Джейд Дэвлин - Императорский воспитанник

Вот только перерыв этот неожиданно получился длиннее, чем она рассчитывала. Пришлось уделить время собственным разгулявшимся эмоциям – те дружными рядами ринулись на подмогу навязанным извне. Понадобилось время, чтобы призвать к порядку и те, и другие. Жалко? Да… Необходимо? ДА, черт возьми!

К сожалению для Даниэля, ослепленная своим раздражением принцесса не дала себе труда задуматься – почему она так злится именно на него? Почему ее выводят из себя именно его слабости и ошибки? Может, сказывался его возраст?

Действительно, в шестнадцать лет любому мальчишке, не то что герцогу, полагалось держать себя в руках. С ее воспитанниками так и было. Даже представить себе невозможно, чтобы кто-то из них так орал во время заслуженного наказания…в десять лет – еще куда ни шло, но не в шестнадцать!

А этот изнеженный фрукт так разоряется, будто его, по меньшей мере, кочергой по голове бьют. Тьфу!

Если бы Каро проанализировала ситуацию трезво – она бы вспомнила, как учила своих подопечных – постепенно, терпеливо, прощая ошибки и поддерживая малейшие успехи. Она именно что УЧИЛА своих мальчишек и терпеть боль, и не трусить ни перед наказанием, ни перед дракой. Учила и отвечать за свои поступки, и думать, прежде чем делать. А еще она любила и жалела их, искренне и от души.

Однако от Дана она требовала всего и сразу, и выходила из себя, когда он не проявлял нужных качеств. Наверное, потому, что для нее он был не просто очередной воспитанник.

Даниэль – это проблемы. Даниэль – это вечная усталость и слипающиеся глаза. Горы документов и жалоб. Даниэль… противный, заносчивый, невоспитанный… навязанный ей обстоятельствами «жених».

Тщательно отсчитав последний десяток, Каро отложила пучок прутьев. Постояла над рыдающим воспитанником, заталкивая его ужас и боль подальше в глубины собственного сознания. - Все, Даниэль, хватит рыдать, – велела она минуты две спустя. В конце-то концов!!! Если даже она может контролировать его чувства – сам он просто обязан постараться! – Успокаивайтесь и послушайте. Мне есть, что вам сказать.

Даниэль и сам желал бы успокоиться побыстрее. И встать побыстрее из этой ужасной, непристойной позиции. И убраться из этого ненавистного кабинета, не выслушивая никаких речей! Потому что… он и сам не понимал почему, но лежать так под взглядом принцессы стало невозможно, невыносимо. Даниэль чувствовал отголосок ее презрения – презрения к его слабости. И очень хотел укрыться от этого. Вскоре тишина в кабинете нарушалась лишь отдельными шумными всхлипами, но и они становились все тише.

- Даниэль, я надеюсь, вы поняли: еще раз я узнаю, что вы визжите или скандалите – сегодняшняя порка вам покажется праздником. Уважайте себя хоть немного – не выставляйтесь на посмешище.

Каро сделала паузу, давая время усвоить.

– И еще… всю предыдущую неделю мне, увы, некогда было контролировать вашу учебу. Чем вы и воспользовались, небрежничая и даже пропуская занятия. Так вот, ставлю вас в известность: с этого дня я лично буду проверять, как идут дела. И думаю, вы понимаете, что вас ждет, в случае если вам вздумается лениться.

Даниэль выслушал все это молча, не поднимая лица. Навалилась слабость, он обмяк и вяло думал, что завтра, ко всему, рано вставать на пробежку…

Каро стояла над ним и недовольно хмурилась. Она тоже чувствовала его усталость и апатию. И понимала – дальше читать нотации бессмысленно. Махнув на них рукой, она отвязала мальчишку.

- Одевайтесь, – велела принцесса и добавила: - Надеюсь, вы усвоили урок.

Вот уж на это Даниэля уговаривать не пришлось. Собрав последние силы, он быстро поднялся. Но резких движений все же избегал – помнил по прошлому разу. Развернулся так, чтобы быть к Каролине спиной и двигаться к стулу с одеждой ему пришлось боком. Уже одевшись, Даниэль застыл на месте, ожидая разрешения идти. Он все так же стоял к Каро спиной, смотреть на нее сейчас он не мог.

Вообще-то, по-хорошему, следовало бы заставить его и развернуться, и посмотреть. И даже рассказать, что он там себе думает. Но Каро решила, что на сегодня хватит – с них обоих. - Идите к себе, Даниэль. Займитесь чем-нибудь до вечера. Лучше вам не болтаться сегодня по замку.

Глава 8

Даниэль так и сделал. Он вернулся в свою разгромленную, неуютную комнату. И никто не пришел к нему в этот раз, никто не помог, не посочувствовал. Он лежал на своей кровати, глядя в одну точку, никому не нужный, один на всем белом свете. Не было слез, не было злости, только бесконечная, беспросветная тоска и никакой надежды на будущее…

А ночью Даниэлю приснился Лан. Такой, каким он был года три назад, когда все еще было хорошо. Только лицо грустное. Он молча смотрел на Даниэля.

Дан огляделся – вокруг запущенный сад. И больше никого…

Они одни… и вдруг Лан повернулся и стал удаляться. Даниэлю было нестерпимо страшно остаться здесь в полном одиночестве. Настолько, что он не выдержал:

- Постой! - и дальше заговорил быстро, захлебываясь словами:

- Ты ведь еще не знаешь, Лан... они все, ВСЕ меня бросили... даже Герхард...

Лан остановился, но не оглянулся.

- Все... Максимилиан только и оставался... но теперь нет и его… все разрушилось в моей жизни, Лан... а тебя я сам прогнал... ты бы меня не оставил...

Лан опять промолчал, но на этот раз обернулся.

- Мне плохо... как же мне плохо сейчас, Лан!

Лан только пожал плечами, но глаз не отвел.

Даниэль, соглашаясь, тихо покивал головой в такт размышлениям. Ну конечно, конечно... чего он, собственно, ждал...

А Лан вдруг шагнул вплотную. И Даниэль почувствовал на плече теплую ладонь.

- Я и сейчас с тобой, - сказал Лан и слегка сжал пальцы на его плече.

Даниэль проснулся. Рука затекла, и по ней противно бегали мурашки. Он поднялся, чтобы немного разогнать кровь. Лунный свет падал прямо на прикроватную тумбочку и… Даниэль не поверил своим глазам – на тумбочке стояла тарелка, прикрытая салфеткой.

- “Откуда?” - едва подумал оголодавший мальчишка и тут же забыл об этом, вцепившись зубами в один из них. И ему показалось, что ни один самый изысканный ужин не идет ни в какое сравнение с этими подсохшими уже кусочками хлеба и сыра.

Утром с Даниэлем произошло неожиданное – он проснулся сам. Даже раньше времени. Спешно спрыгнул с кровати, зашипел, но, глянув на часы, вздохнул успокоено – до прихода Грено оставалось двадцать минут. Можно было собираться без спешки.