Елена Ляпота - Светлый оттенок тьмы

— Ну что ты стоишь, — спросил Сурья, — корни пустил?

Кассиль неожиданно вздрогнул, а рот его приоткрылся от удивления.

— Как ты это делаешь?

— Что? — не понял Сурья.

— Я даже не почувствовал заслон.

— Нет никакого заслона, — пробормотал Сурья. Он нахмурился и выставил вперёд меч. Очевидно, красномордый хочет сбить его с толку.

Княжичи прекратили драться и сгрудились вокруг них, о чём-то перешёптываясь. Затем расступились, пропуская учителя.

— Что здесь творится? — поинтересовался Велес, глядя на Сурью и Кассиля.

— Я… — начал было Кассиль, но махнул рукой, — он ловкач. Ещё какой ловкач.

— Прыгун! — воскликнул кто-то, — а пусть теперь попробует помахаться.

— Стать по парам, — рявкнул Велес и, повернувшись, пошёл обратно.

Он так и не понял, что это было. Яр метнул в человека морок — он ясно видел по его глазам. Но отпрыск Коша устоял. Как устоял — оставалось загадкой. Радовало то, что он неплохо дрался. Можно было не опасаться, что княжичи его затопчут. Может, кое-чему и удастся его научить, прежде чем отправить обратно. А в то, что это произойдёт скоро, Велес не сомневался.

Под вечер княжичи особо оживились. Приоделись и весело галдели, похлопывая друг дружку по плечам. В чём была причина веселья, Сурья не знал, и не думал, что его пригласят, однако Кассиль неожиданно поманил его пальцем.

— Ты славно обвёл нас вокруг пальца, Кош.

— Разве? — удивился Сурья.

— Мы не думали, что ты владыка. Ну ты и хитрец.

Сурья не знал, что сказать. Никто не считал его владыкой, даже отец. И этот, стало быть, смеётся. Однако лицо Кассиля было, скорее, возбуждённым, чем насмешливым.

— Пойдём, Кош.

— Куда.

— Увидишь. Первое посвящение в воины!

Толпа молодых владык вышла из замка и дружно направилась куда-то вниз. Шли довольно долго, минуя странные сооружения. Сурья смотрел по сторонам, запоминая путь. Не ровен час придётся бежать обратно.

Наконец, они спустились к подножью Горы и свернули куда-то в лес. Там была огромная изба. Из открытой двери звучали флейты, и было слышно пение.

Один за другим княжичи юркнули внутрь. Сурья вошёл вместе с Кассилем и замер. Дым в избе стоял столбом, хоть топор вешай. Пахло всякой дрянью — зельем, горелым мясом и потом. Повсюду сновали молоденькие ведьмы — страшные, даже хуже, чем в долинах Синих Гор. Ещё были девицы-перевёртыши, жуткие до оторопи. У каждой было по два лица — одно спереди, другое на затылке. Глаза перевёртышей всегда были открыты, но видеть они могли лишь одной стороной. Если глядела спереди, то глаза на затылке безумно вращались, таращась в разные стороны. Сейчас они стояли затылком к входящим, и Сурья зажмурился, переводя дух.

— Гляди, какое веселье! — Кассий, кажется, не заметил, что с ним творилось. Оно и к лучшему — меньше будет всякой болтовни. Скорей бы ноги унести отсюда.

— Раз в новолуние у нас такое веселье, — пояснял княжич, — весь молодняк здесь. Потом некоторые разбиваются на пары. Но, в основном, милуются на таких сходках.

— Славно, — пробормотал Сурья.

— Так всегда было. Молоденькие ведьмы охочи до ласк. И только так многие находят себе покровителя.

— А эти, двулицые?

— О, эти особые. Они могут такое, что тебе и не снилось в самых похотливых снах.

