Джена Шоуолтер - Темное удовольствие

– Картины? – хрипло произнес Рейес.

Даника кивнула, ее глаза затуманились от воспоминаний.

– Когда мне снится рай или ад, я всегда рисую свои сны, чтобы постараться избавиться от воспоминаний.

– И где сейчас эти картины? – спросил он и изо всех сил ударил в стену, так что Даника отшатнулась и вскинула руки.

– Несколько в моей квартире в Нью-Мексико. А большинство – в хранилище, которое я оплатила на год вперед.

Рейес отвернулся от нее и мрачно, выжидающе уставился на Аэрона.

Даника тоже посмотрела на него:

– Я все рассказала. Теперь твоя очередь. Расскажи о бабушке.

После ее признания он обязан сказать ей правду. И он не станет смягчать удар. Аэрон посмотрел ей прямо в глаза:

– Думаю, я убил ее.

Рим. Величественный город, овеянный древней историей, наполненный богатством, властью и удовольствиями. И потому неудивительно, что каждый человек, оказавшийся здесь, слышал, как поет ему невинное и безмятежное море, а небо напевает свой собственный мотив, тихую мелодию угасающего света.

Но Парис не ощущал безмятежности.

Он стоял на вершине храма Неназываемых рядом со своими друзьями. Они ждали. Этот зловещий храм, в котором ему время от времени чудились страшные крики мучеников, сливавшиеся с дивным пением моря, до недавнего времени находился на дне морском и был скрыт от человеческих глаз. Теперь здесь повсюду кишели рабочие, расчищая полуразрушенные коридоры, чтобы придать храму первоначальный вид. Они не знали, что боги собирались использовать этот храм в своих целях. Когда-то смертные поклонялись богам и приносили им жертвы на алтаре, и скоро все это повторится снова.

И желания людей никого не станут интересовать, в этом Парис не сомневался.

Появление этого храма и его двойника в Греции было лишь началом. По крайней мере, так он думал. Он был больше всех похож на человека, сильнее всех связан с миром людей по сравнению с другими Владыками Преисподней, и остальные воины только посмеялись бы над ним, если бы он высказал свое предположение об их новых повелителях – титанах. Но Парису нравилось думать, что его понимание человеческой природы помогало ему лучше разбираться в мире духов. Проведя так много времени среди смертных, он отлично изучил их чувства. Жадность, ревность, жажду любви.

Да, все-таки чувства смертных и богов отчасти совпадали.

Разве титаны не сгорали от жадности, желая получить власть, которая когда-то им принадлежала, не ревновали к олимпийцам, которые отняли у них щедрый урожай, появившийся благодаря их упорному труду? Разве не жаждали они обожания и поклонения, которого были лишены тысячи лет? Они слишком долгое время провели в темнице и теперь готовы были потакать любой своей прихоти.

И все же это озарение не помогло Парису. Он не смог найти ответ на вопрос, как с ними бороться. Они обладали поразительной властью, могли перемещаться из одного места в другое при помощи силы мысли, влиять на погоду и спокойно наблюдать за миром и его жителями, не чувствуя угрозы. Они могли проклясть, взмахнув одной рукой, а взмахом другой – подарить благословение. Парис хранил в себе демона Разврата. Этот демон слабел без плотских утех и не мог победить ни в одной схватке, кроме любовной.

Поэтому совершенно понятно, кто возьмет верх в этой битве.

Но если он станет бездействовать, его друзей могут уничтожить. Охотники, его самые ненавистные враги, могут превратиться в стражей мира и процветания. Парис подумал, что, возможно, костяшки домино уже выстроились именно в таком порядке и достаточно лишь малейшего дуновения ветерка, чтобы они начали падение, создавая вокруг невероятный хаос.

Но что он мог сделать?

Найти ларец Пандоры. Тогда Владык не смогут разлучить с их демонами. В противном случае он сам и его друзья погибнут, перестанут существовать физически или погрузятся в пучину безумия.

Парис чувствовал себя абсолютно беспомощным. Его переполняла тоска от ощущения собственной слабости. Он ощущал… пустоту. И все эти неприятные эмоции были обернуты в кокон горячей ярости. Его Сиенна мертва. Он сжег ее тело на погребальном костре, достойном воина, и развеял пепел. Она уже никогда не вернется.

И кто в этом виноват? Охотники? Боги?

Он?

Кого за это наказывать? Кого убить, чтобы отомстить за нее?

Око за око – так его учили с самого рождения. Если воин не смог наказать врагов за преступление, совершенное против него, они сочтут его слабым и будут бесконечно нападать, не сомневаясь в победе. Но что делать, если враг – это ты сам?

– Готовы? – спросила Анья.

Ее взволнованный голос отвлек Париса от раздумий. Воины, окружавшие богиню, возбужденно закивали в ответ. Они стояли в тени древних стен, не обращая внимания на бурную деятельность рабочих в храме. Люди собирали камни и осторожно отскребали мох.

– Тогда начинаем. – Анья провела руками по своим изящным бедрам, ее пальцы, унизанные сверкающими бриллиантами, обхватили талию. Она встряхнула длинными белыми волосами. – Советую вам, ребята, с должным уважением отнестись к моей силе и отблагодарить меня как следует, когда все закончится.

Все вокруг забормотали: «Да, Анья» и «Конечно, Анья». Даже Владыки побаивались ее.

И хотя, выбрав Люсьена, Анья потеряла большую часть своей силы, отдав свое сокровище за право быть рядом с любимым, она по-прежнему могла сотворить хаос и устроить сильный шторм одной лишь силой мысли.

Среди рабочих Парис насчитал пятерых охотников с татуировками бесконечности на запястье. Для Париса это была метка смерти. «Они виноваты в смерти Сиенны. Они заманили ее в свои ряды, забили ей голову своей ложью. Причини им такую же боль, какую испытала она». Он сжал кулаки.

– Вот что я делаю для своих мужчин, – пробормотала Анья, а затем направилась к толпе рабочих.

Парис заметил, как люди бросили все свои дела и замерли. Разговоры стихли, и наступила полная тишина. Все обернулись и пристально смотрели на ослепительную красавицу в короткой черной юбке и полупрозрачном кружевном топе-корсете.

– Простите, но кто вы? – спросил наконец один из мужчин. У этого человека не было татуировки на запястье. Невысокий, лысеющий, полноватый. На бейджике было написано его имя: Томас Хендерсон, Всемирное сообщество мифологических исследований. – У вас есть допуск?

– Конечно. – На ее чувственных губах заиграла улыбка, и она подняла свои изящные руки. – Иначе я не пришла бы сюда, сладкие мои.

Мужчина удивленно вскинул брови:

– Как вас зовут? Все, кто в списке, уже здесь, и я не помню, чтобы мне говорили о ком-то еще.

– Не стоит ничего проверять. Надвигается шторм.

Яркая молния внезапно прорезала небо, окрасив его полотно золотыми и пурпурными бликами. Поднялся сильный ветер, и волосы Аньи разметались в разные стороны.