Елена Ляпота - Светлый оттенок тьмы

Вдоволь нагулявшись, они повернули назад.

Орест велел Сахо остановиться у небольшого озера в живописных зарослях ив. Спрыгнул сам и снял жену, затем велел ящеру убраться с глаз.

— Что ты ещё задумал?

— Ничего, — Орест пожал плечами, снял сапоги и залез в озеро, — есть хочешь?

— Нет.

— А я хочу. Как насчёт свежей рыбы?

— Закормил уже своей рыбой.

— Могу поймать зайца.

— Я зайцев не люблю.

— Я могу поймать всё, Кьяра. Скажи, чего ты хочешь?

— Отстань от меня.

— Зачем тогда пошла за меня замуж?

— Как будто меня кто-то спрашивал! — на ресницах заблестели слёзы, и выглядели вполне искренне. Но потом она разозлилась, а глаза запылали ненавистью.

— Я спрашивал, — сказал Орест.

Она ничего не ответила. Села на траву, повернувшись к нему спиной, и застыла, будто каменная. Волосы дивного цвета спускались по плечам роскошными локонами, и Орест невольно сглотнул, чувствуя, как волнуется естество.

Кто говорил, что зло не может быть прекрасным? Оно такое и есть, и от этого становилось только горше. Орест вздохнул, вспоминая ласковую дивницу. Вот если б немного той страсти его неприступной жене…

Хотя сейчас он был бы готов простить ей и холодность, и коварство, лишь бы хоть раз приветливо улыбнулась. Но где там! Кьяра сидела, с упоением рассматривая сто раз уже опротивевшие ему поля…

Орест выловил нескольких рыбин, очистил от потрохов и чешуи, развёл огонь и поджарил тушки. Запах был восхитительным. Сквозь ветви ив он заметил, как блестят глаза ящера, неслышно подкравшегося, чтобы посмотреть, что так вкусно пахнет.

— Смотри, что ещё есть.

Орест выхватил из воды парочку здоровенных раков. Они изгибались, недовольно шевеля усами и размахивая зелёными клешнями.

— Эти наглецы щипали меня за пальцы.

Орест сунул добычу в огонь. Раки покраснели, а чуть погодя, их панцири треснули, обнажив сочное розовое мясо. Он раскрыл одного, поддел мясо когтями и положил жене на ладонь.

— Если и это тебе не по вкусу, значит, ты питаешься жабами. Кстати, вон сидит парочка. Поймать?

— Вот ещё!

Кьяра быстро проглотила то, что было у неё на ладони, и зажмурилась.

— Нравится? — спросил Орест.

— Сгодится.

— Если хочешь рыбы…

— Не хочу.

— Как знаешь. Я тебе оставил.

Орест положил румяную рыбину на лист кувшинки и подвинул к жене. Та сморщила нос и сжала в полоску губы. Хотя явно была голодна. Краешком глаза то и дело поглядывала на угощение, но упрямо держалась.

Орест расправился со своей рыбиной и растянулся на траве. Его почему-то клонило в сон.

— Вот же ведьма, — успел пробормотать он, прежде чем глаза его закрылись, а сознание заволокло туманом.

Кьяра подождала, пока муж уснул. Затем схватила рыбину с листа и с аппетитом съела. Вкусно. Она поискала глазами, чем бы ещё полакомиться, и заметила второго рака. Орест его не тронул. Может, тоже оставил для неё. А может, просто не успел съесть. Какая, впрочем, разница? Кьяра сняла остатки панциря, выбрала нежное мясо и выпила сок.

— Мерзавец, — буркнула она в лицо спящему Оресту, вытирая рукавом губы, — самодовольный синемордый болван.

Из-за деревьев показалась голова ящера. Он издал непонятный шипящий звук, а глазки сверкнули любопытством. Кьяра указала ему пальцем на Ореста.

— Стереги хозяина, чтоб не утянула какая тварь. Не то всем худо будет.

С этими словами она подобрала юбки и побежала в лес.

Путь был неблизкий. А времени оставалось не так уж много. Начинало вечереть. По небу уже растянулись жёлто-розовые кружева Вечерницы. Того и гляди начнёт зажигать звёзды, и станет совсем туго.

Несколько раз Кьяра падала, спотыкаясь о коряги. Туфли пришлось снять, и по всему лесу оставались следы. Интересно, может ли он видеть её следы? Это было бы совсем некстати.

Она выбежала на поляну и посмотрела вперёд. До замка ещё так далеко. Нечего и думать о том, чтобы успеть. И лошадь, как назло, осталась в конюшнях. Проклятый синемордый болван! Не мог себе дальше бродить по лесам. Надо же было появиться так невовремя. Да и она — хороша. Чего стоило промолчать? Пусть бы тешился со своей тварью, лишь бы её не трогал. Но как промолчать, если он надумал наводить в её замке свои порядки. Этот жалкий наивный сопляк. Как бы она хотела больше его не видеть!

Да и вообще… никогда не встречать…

Кьяра топнула ногой со злости. Выбора особо не было. Придётся плыть по подземной реке. Она опустилась на колени, вытянув руки, и прошептала заклинание. Земля задрожала, расступаясь, и в лицо ей ударил запах сырости.

Кьяра быстро поднялась и прыгнула в открывшийся лаз. Длинные корни обхватили её за талию и, бережно передавая друг дружке, спустили вниз.

На берегу, как всегда, поджидала небольшая лодочка. Она залезла в неё и подхватила поводья. Тотчас же из воды высунулись две красные морды, похожие на змеиные. Это были речные угри. Они широко разинули рты, демонстрируя неровные зубы, и стали фыркать, показывая, что признали хозяйку. Угри были совершенно слепы — в кромешной тьме подземного мира глаза им были совершенно ни к чему. Зато слух у них был отменный.

— Ну, здравствуйте, быстрые мои, — поприветствовала их Кьяра. Она хлопнула в ладоши и тихонько пропела, а под сводами подземной пещеры тотчас же засверкали красноватые огоньки. Один за другим, словно мерцающие бусинки, нанизываясь на невидимую нить, они пробежали вглубь пещеры, освещая путь. То были светлицы. Они просыпались на голос хозяйки, и засыпали, едва она покидала пещеру.

— Домой, — велела Кьяра, усаживаясь в лодку. Угри рванули с места и быстро помчались по реке, поднимая волну.

Неожиданно лодка качнулась. Она оглянулась, и увидела, как к ней приближается Карс.

В красноватом свете его лицо казалось испачканным кровью. Глаза сверкали, а волосы развевались подобно крыльям хищного птаха. Она на мгновение замерла, испугавшись, но после успокоилась и слегка замедлила угрей.

— Ты не вовремя, Карс, — сказала она любовнику, едва они поравнялись.

— Как всегда, мой ледяная царевна, — широко улыбнулся Карс, — надеюсь, хоть минуту удастся у тебя украсть?

— Увы!

— А ну, стой!

Карс ловко ухватился за веревки, за которые угри тянули лодку. Лёгкое судёнышко подпрыгнуло, и Кьяра едва не выпала, однако Карс, подхватив её за талию, поднял и прижал к себе.

— Негоже держать мужчину голодным, — прорычал он ей на ухо, а затем укусил за шею и слизнул выступившие капельки крови. Кьяра поморщилась и попыталась убрать его руки.

— И это говорит тот, у которого четыре жены?

—. Их ласки не дарят мне такого наслаждения, как твои. Они всего лишь сосуды для моих потомков.