Виктория Ленц - Разлом во времени

Вивиан подавилась от такого заявления. Дабижи, казалось, окаменели, так сильно все четверо напряглись. Дядюшки переглянулись и обнажили клыки. Дедушка прищурился и, из-под своего цилиндра, стал сверлить стражника еще более презрительным взглядом. Ох, беги лучше, стражник, беги. Какие бы странные отношения ни установились в этой семейке, все-таки не мое дело нос совать, но внучку и племянницу они ему так просто отдавать не собирались.

— Да беги ты уже что ли! — прикрикнула на меня некромагичка. — Мы их тут задержим.

Повторять дважды мне было не нужно. Я сорвалась с места и рванула вниз по коридору в противоположную сторону. Стражники с удвоенной целеустремленностью бросились вперед, но встретились с так же увеличившимся сопротивлением.

Я взлетела вверх по лестнице, толком не понимая, да и не зная, куда направляюсь. Что же они все такие одинаковые-то эти коридоры!? Сменялись лица на картинах, доспехи, статуи, колонны… Да только голова все равно кругом какое оно все похожее!

Взлетая на этаж, мне показалось, что я заметила сзади какое-то движение. Что-то темное отразилось в зеркале, и я обернулась. Но за мной никого не было. Я заглянула в один из залов, дверь которого, в отличие от остальных, была приоткрыта. Стояла звенящая тишина. Но я отчетливо чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

— И ты вернулась, — послышалось тихое.

Отодвинув в сторону тяжелые шторы, у одной из стеклянных дверей, ведущих на террасу, появилась Катарина.

— В-ваше высочество…

Катарина взяла красный мраморный шар в другую руку и приложила палец к своим губам. Я замолчала. Принцесса мягко улыбнулась и подошла ко мне, мимолетным движением приглашая проследовать за ней.

— Я знала, что ты вернешься, — прошептала Катарина. Темно-серые глаза остановились на белых. — Пойдем. Времени осталось не так много. Сегодня все решится.

Я не нашлась, что ответить. Вокруг Катарины мной всегда овладевало это странное чувство. Поэтому я просто кивнула и пошла за ней.

Принцесса вышла в коридор. Решительно направилась в сторону лестницы. Вроде и быстро, но создавалось впечатление, что она плыла, так струились ее юбки. Одета, кстати, она была, на мой взгляд необычно. Темно-зеленое платье, с большим количеством серебряных юбок, выглядывающих из-под подола. Было бы бальным, если бы не облегающий ее тело верх. Жесткими чешуйками он закрывал грудь Катарины вплоть до горла, а рукава переходили в плотные перчатки. Создавалось впечатление настоящей брони.

— Эм, Ваше высочество?

— Катарина, — выдохнула Принцесса. — Просто Катарина. И не стоит объяснений. Ты — дочь Повелителя даэмонов, верно? Тэнвин.

Я опешила от ее слов, но поспешно закивала.

— Хорошо. Это хорошо. — И Катарина поспешила вперед, больше не проронив и ни слова.

Мы поднялись в одну из башен замка, похоже, под самую крышу. В небольших окошках под потолком виднелась заснеженная долина. Где-то громыхало сражение.

Катарина остановилась у самой последней двери. Приложила ладонь к массивному замку, и он тут же покрылся льдом. Треснул и разбился на тысячи осколков.

Принцесса потянула за металическую ручку. С ужасным скрипом огромная дверь все же поддалась.

— Но что…

— Хочешь, я расскажу тебе одну древнюю легенду? — спросила Катарина и зашла внутрь.

Я последовала за ней. Мы оказались в маленькой темной комнатке. Через решетчатое окошко внутрь проникал свет. В его лучах сверкала стоявщая даже в воздухе пыль. Вся комната была забита каким-то хламом.

— Давным-давно, когда еще не было нашего королевства, на его месте существовало множество мелких государств. Маги, орки, тролли… у каждой расы была своя территория, свое устройство.

Катарина прошла в центр. Оружие: какие-то мечи, пики, доспехи. Чего там только не валялось. Прялка, ящик от комода, свалявшиеся меха…

— Разумеется, постоянно воевали друг с другом. Чтобы примирить королевства, правители решили заключить договор. Они выбрали императора, императора, что будет властвовать сразу над всеми, и в то же время не будет иметь непосредственной власти ни над кем. Единый судья, беспристрастный судья для мирного решения споров. Он объединил все королевства.

Катарина осторожно пробиралась через весь этот хлам, пока не остановилась у какого-то скрытого предмета. Я пролезла к ней, спотыкаясь о торчащую половицу и чуть не упав на пол. Принцесса сдернула белое покрывало.

Это был старинный деревянный трон. Местами потрескавшийся, а красочная роспись выцвела. На пыльной подушке лежала потемневшая корона.

Катарина аккуратно пристроила свой шар между каких-то вещей.

— Понимаешь, отец… отец он не виноват, — прошептала Принцесса, не смотря на меня. — Он не виноват, что он… бесхарактерный. Всю жизнь он позволял собой управлять, позволял другим принимать решения за себя. Сначала его мать, потом Агда и Анникин. Отец, он… слабый. Чем постоянно пользуется каждый из его советников. Поэтому мне его жаль.

Она резко обернулась ко мне. — Знаешь, кто стоял за тем приказом? Об уничтожении даэмонов?

Я отрицательно мотнула головой. Тени. Не… Король!? Да мы же тогда…

Катарина грустно улыбнулась.

— Отец был так воодушевлен их победой, что думал приблизить Повелителя ко двору, лично к себе. Его Личному Королевского Высочества совету и Канцелярии это очень не понравилось. Боялись потерять влияние и свои места. И потеряли бы. Прозорливее всех оказался Хайнрич ше'Вуйцик, именно он и науськал отца, что Повелитель хочет получить трон.

Ше'? Та-а-ак.

— Постой… а он… ну, случаем, не гном? Кудрявенький такой.

По лицу Катарины скользнула улыбка. Она ничего не ответила. Опустилась на колени перед троном.

— Я, Катарина Ингольд Ингер Бенгтссон-Вирклунд-Нордстрем, — ее ледяной голос расколол наигранное спокойствие, и я невольно поежилась от холода. — Дочь Ертр Сигритр Нордстрем, последней из рода Нордстрем и наследницы Арнкелла Инголфра Онандра Нордстрем, одного из двенадцати правителей. На эту корону я имею полное право.

Принцесса протянула руки к короне и подняла ее.

— Короли не имели права ослушаться Императора, — прошептала она. — Отец будет вынужден подчиниться. Может, это спасет ему жизнь… — Катарина оборвалась и прикусила губу.

— Нет…?

Она натянула улыбку и покачала головой, не отрывая глаз от короны в ее руках. — Нет. Толпа не знает жалости. Толпа желает Короля растерзать, — глухо отозвалась магичка.

В ужасе, я отшатнулась от нее. Как она только может о таком спокойно говорить? Отец все-таки, какой бы не ужасный.

— Ничего не поделаешь, — выдохнула Катарина. — Есть вещи, которые просто происходят, потому что происходят, потому что так должно было быть и они случаются. И ничего и никто не может сделать, чтобы им помешать.