Андрей Лукин - Хозяин таёжного неба

Стёпка помедлил, затем осторожно попробовал достать её острием меча. Она легко отбила, прикрикнула повелительно:

— Всерьёз бей, не бойся!

Он послушно махнул мечом. Она снова отбила. Тогда он сделал вид, что хочет ударить её по ногам, а сам направил удар в бок. Без труда разгадав немудрящую уловку, Боява в одно касание увела его клинок в сторону и засмеялась:

— Да ты и впрямь меч ни разу в руках не держал. Тычешь, ровно оглоблей. Мечом рубить надо.

— Я же говорил, что не умею, — Стёпка не обижался. А чему обижаться, если это правда?

— Ты у меня учись. На мои руки гляди и повторяй.

Он вновь замахнулся, вопреки совету чересчур крепко сжав рукоять. Боява без труда отбила удар и в ответ неожиданно сильно ткнула своим мечом прямо под рёбра. Стёпка охнул. Ощущение было такое, словно в самом деле на оглоблю напоролся. Вот тебе и тупой меч. Болезненно морщась, он прижимал руку к пострадавшему месту:

— Ты что?

— А что? — она невинно улыбнулась. — Ты тоже защищайся. Ты же видел, как я это делаю.

— Говорила, что рубить надо, а сама тоже тычешь.

— Я тебя заколола. А ты не зевай.

— Почему так больно-то? Вы друг друга вон как лупили, и ничего. А у меня чуть ребро пополам не треснуло.

— А я из своего меча неболючку вынула, — пояснила девчонка. — Это заклятка такая магическая. Чтобы не больно было. А тебе пущай будет больно.

— Ну ни фига себе! — возмутился Стёпка. — Не желаю так учиться! Ну-ка вставляй её обратно! Ты же меня покалечишь!

— Может, и покалечу, — согласилась она. — Ежели ты защищаться не научишься. А заклятку всё одно не верну. Меня батя так же учил. Через боль.

— Это неправильно!

— Это правильно. Так всегда учат.

— Тогда я из своего тоже эту неболючку уберу, — пригрозил Степан. — Смотри, допрыгаешься. Точно ведь уберу.

— Не успеешь, — Боява мило улыбнулась. И тут же достала его ещё два раза, в плечо и снова в живот. Очень сильно и больно.

Это было не обучение, а самое настоящее издевательство. Стёпка чуть ли не шипел от боли. Парировать он просто не успевал. Все его жалкие попытки защититься, Боява пресекала на корню и тут же била в ответ. Она безжалостно гоняла его из угла в угол, и он послушно отступал, вовсе не мысля о том, чтобы самому перейти в нападение. Какое уж тут нападение, когда тебя вот так пыряют тупым железом, а ты даже не можешь увернуться! А девчонке это определённо нравилось. Вон как раззадорилась. Ну, ещё бы! На законных основаниях можно приблудного избивать, и ничего ей за это не будет. Сам ведь согласился. И жаловаться некому.

Ему это быстро надоело. А ехидная ухмылочка Боявы так и вовсе начала бесить. И после очередного пропущенного удара у него в груди вдруг приятно шевельнулся гузгай. Проснулся наконец-то. Из хозяина отбивную уже почти сделали, а он и в ус не дует. Зато теперь и повоевать можно. И плевать, что это нечестно. Избивать ученика тоже не слишком честно, между прочим. Ему сначала стойки разные показать нужно, блоки там какие-нибудь, приёмы, причём медленно, с чувством, с толком, с расстановкой. А она вон что придумала — через боль учить. Нашла себе, понимаешь, болванчика для отработки ударов. Стёпка прищурился и перестал пятиться. Ноги сами встали в правильную позицию. Рука уже по-иному перехватила неудобную рукоять. Глаза перестали следить за перемещениями вражеского меча и увидели соперника целиком.

Боява тут же заметила перемену в его настроении.

— Озлился наконец. Отомстить, верно, хочешь? Ну давай, мсти.

