Джена Шоуолтер - Темный поцелуй

«Ну вот, опять, – подумалось ему. – Опять я позволяю ей тянуть себя за ниточки. Позволяю увлечь себя».

– Давай покончим с этим, – напряженно сказал он.

Улыбка ее медленно угасла.

– С чем? Умеешь ты настроение испортить! Но сейчас я не дам тебе этого сделать. Ты уже обедал?

– Нет.

– Тогда сначала перекусим, а потом отправимся за покупками.

– Анья, я считаю…

Она прошагала мимо, будто бы он ничего не сказал, и через открытый арочный вход прошла в просторную квартиру – почему не особняк? – пестрящую яркими цветами и буквально источающую чувственность. Не зная, что еще сделать, Люсьен последовал за ней.

– Полагаю, это твоя, – произнес он. – Я ожидал чего-то побольше.

– У меня жилье повсюду, и такого пространства мне вполне достаточно. Так более… интимно.

В центре гостиной стоял низкий деревянный столик, сервированный блюдами с едой, и Анья села за него на одну из фиолетовых подушек.

– Давненько я здесь не появлялась. И все по вине сам знаешь кого.

– Кроноса?

Кивнув, она доверху наполнила две тарелки – он потянул носом, уловив запах пирога с курицей, свежеиспеченного хлеба и овощей на пару. Совсем не экстравагантная еда, которой, как он ожидал, отдаст предпочтение богиня.

– Садись, – велела она, не поднимая на него глаз. Сунув ложку в рот, прикрыла глаза от удовольствия.

Люсьен повиновался, и у него болезненно кольнуло в груди от открывшейся его глазам сцены домашнего уюта и неподдельной радости, которую Анья испытывает от такого простого действия. У него никогда не было жены, он никогда не бывал с одной женщиной дольше нескольких месяцев – столько продлилось его пребывание с Мэрайей до ее смерти, – потому и не знает, что такое уют. Если, конечно, не считать жалких попыток Париса стряпать.

Мэрайя. Мертвая. Мысли о ней не вызвали обычного чувства негодования, вины и гнева. Неужели он наконец-то исцеляется? С каждым уходящим днем он все меньше и меньше думает о ней. Это вызывало и грусть, и облегчение.

Смерти плевать на Мэрайю, хотя для Люсьена она была всем.

Будет ли Смерть скорбеть об утрате Аньи?

Люсьен подозревал, что будет. Даже сейчас демон мурлычет.

– Ты так и не сообщила мне истинной причины, по которой Кронос хочет твоей смерти, – сказал он.

Глотнув темного насыщенного вина, Анья бросила на Люсьена взгляд поверх бокала.

– Неправда. Я говорила, что у меня есть кое-что, чего он хочет.

– Твое тело? – Слова сорвались с языка, прежде чем он успел его прикусить.

– Тебя послушать, так я раздаю его налево и направо! – с горечью в голосе воскликнула Анья. – Так и будешь на меня смотреть или все же приступишь к еде?

В животе у Люсьена вдруг заурчало, и он откусил пирога. Куриная начинка оказалась сочной и вкусной.

– Это ты готовила? – Он не мог представить Анью на кухне.

– Боги, нет. Я все это украла.

Ее эльфийское личико столь комично скривилось от отвращения, что Люсьен невольно заулыбался.

– Украла?

– Да. – Анья уставилась на его губы горящими голубыми глазами. – Люблю, когда ты улыбаешься.

Он сглотнул.

– Кронос, – напомнил он, пытаясь направить роящиеся в ее голове мысли в нужное русло. – Почему он не разыщет и не убьет тебя сам? Ты же сейчас на виду. Уверен, что он в состоянии определить твое местонахождение.

– Он мужчина загадочный. Никто не знает, что руководит его поступками.

– И у тебя нет ни одного предположения?

– Ну, – она пожала плечами, – он идиот. Вот тебе мое предположение.

Люсьен напрягся, ожидая удара грома и вспышки молнии. Расслабиться он сумел лишь через несколько минут.

– То, что он хочет. Скажи, что это. Пожалуйста. Ради всех богов, Анья, хоть раз ответь прямо. – Тогда он сможет выкрасть это у нее, отдать Кроносу и положить конец кошмару.

– Хоть раз? – Она махнула на него вилкой. – Я всегда говорю с тобой прямо.

– Тогда скажи еще раз, – произнес он со вздохом.

Анья довольно долго рассматривала его, не шевелясь и не говоря ни слова. Потом наконец ответила:

– Раз тебе нужна правда, я ее открою. Но за информацию придется заплатить. Предлагаю сделку: вопрос за вопрос.

– Договорились. Что у тебя есть такое, чего хочет Кронос?

– У меня есть… Черт подери, Люсьен. У меня есть ключ, ясно? Теперь ты доволен?

– Да. Вот так. Каждый из нас дал ответ на один вопрос.

– Каждый… Черт тебя подери еще раз! Я задала вопрос, не так ли? «Теперь ты доволен?» Что ж, очко в твою пользу.

– У тебя есть ключ, – напомнил Люсьен. – Ключ к чему?

– Этого я тебе не скажу. – Она откусила еще пирога, прожевала и проглотила.

– Что он открывает?

– Больше я на твои вопросы отвечать не буду, – ровным тоном произнесла Анья. – Ты играешь нечестно.

Люсьен не стал оспаривать ее чувство справедливости, но игру продолжил.

– Почему бы тебе не отдать этот ключ?

– Потому что он мой, – отрезала она, бросая вилку. Та звякнула о тарелку. – А теперь умолкни, или я перенесу тебя в яму с аллигаторами. Ты портишь еду, которую я готовила часами.

– Ты же только что сказала, что не сама готовила.

– Я солгала.

– Если ты умрешь, ключ тебе уже не понадобится, – подчеркнул он, не желая закрывать тему. Ставки слишком высоки.

– Да пошел ты, Смерть.

Люсьен догадался, что она называет его Смерть, только когда злится. В остальное время он для нее Кексик, Пупсик или Цветочек. «И миленький», – услужливо добавило сознание. Эти имена ему нравятся – кроме Цветочка, – так как дают почувствовать себя мужчиной, а не бессмертным проклятым воином и не уродом. Одним словом, не тем, кто в конечном итоге уничтожит ее.

Люсьен нахмурился.

– Не верю, что ты готова умереть за простой ключ.

– Он не похож ни на какой другой ключ, и тебе не обязательно меня убивать.

– Я должен.

– Как знаешь. – Она допила вино. – Я ответила еще на несколько твоих вопросов, теперь твоя очередь.

– Хорошо. – Он наколол на вилку зеленый боб. – Что ты хочешь узнать?

Облокотившись о стол, Анья положила подбородок на сцепленные пальцы.

– Ты когда-нибудь ослушивался приказов богов?

– Нет. Но я не получал ни одного, пока титаны не захватили власть. Олимпийцы наложили проклятие на Мэддокса и после этого оставили нас в покое.

– Ну а титанам ты пробовал не подчиниться?

– Опять же, нет. Лично я – нет. Но Аэрон отказался убить тех четырех женщин, и ты видела последствия. Его одолела жажда крови. Теперь он хочет убивать всех без разбору. Даже своих друзей. Может, и себя самого. Нам пришлось посадить его под замок, лишив тех остатков свободы, что у нас оставались после внедрения демонов. А ведь мы поклялись никогда этого друг с другом не делать.

– Понимаю, – сказала Анья, внезапно задумавшись. – Утрата свободы – наказание похуже смерти.