Джена Шоуолтер - Темное удовольствие

– Стоит ему лишь прикоснуться к тебе, и начнется новая эпидемия.

Рейесу нравилось ощущать ладонь Даники в своей ладони. Каждый раз, когда она оставалась одна и он подходил к ней и дотрагивался до ее руки, она была холодна как лед. Но уже спустя несколько секунд этот лед таял, оставляя на коже восхитительное болезненное покалывание.

Болезненное.

Рейес старался не вспоминать о том, что увидела Даника. Но мысли разбегались. Каким монстром, наверное, он выглядел, находя удовольствие в столь жестоком занятии. Выкрикивал ли он ее имя? Он не мог сказать наверняка.

Рейес завернул за угол, сгорая от желания взглянуть на Данику, но сдержался. Она стала свидетельницей его страшных утех, но не убежала в ужасе. И это его немного утешило. Но, вспоминая ее потрясенное лицо, он знал, что никогда не позволит Боли вмешаться в их отношения. А это значит, что он не сможет заняться с ней любовью. Никогда.

Он подумал, что подсознательно лелеял надежду, что однажды сумел бы овладеть Даникой, не беспокоясь, что может навредить ей и сделать из нее безжалостного убийцу. Глупая надежда. Отвратительная. Он настоящий демон.

Это к лучшему, заверил он самого себя. Его ангел заслуживал только лучшего. Даника заслуживала доброго мужчину, который подарит ей радость. И не заставит испытывать отвращение. К самой себе, к нему.

При мысли об этом в нем проснулась ревность, чудовище более свирепое, чем Боль, которое издало страшный вопль и стиснуло его голову изнутри.

– Ты так сильно сжал мою руку! – воскликнула Даника, задохнувшись от боли.

Рейес мгновенно ослабил хватку:

– Прости. – Сможет ли он когда-нибудь отпустить ее?

– Я крепче, чем ты думаешь, – ответила девушка. – Как я встречусь с твоим другом, если вдруг сломаю руку, дав тебе оплеуху?

Даника хотела пошутить, очевидно надеясь развеселить его, но он принял ее слова близко к сердцу. Здесь, в крепости, ей потребуется вся ее сила. Его друзья представляли для Даники угрозу, и ее никогда не примут так же радушно, как Эшлин и Анью. Пытаясь скрыть чувства, он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал запястье.

– Я постараюсь быть нежным с тобой, клянусь.

По спине Даники пробежала дрожь.

Они дошли до конца коридора и остановились. Дверь Торина была закрыта. Из комнаты доносились приглушенные голоса. Смех? Рейес удивленно вскинул брови и постучал. Голоса резко стихли.

Дверь открыла Камео, и Рейес мгновенно лишился дара речи. Прекрасная, как всегда, изящная, темноволосая женщина-воин, славившаяся своей беспощадностью в бою, она обычно предпочитала проводить время в одиночестве. И не потому, что так хотела, подумал он, а потому, что мужчины не могли находиться рядом с ней, не испытывая желания ее убить. Она несла все несчастья мира в своих потухших глазах и скорбном голосе.

Рейес никогда раньше не слышал, чтобы она смеялась, никогда не видел ее улыбки. По крайней мере, с тех пор, как они открыли Дим-Униак. И потому теперь он несказанно удивился, увидев здесь этих двоих, ведь Торин не мог прикасаться ни к одному живому существу, в том числе и к бессмертному. Обычно Торин избегал женщин, помня о страшных болезнях, которые жили в глубине его с виду здорового тела. У него не могло быть никаких отношений, поэтому он и не стремился общаться с женщинами.

Так какого черта здесь происходит?

– Чего тебе надо? – спросила Камео.

Святые боги, какое мучение. Слушая ее голос, он словно погружался в ночной кошмар.

– Почему я вдруг подумала о твоем кинжале и захотела вонзить его себе в грудь? – прошептала Даника, смущенно и слегка завороженно глядя на женщину-воина.