Ага, так это она, значит, не издевалась, а нарочно старалась его разозлить. Наверное, всех начинающих так проверяют на стойкость и выносливость. Метод такой специальный обучательный. Если не выдержишь и сломаешься, то и учить тебя незачем. Воина из такого хлюпика уже не сделаешь. И Стёпка порадовался, что первое испытание выдержал. А вот теперь посмотрим, выдержит ли похожее испытание сама Боява.

Она сделала выпад, он увернулся. И ещё раз. И ещё. Она закусила губу и пошла на него лёгким танцующим шагом, время от времени нанося короткие рубящие удары, которые он без труда парировал. Клац-клац! — говорили мечи — Клац-клац! Гузгаю уже было интересно, гузгай хотел поиграть, поэтому он заставил Стёпку раскрыться, как бы случайно подставиться под удар. Девчонка атаковала в тот же миг. В реальном бою её меч отделил бы Стёпкину голову от туловища, в учебном — показал бы, что он гарантированно убит. Но гузгай своё дело знал твёрдо. Стёпка сдвинулся чуть в сторону и коротким боковым ударом легко обезоружил девчонку. Словно от комара назойливого отмахнулся. Боява ойкнула и застыла в нелепой позе, растерянно провожая взглядом отлетевший далеко в сторону меч.

За Стёпкиной спиной кто-то засмеялся. Оказывается за поединком наблюдали Стрежень и Никоша. И ещё широкоплечий тайгарь. Он держал в руках пару мечей. Видимо, решил проверить их перед покупкой, а тут такое представление. Никоша весело скалился, глядя на насупившуюся Бояву. Стёпка тоже улыбнулся. Очень уж забавно она хмурила свои светлые брови. И на амазонку сейчас вот ни капельки не походила.

— Так нельзя, — заявила девчонка. — Это неправильно!

— Это правильно. Так всегда учат, — с удовольствием повторил он её же собственные слова.

— Никто так не учит! — упёрлась она. — Я тебе такого не показывала.

— Не шуми, сестрёнка, — вмешался Стрежень. — Стеслав всё сделал верно.

— Нет, неверно! Так мечом не бьют. Так молотом по поковке стучат. Мне ажно руку отсушило.

— В настоящем сражении всяко бьют. В бою одно правило: кто выжил, тот и прав. Стеслав тебя обезоружил, значит, победа за ним.

— Ну что, — подзадорил Стёпка. — Ещё раз?

— Не робей, Боява, — подзадорил её и Никоша. — Теперь твой черёд. Покажи своё умение.

Она подхватила меч, нарочито медленно вставила в специальное отверстие на рукояти берестяную заклятку-неболючку, словно показывая, что шутки кончились, и теперь она будет рубить без оглядки на неопытность противника. Можно подумать, что до этого она била не всерьёз. Стёпка тут же нащупал такое же отверстие на своём мече — точно, вот она заклятка, без подсказки ни за что не догадался бы. Боява тем временем уже осторожно шла по кругу, выбирая удобный момент для атаки. Лицо сосредоточенное, бровки нахмуренные, в глазах дикое желание поставить приблудного наглеца на место. Ну-ну, будем ждать со всем нашим нетерпением. Стёпка следил за девчонкой спокойно, ничуть не напрягаясь. Знал, что теперь она ничего ему сделать не сможет, даже если он повернётся к ней спиной. Всё равно почувствует и успеет отбить.

Боява вдруг стремительно прянула вперёд, выпад её был красив и смертоносен. Так, кажется, самураи побеждали врагов — единственным ударом, отразить который не было никакой возможности. А гузгай об этом не знал. И неотразимый удар мягко провалился в пустоту. Стёпка скользнул в сторону, перехватил тонкое девичье запястье, почти без усилия перехватил рукоять ‒ и Боява замерла, неверяще скосив глаза на два приставленных к её беззащитному горлу клинка. Меч, который она только что сжимала в своей руке, и который по всем ощущениям и ожиданиям должен был поразить противника, каким-то непонятным образом очутился у Степана. Как это произошло, она так и не поняла. И если бы это был настоящий бой, она бы уже сама лишилась головы.