Сергей Байбаков - Воины Беловодья

Любомысл встал, намериваясь помочь Неждане, но старика опередил княжич.

— Сиди, дядька. Я помогу, без тебя управимся!

Прозор, неприметно улыбаясь, смотрел, как мальчик помогает вытаскивать из печи тяжелый чугунок со щами, как бережно несет к столу уложенный на железном противне духовитый расстегай.

«Эх, хороший человек растет, простой и добрый, — думал Прозор. — И князь из него такой же выйдет…»

— Ну, ребята, давайте по второму разу ужинать, — сказал Любомысл и погрузил ложку в полную горячего варева миску. — Натрудились мы за эти дни.

— И натрудились, и правило надо помнить, — отхлебнув огненную жидкость, сказал Прозор.

— Какое? — полюбопытствовал княжич.

— Простое. Надо есть, ведь неизвестно, когда в следующий раз придется поесть.

— Это ты сам придумал? — фыркнул Любомысл, но дальше подтрунивать над другом не стал, увлекся едой.

— Сам, — насупился Прозор. — А теперь едим молча. Думаем…

Когда наконец насытились, и на этот раз окончательно, Неждана стала убирать со стола. Милован, Борко и Добромил усердно ей помогали. Хоть молодцы, в отличие от княжича, и не считали это мужским занятием, но надо хоть чем-то отблагодарить хозяйку. И не просто красивую девушку, а богиню!

— Где можно посуду мыть? — спросил Милован. — У озера? Я снесу. Правда, в темноте особо не вымоешь. Ну, хоть ополоснуть, а утром до блеска натрем.

— А ты ее на крыльце сложи. Утром ее вымоют, — улыбнулась Неждана. — Есть еще те, кому это в радость, и кто хорошо это делает. И белье ваше постирают, и посуду помоют.

Прозора разбирало любопытство, кто же это так помогает? Но решил пока не спрашивать, Неждана сказала, что сам увидит.

Когда прибрали посуду, вновь собрались за столом. Дверь оставили открытой: печь хорошо прогрела горницу, в ней стояла духота, а после сытного ужина душа требовала прохлады. В дверном проеме искорками дрожали звезды. По темной воде озера пролегла широкая лунная дорожка.

Прозор положил на стол тяжелые ладони.

— Неждана. Мы с горы видели, что прошлой ночью далеко, на краю небес, чем-то синим полыхнуло. Похоже на отблеск молнии. Потом громыхнуло, но всего лишь единожды. Всполохи еще шли, но больше не грохотало. Я подумал, может, там гроза идет? Тут грозы есть? Что это было?

— Там где полыхает, врата находятся. Там хаос бушует. Такое порой случается. Значит, еще какая-то его часть на волю вырвалась, — задумчиво ответила Неждана. — Плохо. Очень плохо. Надо ждать, что в пустыне, да и в лесу, опять появятся какие-нибудь твари. Он и так ими усеян. В некоторых местах не пройти…

— А что это за горы на краю небосвода? — спросил Любомысл. — Почему нам кажется, что они все время свои очертания меняют? Я в морях иногда такое видел. Но там морок быстро исчезает. А тут… Сколько на них не смотрели — не исчезли!

— Это не горы, Любомысл. Там нет гор. Там ничего нет. Хаос меняет и перекраивать под себя будущий мир. Там пустота и изменчивость. Это зло морок наводит. Этот морок прикрывает врата, которые открылись у камня.

Любомысл только и мог, что тяжело вздохнуть. Сейчас старый мореход мучительно размышлял, как помочь богине, как избавить Беловодье от губительной напасти. Ведь спасая эту страну, они помогут и своему лесу, и своей стране, Альтиде. Отведут беду от своего мира, да и от остальных, которых оказалось великое множество. Но ни решения, ни даже мысли, с чего начать, ему в голову не приходило. Молчали и его друзья.

— Неждана, — сказал Любомысл, — ты говоришь, что сюда приходят люди. Некоторые выходят обратно. Я не говорю о всадниках мрака и горящих призраках. Ясно, что эта нежить — порождение хаоса. Я спрашиваю о тех, кто в людском обличье отсюда выбрался. Много их было? И когда это происходило?

— Радужный Путь открывается в ту ночь, когда луна полностью исчезает с неба и нарождается новый месяц, я это говорила. И еще четыре раза в год сюда тоже можно пройти. Зимой, когда наступает самый короткий день. Летом — в самую короткую ночь, и весной и осенью — когда день и ночь равны. Вы попали сюда в день весеннего равноденствия, к тому же луна умирала. Совсем закрыть Радужный Путь я не могу. И появляться у него мне нельзя…

— У нас наоборот — наступило полнолуние, — вставил Прозор. — Но, видимо, в разных мирах светило по небу по-разному ходит. И когда в Беловодье вечер, в нашем лесу утро. Это странно…

— Да, это так, — кивнула Неждана. — Чтобы вам выйти отсюда, надо ждать нарождающегося месяца или летнего солнцеворота. Ведь вы вошли весной.

— Мы не пойдем, — громыхнул Прозор. — Нам бы Добромила отсюда вывести, а с ним Любомысла — будет княжича сопровождать. А потом вернемся.

— Я не пойду! Я тут останусь! — воскликнул мальчик. — Я помогать буду!

— Нет! — Прозор твердо хлопнул ладонью по столу. — Ты будущий князь, и ты нужен нашему лесу, нашей Альтиде. Когда пройдете Радужный Путь — сразу к волхву! Там, с той стороны тумана, Древний Колодезь есть, — пояснил он Неждане. — Недалеко от него стоит изба волхва. Мы к нему ехали, нас друг, Велислав Старой, к нему послал. Велислав говорил, что важно, чтобы мы до волхва добрались. Да вот, не привелось, — усмехнулся богатырь, — к тебе, Неждана, попали.

— Не перечь, княжич, — видя, что лицо Добромила окаменело, ласково сказал Любомысл. — Прозор дело говорит. Тут мы мало чем поможем: я не воин, а ты еще мал. Вот только удумаем, как Беловодью помочь, и отправимся. Может, сюда надо волхвов вести, они же люди, а не боги, значит, могут ко злу приближаться…

Княжич понуро свесил голову и кивнул. Согласился, что старшие друзья правы.

— А что это за колодцы такие около Радужного Пути стоят? — полюбопытствовал Борко. — Вода в них чудесная! К чему они? И похожи, будто братья-близнецы. Травы по ручью, что из них изливается, растут. Цветы летние и осенние распускаются. Что это, Неждана? Ты знаешь?

— Знаю, — улыбнулась богиня. — В каждом мире такие колодцы есть. От них весна начинается и затем по миру идет. Колодцы поят землю водой, а по берегам ручья растения зацветают, которые летом и осенью пойдут. Боги это создали… Так вот, о людях, что заходили в Беловодье после того, как была повреждена печать. Сюда шли колдуны и маги. Они исчезали в серой пустоши, и потом их я уже не видела. Видимо, они обращались во всадников мрака или горящих призраков. Хаос коварен, безумен, и ему нужны слуги. Но было два человека, которые не раз проходили Радужный Путь. Первой была женщина. Сильная колдунья. Злая. Я чувствовала исходящую от нее ненависть. Впервые она появилась, наверное, столетье назад. Думаю, она нравилась мужчинам. Она цвела дикой, но враждебной красотой. Красивая была колдунья…

— Была? — спросил Прозор. — Она вышла отсюда? Хаос выпустил ее? Или забрал, как остальных?