Роман Дремичев - Конан и Черная Смерть [СИ]

Это совсем его не устраивало. Он был молод и не горел желанием оставить свою жизнь в этих заляпанных кровью стенах. Поэтому он и стремился убежать отсюда и как можно дальше. Может спустя время он найдет способ поквитаться за все, но не сейчас.

Сейчас его манила лишь свобода.

Он проскользнул меж камер, осторожно, стараясь не шуметь, отпер дверь и растворился в темных коридорах Халоги. Поворот, еще один, узкая лестница, ведущая наверх, небольшой коридор, по которому словно призраки мертвых миров прошел караул — два стража-гиперборейца. Переждав пока они пройдут, затаившись во тьме в углу, Конан двинулся дальше. Вот и комната слуг, сейчас почему-то пустая, небольшой узкий коридор и дверь, открывающаяся в общий двор, где были загоны для лошадей хозяйки, глубокий колодец и псарни с караулкой. Там же расположены и ворота — последняя преграда перед такой долгожданной свободой.

Конан замер, потушив все ближайшие факелы, погрузив все вокруг во тьму, и, медленно приоткрыв дверь, выглянул наружу. Тут же сильный порыв ветра едва не вырвал ее из его рук, сыпанув ему в лицо пригоршню снежинок. На улице, как нельзя кстати, хвала Крому и его братьям, ярилась снежная буря — колючий и жесткий снег дождем сыпался с мрачных ночных небес, ветер ярился в вышине, страшно завывая. Ничего невозможно было разглядеть дальше шага впереди. Лишь сбоку одинокой искрой мигала горящая у дверей караулки лампа.

Киммериец вернулся немного назад, прикрыв за собой дверь, вошел в комнату слуг и, порывшись среди сваленного в углу тряпья, отыскал кое какую рваную одежку, тут же напялив ее на себя. Он — дитя севера — привычен к снегу и не боится холодов. Но пусть зима уже постепенно отступала, сдавая свои права, замерзнуть человеку даже привычному к холодам севера было легче легкого.

Затем Конан вновь открыл дверь, немного поежился и шагнул в метель, направляясь к мелькающему огоньку лампы. Рядом с караулкой были расположены главные ворота, как он помнил. Он утопал по голень в сугробах, нанесенных бурей на двор, падающий снег больно колол глаза, мешая видеть, но киммериец упрямо шел вперед. И тут вдруг черная тень преградила ему путь. Почти инстинктивно киммериец ударил, метясь в голову, и металлический прут нашел свою жертву, пробив череп врага, мгновенно превратив его в кровавую кашу, где и застрял среди ошметков мозга и костей. У ног Конана замер один из охранников ворот, даже не успевший понять, что же убило его, вынырнув стремительно из-за пелены бурана.

Дальше было все просто. Конан изо всех сил налег на тяжелый брус, запирающий огромные ворота, поднатужился, крякнул, когда огромный вес лег на его плечи, но вот засов рухнул в снег. Конан еще оглянулся назад и, оскалившись словно волк, выказав этим мрачным стенам свой клокочущий гнев и черную ненависть, толкнул створку ворот и выскочил на волю. Свобода!

Неистовая буря укрыла его. И даже потом, когда Вамматар узнала о его побеге, она уже ничего не могла сделать. Снег, иногда сменяющийся ледяным дождем, надежно стер следы беглеца, и ни собаки, ни магия не смогли указать ей направление, куда он убежал.

А шел юный Конан на юг, в теплые земли. Держал он путь в далекую Замору, где под ярким солнцем и тусклой луной на засушливой равнине у гор раскинулся город Шадизар, прозванный Проклятым, богатая и манящая столица, город золота и прекрасных женщин.