Насколько Рейес помнил, Даника не встречалась с Камео в прошлый раз. Значит, это было ее первое знакомство с Печалью. А первая встреча – всегда самая трудная.

– Заткни уши и закрой глаза.

Даника не стала спорить и мгновенно выполнила его приказ.

– Мне надо поговорить с Торином, – сказал он Камео.

Она прислонилась к дверному косяку:

– Что ж, ты можешь прийти попозже. Я ведь пришла первая. Твоя женщина?

– Да, – ответил он и добавил: – Ты можешь прийти попозже. – Ему пришлось отвести взгляд. Его грудь болела, и эта боль была невыносима. Неужели между Торином и Камео назревает роман? Странные вещи происходят, подумал он. Как, например, то, что Даника стоит с ним рядом, вместо того чтобы попытаться сбежать.

– Хорошенькая.

Лучшая, сказал бы он.

– Уйди, и я подарю тебе черный кинжал, который тебе так нравится. Тот, что висит на стене у меня в спальне.

На лице Камео мгновенно отразилось нетерпение. Черт, он опять взглянул на нее. Боль снова стиснула его грудь. Он потер грудь там, где чувствовалось биение сердца, а Камео быстро бросила взгляд через плечо, а затем снова посмотрела на него.

– Отлично. Я уйду, – сказала она и обошла его. Удаляясь по коридору, крикнула: – Но я скоро вернусь, так что поторопись.

Рейес снова взял Данику за руку, ему просто необходимо было прикасаться к ней, и ее ледяная кожа снова сделалась горячей. Она открыла глаза, удивительные зеленые глаза ангела, которые ранили его в самое сердце и одновременно успокаивали.

– Что случилось? – спросила она, все еще немного ошеломленная.

– Камео одержима демоном Печали.

– Ах, тогда все понятно. Несчастная женщина.

Рейес усмехнулся и повел ее за собой в комнату Торина. Новейшая компьютерная система занимала всю дальнюю стену. Мониторы мигали разными цветами, картинки сменялись одна за другой. На некоторых виднелся крутой холм, на котором стояла крепость, кое-где – город и его жители.

Торин восседал во вращающемся кресле и, скрестив руки на груди, смотрел на них. У него были белоснежные волосы и зеленые глаза, темнее, чем у Даники. И эти глаза коварно блестели.

– Что? – спросил он тем же недружелюбным тоном, что и Камео.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил его Рейес.

Торин внимательно взглянул на Данику, а затем снова уставился на Рейеса:

– А ты?

– Ничего.

– Что ж, вот и ответ. Зачем вы пришли?

– Мои близкие, – ответила Даника, сгорая от нетерпения. Она шагнула вперед, но вовремя спохватилась и попятилась. – Ты знаешь, где они? Аэрон упоминал маленький городок в Оклахоме.

– Эта информация могла бы быть полезна пару часов назад. – Торин обернулся и взглянул на мониторы. Его знания в этой области приносили воинам неплохие деньги. – Мы с ребятами поговорили сегодня утром до их отъезда. Люсьен попросил меня найти ту же самую информацию. Когда ты и твои близкие в последний раз были здесь, я добавил краситель в вашу пищу.

Рейес ласково поглаживал руку Даники, надеясь успокоить девушку. К счастью, она не сопротивлялась.

– Твой вышел из организма гораздо быстрее, чем предполагалось, – продолжал Торин. – Не знаю, возможно, дело в том, что ты была напугана и сильно потела. Этот краситель должен был оставаться в твоем организме долгие месяцы. Следующей была твоя сестра, потом бабушка, а затем мать. Я не видел ваших следов долгие недели. Не беспокойся, я знаю, о чем ты думаешь. Мне следовало засунуть «жучки» к вам в обувь, но мне это только сейчас пришло в голову. Век живи, век учись.