Сурья даже не хотел представлять, что имел в виду Кассиль. Девки были настолько страшными и смердящими нечистой поганью, что тошнота подступила к горлу. Он побледнел и бросился вон из избы. Пусть себе думают, что хотят. Ему всё равно. Орест бы славно повеселился. А вот ему здесь не место.

— Пугливый, как девка! — раздался позади насмешливый голос Кассиля. Но Сурья не стал слушать, что ему ответят. Он нёсся обратно к Горе, вдыхая чистый воздух.

Сурья почти добрался до замка, когда почувствовал, что выдохся и остановился передохнуть. Он присел на камень и расстегнул кафтан, намокший от пота. Очень хотелось пить. Сурья прислушался в надежде услышать какой-нибудь горный ручей. И вдруг услышал звук, напоминающее хлюпанье.

Где-то в камнях мелькнул свет. Сурья встал и устало побрёл на огонёк.

Там оказалась пещера. Не просто ход в Горе, а вырубленная в скале с гладко обтёсанными стенами и высоким сводом. При входе Сурья услышал шум — разные голоса, писки и клекотание, и понял, что там собралось немало зверья. Стоило ли туда соваться? Он сделал шаг назад, как вдруг его окликнули.

— Эй, ты кто?

Голосок был чистым и нежным, будто по щеке провели бархатом. Из-за угла показалась девушка с факелом в руках. Выглядела она необычно — так, что Сурья даже опешил, не в силах произнести ни слова.

Мужской кафтан, укороченный на талии, довольно обтягивающие ладную фигурку штаны и коротенькие сапожки, из носков которых выглядывали маленькие пальчики — всё было непривычно, но не это вызвало его удивление.

Кожа девушки была чёрной и немного блестящей, как шёлк. Глаза — два бездонных золотистых озера, в которых мерцали кристаллики синих зрачков. Огромные ресницы, больше похожие на узорчатые крылья мотылька, были золотыми, как и волосы. Они спускались с её плеч до самого пояса ровной светящейся гладью.

Губы её были чёрными, слегка притрушенными золотой пылью, а уши остренькими, с лёгкой опушкой, как у белки.

Она показалась Сурье нереально красивой — чёрно-золотой, и как будто ненастоящей. Однако она хлопала ресницами и даже улыбнулась, обнажив небольшие клыки. Всё-таки настоящая.

— Чего застыл? — спросила она.

— Я… Я слегка заблудился, — солгал Сурья, пытаясь скрыть смущение.

— Видно. Что ж ты отбился от стада?

— Какого стада?

— Того, что пошло на ведьмопас.

Ах, вот она о чём. Сурья усмехнулся. Ловкое сравнение. Как нельзя меткое.

— Я там уже был.

— Странно, — девушка вытянула лицо и забавно сморщила маленький носик, — от тебя не пахнет их потом. В такие дни от княжичей несёт за три версты.

— Терпеть не могу ведьм, — признался Сурья и с удивлением спросил, — ты откуда знаешь, что я княжич?

— Так судачат о тебе. Сын Коша, похожий на человека. Я сразу поняла. Княжичи говорят, что мать твоя очень красива, и ты…

Девушка неожиданно замолчала и нахмурилась. Ресницы её замелькали часто-часто, а факел в руке дрогнул, отчего тени на стене заплясали, выкидывая кривые коленца.

— Да, мама красива… А ты кто?

— Лилиша.

— Необычное имя.

— Да уж.

— А я Сурья.

— Что ты здесь забыл, Сурья?

— Прости. Мне хотелось пить. И я вроде слышал плеск воды.

— Это я наливала своим животным.

— А для меня осталось?

Лилиша замерла и облизнула губы крошечным чёрным язычком.

— Осталось. Идём.

Она повела его вглубь пещеры. Там оказалось много всякого зверья. Клетки были аккуратно расставлены по пещере и вычищены почти до блеска. Несколько птиц сидели на насестах. При виде незнакомца они сорвались с места и полетели прочь. Звери в клетках, до того момента галдевшие на всякий лад, вдруг примолкли и забились по углам.