Алибек Бектурганов - Энуэмент (СИ)

Именно к этой асе полушутя и сватал каждый раз Радмира имперец.

- Знаешь, Стоян, - Радмир невольно тоже перешел на южный говор империи и стал слегка растягивать гласные звуки в словах. - Еще не прошло ни дня, чтобы ты не сосватал мне свою великую асу. Но дело в том, что быть частью чьего-то мераля это не моя мечта.

- Хм, - спокойно хмыкнул имперец. - Думаешь, для меня роль наложника была пределом мечтаний?

- Эм, - замялся на некоторое время Радмир. Ему стало неловко от такого вопроса. Действительно получалось, что он неосознанно принизил своего собеседника. - Я не это имел в виду.

- Все хорошо. Не волнуйся, я не обиделся, - слегка улыбнулся Стоян. - К тому же моя аса не ограничивает меня ни в чем. Наоборот она всеми силами помогает и поддерживает мои стремления и начинания. Просто я считаю, что вы действительно очень подойдете друг другу.

- Да, конечно. Безродный алв и благородная аристократка, - Радмир криво улыбнулся на правую щеку по своей давней привычке. - Звучит как начало какого-нибудь бульварного романчика для дам. Ну, знаешь, те, что с мягкими обложками, небольшого размера и аляпистыми цветными обложками?

- Видел пару раз в уличных киосках, где газеты продают, - Стоян кивнул.

- Вот, там такого рода историй полно, - продолжил Радмир свою мысль.

- Ясно, а ты откуда знаешь про это? - Стоян с веселыми искорками в глазах посмотрел на него.

- Подруга детства очень любила их. Могла просто не отрываясь читать. Прямо запоем.

- Понятно, - Стоян бросил на него быстрый взгляд, но потом снова вернулся к своему уже привычному. - Между тем таких историй в последние годы много. Взять хотя бы недавний брак между маркизой Дюравель и каким-то безвестным певцом в республике.

- Ну, ты тоже привел пример, - фыркнул Радмир. - То республика. Там вообще все повернуты на этом равенстве и толерантности.

- И, тем не менее, - Стоян продолжил. - Тогда моя история? Ведь для аристократки, такие как я, даже в наложники не годятся. Если череда благородных предков меньше десяти колен, то даже и думать не смей. Но вот он я, наложник своей асы. Я знаю, что она меня любит, и получаю ее внимание, любовь и заботу.

- Тебе повезло встретить такую женщину, - решил закончить спор Радмир. - Мне пока нет.

Его собеседник тоже замолчал на несколько секунд, сразу же поняв, что этим хотел сказать Радмир. В это время Радмир заметил, как Лаура входит в палатку к кронпринцу. Рура незаметно для себя бросила на него несколько виноватый взгляд и потом, сразу же скрылась за ее пологом.

Радмир только улыбнулся. За эти дни он понял, что женщина охраняет Велислава не только днем, но и ночью. Как и шутил Саардан, 'охрана бывает личной и очень личной, тут кому как повезет'. Что ж, он не был влюблен в нее, только испытывал сильную симпатию и физическое влечение, так что ее эти виноватые взгляды, его довольно неплохо веселили.

- Думается мне, что ты уже много таких женщин успел повстречать, но по своей юности просто этого не видишь, - задумчиво протянул Стоян, также заметивший руру и ее взгляд.

- Все может быть, - не стал спорить Радмир. - Слушай, а сколько тебе лет? А то я все на 'ты', может мне нужно обращаться на 'вы'?

- Мне триста шестьдесят семь лет.

- Ох ё, - Радмир напоказ состроил расстроенную мину. - Точно надо было на 'вы' обращаться.

- Я тебе покажу на 'вы', - с легким смешком Стоян показал ему кулак. - Даже не вздумай. Как начали общаться на 'ты', так и продолжим.

- Ну, - с легким сомнением протянул он. - Ладно, уговорил, языкастый.

- Ох, Радмир, - только и смог выдавить из себя имперец, пока смеялся.

- Ладно, я пошел спать, - Радмир хлопнул ладонями по коленям и встал. - Не то меня снова отчитает этот ваш командир.

- Улес просто любит порядок, - попытался защитить командира Стоян.

- Оно и видно. Странной такою любовью любит, маниакальной, - пробурчал Радмир и направился к своей палатке.

Стоит отметить, что командиром этого лагеря был назначен невысокий даже для имперца человек - Улес Кампф. Ему было восемьдесят два года, он был седой, с крючковатым носом и шикарными усами, которые всегда топорщились, когда этот человек начинал что-то эмоционально говорить. А говорил он эмоционально всегда. Еще чаще он кричал на своих подчиненных, ругая и стращая их всеми известными способами.

- Ты слишком категоричен, - услышал Радмир ответ Стояна в спину. - К тому же, тебя он не трогает.

Он отвечать не стал, только слегка приподнял правую руку и махнул ей. После чего залез в свою палатку и практически сразу же уснул.

- Просыпайся соня, - разбудил его голос и ощутимый толчок в ногу.

Радмир нехотя приподнял голову и одним глазом, щурясь, посмотрел на того кто его разбудил.

- Знаете, Ваше высочество, у вас такое довольное лицо, может, вы сходите и чего кисленького съедите? - Выдавил глухим голосом из себя Радмир.

В ответ он услышал довольный и громкий смех Велислава.

- Вставай-вставай, - ответил тот, после того как просмеялся. И обратился к кому снаружи. - Представь Лаура, он захотел, чтобы я кисленького чего-нибудь съел. Лицо, говорит, у меня довольное.

- Я с ним полностью солидарна, Ваше высочество, - раздался очень сонный и недовольный голос руры.

- Ой, да ладно вам. Чего вы злые такие?

- Ваше высочество, - Радмир уже сел, хотя в присутствии монаршей особы даже этого делать права не имел. Как только он увидел кронпринца, то сразу же должен был встать и приветствовать его. Но так как, во-первых, Радмир не являлся вассалом императора, во-вторых, в походных условиях лагеря, такие нюансы чаще всего опускались, то он просто сел в своем спальном мешке. - Сейчас четыре часа утра, до официальной побудки еще два часа. Я спать хочу, а тут вы такой весь из себя жизнерадостный. Идите, мучайте своей энергией кого-нибудь другого. Вон Лаура уже встала и прямо жаждет составить вам компанию.

- Предатель, - сразу же отреагировала женщина.

Но голос у нее не был недовольным, и он знал почему. Впервые за эти пять дней Радмир пошутил в ее адрес. До этого он был просто как всегда вежлив и внимателен. Может именно поэтому Лаура чувствовала за собой вину? Его ошибка. Но главное, она вроде бы поняла, что он на нее не обижается и не злится.

Радмир нехотя поднялся и все еще хмуро посмотрел на кронпринца, который с каким-то странным интересом рассматривал его татуировку на груди. След медвежьей лапы, знак принадлежности Оберу. Теперь понятно, что чувствовала Власта, когда он похожим образом рассматривал ее татуировку.

- Что? - Он вопросительно приподнял правую бровь.

- Ничего, - тут же отреагировал Велислав. - Просто в последнее время мало кто посвящается Оберу.

- Ну да, - кивнул Радмир. - Сейчас больше популярен Четырехрукий. Только все, похоже, забывают, что кроме воинской доблести нужны еще удача и хорошая голова.