешила догонять Грэя и второго его помощника. Встав, ноги подкосились. Я съехала по стенке вниз, ругаясь мысленно на свою слабость. Свеча покатилась в сторону.

— Кэт, ты совсем плохо выглядишь, — признала Луиза, медленно, следя за каждым своим шагом, подойдя ко мне.

— Грэй, им нужна помощь, — услышала я того мужчину и скрипнула зубами от досады, сетуя и на вырывающиеся слёзы.

— Да, ты прав. Луиза, Кэтрин, мы вернёмся за вами, только дождитесь.

— Да, хорошо, — ответила за меня, и за себя Луиза, не имея ничего против. — Помогите Оксу и Анжи. Мы будем здесь.

К ней подошёл незнакомец, что держал Оксилию, и взял аккуратно свечу. А потом они ушли в неизвестность. В холодном помещении остались я, Луиза и едва горевшая свеча.

Подруга медленно сползла вниз по стенке, устало выдохнув. Сил разговаривать не имелись у нас обеих. Мои руки дрожали, как и ноги. И я просто легла на землю, снова почувствовав холод, но он меня радовал после пережившего страха. Свеча лежала прямо передо мной. Огонёк не спешил тушиться. В его сердце своей жизнью существовали некие тени, фигуры, отдалённо напоминающие людей, а ещё я услышала голоса. Неразборчивый шёпот — не более. Нечто, что можно было спихнуть на «показалось». Но мне стало не по себе, и, если бы были силы, я бы схватила свечу и бросила её об стену подальше. Вместо этого же молча лежала и глаз не сводила с ненавистного пламени.

— Ты видела? — глухо спросила я, хрипнув и чуть узнав собственный голос.

— Что? — устало спросила Луиза.

— Летучую мышь.

На миг воцарилось молчание.

— Нет… Куда она делась?

Я, совсем нехотя, но произвольно, коснулась пальцами подбородка и ощутила влажность. Посмотрев на пальцы, увидела кровь. Огонёк отплясывал танго, наслаждаясь.

— Улетела.

— Вот и хорошо, — выдохнула подруга и тихо дополнила: — Не знаю, была ли это она, но нас с Оксом отшвырнуло в стороны, как тряпичных кукол.

Услышав это, я не повела и носом. Возможно, оттого, что не поняла вышесказанного. А может, потому, что в глубине души уже давно поняла, почему у Окса губа оказалась разбита и она потеряла сознание.

Огонёк всё отплясывал. С каждым разом всё резвее и веселее. Все мрачнее и радостнее. Удовлетворение так и искрило от него, вызывая дрожь. Язычок заискрился ярче и приблизился ко мне вплотную, вырисовываясь в змею. Она зашипела. Из её пасти показались маленькие, но острые зубки. Глаза вспыхнули красным пламенем. Из её спины вдруг вырвались, разорвав кожу, два мерзких крыла, а само длинное тельце сузилось, и тварь превратилась в летучую мышь, шипящую и наставившую на меня свои маленькие когтистые лапы.

— Кэтрин! Кэт!

Я открыла глаза.

Меня заносили в небольшую и совсем пустую комнату, медленно. Я увидела только непонятное облако. Тот, кто нёс меня, положил меня прямо в это облако, в белую воздушную вату. Не успев и испугаться, я ощутила мягкость и невероятное тепло, тут же расслабившись и чуть утонув.

— Хорошо, что пришла в себя.

— Меня звали, — сказала я то, что пришло первым в голову, глянув на улыбающегося Грэя. Но улыбка показалась натянутой, скрывающей что-то.