Маруяма Куганэ - Герои людоящеров

— Ты, запятнавший величие Назарика своим поражением, смеешь о чем-либо просить Айнза-саму?! Просто оскорбительно!

Коцит не произнес ни одного слова и решил не поднимать голову не получив в первую очередь одобрения Владыки. Даже если гнев Альбедо усилится, он не дрогнет и не сдвинется.

— Если ты не…

Однако, Альбедо была прервана спокойным мужским голосом, и её гнев развеялся, словно дым.

— Не надо так, Альбедо.

Мастер повторил свои слова, чтобы успокоить Альбедо, которая не на шутку разошлась.

— Подними свою голову, Коцит. Что у тебя за просьба, можешь ли ты поделиться ею с нами?

Это спокойный голос был лишен какого либо гнева, но это только сделало его еще более страшным. Словно тебя затягивает в глубокую пропасть бездонного озера.

Коцит носил экипировку, которая не позволяла воздействовать на него извне при помощи страха и любых психических атак. Так что ужас, охвативший все его естество, происходил из него самого.

Сглотнув слюну — хотя точнее было бы назвать эту субстанцию ядом — Коцит медленно поднял голову и посмотрел на своего господина, Высшее Существо.

Свет, горящий в пустых глазницах Владыки, казалось, сменил свой цвет до ярко-красного.

— Я повторюсь еще раз, какая у тебя просьба, можешь ли ты поделиться ею с нами?

Он не мог произнести ни одного слова. Хотя он и пытался много раз, но все застревало у него в горле, и никакие слова не выходили.

— Так о чем ты хотел меня попросить, Коцит?

Тяжелая тишина повисла в воздухе.

— … Я не сержусь, я просто хочу знать, что ты думаешь, и в чем состоит твоя просьба.

Как будто успокаивая ребенка, который молчал, тон был довольно мягким. В соответствии с этим нежным обращением, в конце концов Коцит сказал:

— Я против истребления всех ящеров, и я прошу вашего милосердия для них.

После представления его решающей речи, Коцит чувствовал, как будто атмосфера вокруг дрожала. Нет, на самом деле атмосфера билась в конвульсиях.

Главный источник этого находился прямо перед ним — жажда убийства Альбедо. Другая причина крылась в пошатнувшимся доверии остальных стражей. Только Демиург и владыка были спокойны как водная гладь, не подверженные любым волнениям.

— … Коцит, ты понимаешь, о чем просишь?

Голос Альбедо был наполнен намерением убийства, от чего даже Коцита, чье тело было полностью покрыто льдом, пробил озноб.

Айнз-сама приказал тебе уничтожить людоящеров, в качестве расплаты за преступления, а ты в ответ осмелился завести другую песню… Страж пятого этажа Коцит, ты стал бояться ящеров?

Это тон был насмешливым, но Коцит не мог опровергнуть того, что было сказано.

Такое отношение было естественным для Альбедо. На её месте Коцит, вероятно, поступил бы также.

— Ты смеешь мол…

То что заставило Альбедо закрыть рот не было голосом, но это был звук удара об пол. Это был звук резонирующего посоха вступившим в контакт с полом.

— Альбедо, тихо. Это я был тем кто спросил Коцита, так что не будь такой самонадеянно своевольной.

— Мои искренние извинения! Пожалуйста, пожалуйста простите меня!

Альбедо опустила голову в извинение и вернулась к своей первоначальной позиции.

Владыка обвёл присутствующих взглядом, и остановился на Коците. Было все еще невозможно определить эмоции Господина. Это мог быть как взгляд кипящей ярости, так и радостного изумления.

— Коцит, видя, что ты попросил о таком, то должна быть какая то причина которая принесет пользу Великому Склепу Назарик, так ведь? Объяснись.

— Да! В будущем, среди них могут появится крепкие воины. Таким образом, истребив их полностью на этом этапе было бы слишком большой потерей. Я как ваш подчиненный считаю, что это в наших интересах, что мы должны подождать когда у них появятся более крепкие воины в будущем, и сейчас предложить поклясться в верности Назарику и принять их на службу к нам.

— … Это предложение действительно не плохое. Для использования в качестве нежити трупы ящеров должны быть более качественны, чем трупы людей. Если бы не сложность сбора тел с кладбищ Э-Рантэла, трупы ящеров были бы вообще не нужны.

В тот момент когда Коцит собирался уже сказать «Тогда…», он понял, что господин не закончил свою речь. Его накрыло неприятное предчувствие, которое, к сожалению, стало реальностью.

— Тем не менее, если сравнивать людоящеров и нежить, созданную из трупов, то эффективность первых окажется выше, чем затраты. Но это будет возможно только если удастся гарантировать их верность, и не потребуется трата расходных материалов.

Преимущество ящеров в том, что в последствии они могут увеличить свою популяцию. Но чтобы воплотить это преимущество в реальность — потребуется время.

Если я упустил что-то, скажи, чтобы мы это услышали. Есть ли ещё какая-нибудь выгода, которая смогла бы переубедить меня?

Если удастся получить благосклонность господина, то его собственное желание окажется реализованным. Однако, Коцит не мог больше придумать никакой выгоды.

Потому что он все это время, считал себя лишь оружием, и полагался только на умение хозяина командовать войсками, а также потому, что он сам никогда не задумывался о таком. И именно поэтому у него не было дополнительных аргументов. Он не знал, как убедить Владыку в том, что убийства ящеров принесет лишь кратковременную пользу, а вот их присяга на верность, в дальнейшем окажется более выгодна.

Кроме того, Владыка еще спрашивал о пользе этого решения по отношению к Великому Склепу Назарика. Коцит не хотел истреблять ящеров, потому что они были ослепительными и выдающимися личностями; он зауважал того воина защищавшего свою группу убившую Лича, потому что он был воином. Тем не менее, эти мысли были его личными чувства, а не решением, основанным на принесении пользы для всех.

Коцит был в замешательстве.

Если он продолжить и дальше молчать, наблюдающий Владыка разочаруется или станет недоволен, то это чудесное предложение скоро станет бессмысленным, и все останется так как прежде, приказ все еще будет уничтожение ящеров.

Он отчаянно ломал голову, но все еще не мог придумать ответ.

— Что такое, Коцит ты не можешь предложить никакой выгоды? Тогда окончательным решением останется истребление?

Вопрос был повторен.

Ум Коцита был полностью пустым, зубы были тяжело сжаты, и только его мысли непрерывно кружились в его голове и но так ничего и не пришло ему в голову.

Глубокий голос раздался по Тронному Залу, где царила тяжелая тишина.

— … Вот как… очень жаль.

Когда фраза «очень жаль» уже почти раздавила Коцита, который как будто язык проглотил, спокойный голос протянул ему руку помощи.

— Айнз сама, пожалуйста, позвольте мне вставить несколько слов со стороны.