Кэтрин Коллинг - Хранительница Элементов: Вода

— Ты, пришедшая из далёких мест, повидавшая два мира, как никто другой должна была осознать, что нет ничего невозможного.

— Откуда вы знаете, что я с другого мира? — нехотя открыла глаза и глянула на женщину, убедившись, что глаз её стал прежним.

— Я чувствую это в тебе. И мурбль чувствует.

— Но я… я не могу управлять стихиями, потому что ими управляют подруги.

— Это ещё ничего не значит.

— Но наш учитель говорил, что всегда элементов было только четверо.

— Их больше, — тихо сказала ведьма, поглаживая мурбля, который порядком начал меня нервировать. — Грядут тяжёлые времена. — Она подняла зеркало, которое я отложила, и повернула его ко мне отражающей поверхностью. — Ты всё ещё сомневаешься. Но придёт время, и ты всё вспомнишь.

— Что я вспомню?

— Своё прошлое. Свои силы. Свою цель.

— Да, я часто сталкиваюсь с тем, что всячески говорит о том, что было что-то в прошлом, — призналась я скорее самой себе, чем ведьме. — Но это больше похоже на то, как будто это было в прошлой жизни. Как будто я просто на кого-то очень похожа. Или кто-то настойчиво пытается всунуть мне чужие воспоминания. А может, во мне сидит ещё одна душа, которая помогает мне сражаться, из-за которой я иногда слышу и вижу непонятное, но знакомое? Но, несмотря на всё это, я не умею читать на Ялмезе.

— Ты умеешь читать. Но ты сама того не осознаёшь, что пытаешься вспомнить язык, а не заново его выучить. Ведь проще всего вспомнить. Но не в твоём случае.

Я взяла зеркало в руки и вновь взглянула себе в глаза. Как странно смотреть на себя в отражение, смотришь и словно бы не ты там отражён. Как будто ты сам себя видишь совсем иначе, не так, как видят тебя люди, как отражают зеркала. И непонятно, где иллюзия. Может, зеркало обманывает, а может, это ты что-то путаешь.

— Я придерживаюсь того, что прошлое осталось в прошлом, — призналась я, откладывая зеркало. — Мы не в состоянии его изменить никоим образом, следовательно, не стоит так убиваться над ним, ведь мы можем упустить важное будущее. А это риск быть исчезнутым видом, который слишком волновался о том, что сделал или говорил несколько лет назад. Знали бы об этом животные, сочли бы нас психами и больными бешенством.

— Ты права в том, что изменить прошлое нам не по силам, — начала ведьма, отпуская мурбля, который, на моё счастье, скорее скрылся с глаз. — Но мы обязаны помнить его, чтобы не допускать тех же ошибок. Прошлое учит нас, как жить дальше. Без него мы будем вынуждены повторять истории раз за разом, так и не продвинувшись в будущее.

— И как же мне вспомнить то, о чём я понятия не имею? — спросила я, разозлившись. — Это просто глупо.

— Ты вспомнишь всё в своё время. И тогда… я окажусь права.

Я слишком резка встала и долго глядела на ведьму, не зная, что сказать. Мне совсем не хотелось подчиняться каким-то правилам и пытаться что-то вспомнить непонятно зачем. Мне хорошо живётся! Почему меня должно беспокоить прошлое, которое могло быть и не моим?

Тогда вновь ощутила стыд, и совесть напомнила мне об ответственности. Но это совсем другое! Эти воспоминания не мои.

— Прошлое осталось в прошлом, — сказала я уверенно и развернулась, чтобы уйти.

— Но у прошлого есть одна вредная привычка, — раздался голос ведьмы позади меня. — Оно всегда нас преследует… куда бы мы ни отправились.

Я вышла скорее из шатра, тут же столкнувшись с подругами и Эриком.

— Что она тебе сказала? — первым начал допытывать Эрик. — Ты выяснила что-нибудь про Артефакты?

Вот это у меня вообще вылетело из головы. Какие там Артефакты, когда речь шла о каких-то воспоминаниях? Впрочем, я ощутила укол вины, граничащий с гневом, который вновь поднимался во мне, как поднимается из могилы спящий десятилетиями мертвец.

— Нет, забыла, простите.

— А что было-то? — шёпотом спросила Анжелика, сгорая от любопытства.

Говорить им о нашем разговоре мне совсем не хотелось, как и не хотелось делиться страхами и проблемами. Не сегодня. Не в этот раз.

— Мы просто болтали. А вот вы не забудьте спросить про Артефакты.

— Уж я-то не забуду! — воскликнул Эрик, и из шатра вновь вышла ведьма.

— А теперь я приглашаю всех остальных, — уступила она дорогу, едва заметно улыбаясь и не взглянув на меня.

Я отошла от шатра, когда мои подруги и Эрик зашли в дом ведьмы, отыскала за углом Оксилию, глянувшую на меня с радостью, и присела рядом на землю. Мимо проходили люди и бегали дети, совсем не замечая нас. В этом месте стояла приятная тишина, в отличие от рынка, на котором словно сам парк аттракционов разместился.

— Что она тебе сказала? — спросила Оксилия, сложив руки крестом на груди.

— Честно говоря, я не поняла, — призналась, чувствуя уют рядом с Оксилией. Мне захотелось рассказать ей всё: о силе, о воспоминаниях, о том, что произошло тогда в подземелье и что случилось во время пожара. — Точнее, мне как-то трудно это понять.

— Расскажи, — попросила подруга.

Я немного подумала и сказала:

— Она говорила о каких-то воспоминаниях. Говорила, что я должна что-то вспомнить. Но мне кажется, что это не моё, что это чужая память. Я понятия не имею, что происходит, но мне кажется это что-то связано с копией меня. Вот только Эрнест не успел рассказать.

— Значит, ты наполнена решимостью всё выяснить?

— А вот в этом… я не уверена, — усмехнулась я. — Скорее мне хочется держаться от этого подальше.

— Почему?

— Потому что я не знаю, что будет. А неизвестность меня убивает. Я люблю быть готовой, а в данном случае может что угодно произойти.

— Ты должна вспомнить, — уверенно сказала Оксилия, и я нахмурилась, подняв на неё глаза.

Подруга следила за двумя детьми, которые игрались с рогатым красным зайцем.

— Что с тобой? — прямо спросила я. — Ты слишком тихая и слишком… тихая, — повторила, толком ничего не придумав больше.

— Я в порядке.

Что-то я в это не поверила, ни грамма. Решила немного подсобить ей рассказать мне всё с глазу на глаз. Взялась за её руку, чтобы подняться, — резкая боль пронзила область задней шеи, и весь мир ушёл во тьму. Я невольно охнула. Меня толкнули, и боль прошла. Приходя в себя, и мир стал проясняться. Очень медленно уходила темнота, возникшая так резко, словно я мгновенно стала слепой.

Оксилия стояла надо мной и придерживала левую руку.

— Что это было? — спросила я, с радостью замечая, как зрение восстанавливалось и придерживая место на шее, где я замечала метку. — Окс?

— Я… я не знаю.

У неё… голубые глаза.

— Это случилось после касания? — я задала скорее риторический вопрос и хотела проверить свою теорию, встав и подойдя к Оксилии, но подруга выставила руку и довольно грозно предупредила: