Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

— Не думал, что Десница позволяет казначеям так крепко держать каменные задницы первых воинов Саантира, — удивленно присвистнув, признался Нуаркх, а после взвалил массивную лапу Ноари на плечо. Прежде, чем ноги тоннельника подогнулись, Леронц поддержал гиганта с другой стороны, а Эллин уперлась в широкую спину.

— Жаль, не могу помочь, — сочувствующим тоном окликнул наемников Накрисс, а после выткал из скалистого пика незатейливое ложе, на котором вольготно растянулся.

— Ох… надо было оставить половину органов снаружи, — прохрипел посиневший Леронц, обтянутый вздувшимися венами. Ортисс опустился на живот и подполз ближе к истоку расщелины, а потом помог опустить Синита на седло.

— Ворочать Ноари действительно обременительно, — признался Леронц, проворно закрепляя лихорадочного Лим'нейвен. После он хрустнул перегруженной спиной, широко улыбнулся и оглянулся на Накрисса, — хорошо, что я могу вознаградить себя горячим ужином в бастионе и сном на мягкой постели.

— Заткнись и улетай, — огрызнулся крылатый Наемник.

С раннего утра Когти таскали Накрисса и Гаора над оцепленным ущельем. Лим'Нейвен безуспешно выискивали следы других зародышей под толщей сине-черных скал, изрытых опаленными кратерами. За несколько часов запах обуглившейся плоти въелся в их кожу, а густой черный дым остался на ней слоем сажи. Когда пурпурное светило доползло до зенита, ткачи сошли на землю неподалеку от величественной арки, ведущей к печально известной площади Железного Озера. Неисчислимые песчаные бури стерли острые черты лика Нара, сторожившего проход, мародеры столетия назад выцарапали последние драгоценные камни из его глаз. Черные и белые кости Хинаринцев, павших в сражении за Каэт'Анар, давно обратились песком, который завывающий ветер гонял по ущельям. Спустя столько лет предместья вновь гремели голосами, скрежетом лат и утробным ржанием ходоков.

Подходы к арке заслонили стальные баррикады, ощетинившиеся ложами аркбаллист. Позади них взрывали землю каменные саламандры «Кулаков Нар'дрина». Закованные в чешую и массивные латы, всадники сгорали от жары и нетерпенья, готовясь с облегчением ощутить могильный холод вымершего города. Во времена пятой войны боевые кличи «Кулаков» вызывали не меньший ужас, чем рев Аркефальских Хоаксов, многие «бледные» бросали оружие, когда видели оскалившийся лик Нара на их забралах. Внушительным видом шести дюжин головорезов Нар'дрин надеялся отвлечь внимание от того, что остальные силы, за исключением горстки добровольцев с «Нар'Караада», несли Рубиновые Саантирские цвета. Позади стены из каменной кожи и Нар'дринской стали ожидали Саантирские стрелки, пряча встревоженные лица под длинными полами стальных шлемов и проверяя затворы массивных осадных аркбаллист. В тени ущелий дожидались всадники на Ходоках, на их плечах дремали изящные алебарды, а с плеч свисали изящные многозарядные арбалеты. На их спины ниспадали рубиновые лоскуты, тянущиеся из-под вытянутых шлемов, которые подражали мордам безразличных ездовых зверей. Тела Ходоков оплетала пепельная сталь, выпячивая особенности странных силуэтов и близкое родство «пепельными». Строение доспехов на кистях, локтях и плечах было почти идентично устройству лат всадников.

Нар'Катиры последовали за пепельными даже в руины Каэт'Анара. В броне они выглядели почти сюрреалистично. Железные пластинки взбирались по тощим лапам, которые неспешно ступали под длинными пологами изукрашенных рубиновых попон. Мясистые влажные отростки на горбатых спинах прикрывали плетеные купола. Необычайно длинные шлемы заканчивались загнутыми клювами, стараясь компенсировать отсутствие зубов, а деревянные аркбаллисты, взгроможденные на спины, компенсировали кротость и безобидность Подарков Нара.

— Походные пайки действительно омерзительны. Я убежден, что добиться такого вкуса невозможно без особых усилий, — раздраженно прощелкал Нуаркх, неохотно отправляя в рот прогорклые, чрезмерно острые комочки сгущенной скретской крови. Вместе с Леронцем и Накриссом он вольготно опирался на мягкий, покачивающийся бок Ортисса и наблюдал за, как «пепельные» готовятся наступать.

— Солдат должен быть озлоблен, разве ты не знал? Даже Небесных Всадников кормили также. Одна из причин, по которой я ушел, — иронично ответил Леронц, брезгливо откладывая почти нетронутое блюдо.

— Так сколько мы проторчим в этом раскаленном каньоне? — поинтересовался он у Накрисса, промывая рот крепленым афритом.

— Я надеюсь уже сегодня вернуться в наш особняк, а затем смыть вонь пепельных и их стряпни, — брезгливо поморщившись, ответил Накрисс, — мы с Гаором пришли к выводу, что Исполин намеренно привлек к себе внимание. Зародыш, засевший в Каэт'Анаре делает тоже самое.

— Учитывая коварство этой твари, я ожидал чего-то подобного, — согласился Леронц и задумчиво кивнул, — и чем это обернется для нас?

— Зародыши, наверняка, отделились от Исполина до того, как мы вступили с ним в бой… — поучительным тоном продолжил Лим'нейвен.

— Это объясняет то, почему вы нашли только одного, — вклинился Нуаркх и добавил после пары секунд раздумий, — выходит, Исполин намеренно обратил в ловчих племя Зверерожденных, которые прекрасно знают тайные тропы Каэт'Анара?

— В точку, Нуаркх! Он дождался, пока Нар'дрин окончательно расклеиться и набрал жир, питаясь живностью, которая прячется от жары в руинах, — подхватил Леронц.

— Затем он отвлек внимание Городов-Государств и приказал обращённым Зверерожденным незаметно провести зародышей через ослабшее оцепление. Только один остался, чтобы еще сильнее задержать нас, — закончил фразу Нуаркх.

— Именно к такому заключению мы и пришли, потому что… — резко вмешался Накрисс, но Леронц снова перехватил инициативу, стоило Лим'нейвен прерваться на короткий вздох.

— Исполин, судя по размерам, был чрезвычайно древний, и наверняка скоро отправился бы к Карлику и без нашей помощи! А еще он понимал, что в военное время не выживет с такой огромной свитой! — протараторил Леронц, широко улыбаясь.

— Да пошли вы! — раздосадовано буркнул Лим'нейвен, наблюдая за ухмыляющимися лицами собеседников, и раздраженно сложил руки на груди, — подумать страшно, костяшка, я чуть было не перестал считать тебя конченым отморозком.

— Ты голос свой слышал, мудрец? Как тут было устоять? — зступился Леронц. Троица погрузилась в тишину, которую нарушали только натужное кряхтенье пепельных и умиротворенное сопенье Ортисса.

— Надеюсь, нам не придется гоняться за Зародышами по Сердцу Пустынь, — вновь зазвучавший голос Леронца был мрачным, а взгляд его непроизвольно нащупал выброшенный походный паек и налился брезгливостью.