Сергей Плотников - Воплощение [СИ]

— Пойдём. Вместе.

…Цепко ухватив меня-Ми за руку, утащила за собой.

Если бы меня кто раньше попросил коротко описать характер Лючии Нацуро, я бы сказал: «идеальная смесь бизнес-леди и электровеника». Этакая особа с переизбытком энергии, способная оказаться сразу в трёх местах, решая одновременно два десятка вопросов, и ещё успевающая при этом поумиляться случайно встреченному котёнку. Кто бы мог подумать, что у этой деятельной беспокойной натуры есть совсем другие грани…

— Пей давай.

Женщина впихнула мне в руки огромную чашку исходящего паром какао. Себе завуч состряпала не менее героическую порцию — в глиняной миске с ручкой помещался чуть ли не литр тёмно-шоколадного цвета жидкости. Замдиректора, подавая пример, забралась в огромное мягкое кресло с ногами, походя создав из наваленных плюшевых подушек натуральное гнездо, и с ощутимым без всякой эмпатии блаженством отпила первый глоток.

«Кабинет начальника информационного центра» утопал в уютном полумраке: свет от настенных светильников вынужден был пробиваться через расставленные в кажущемся хаотичным порядке стеллажи. Полки стеллажей были заставлены по большей части всякой белибердой и редкими книгами, а сама мебел‍ь​ словн​о очерчив​​ала собой этакую «поляну», застелённую пушистым к‍овром. На «поляне», кроме тройки кресел, обретался низкий журнальный столик — собственно, на этом вся обстановка «кабинета» и заканчивалась. Потолок над головой оказался окрашен в глубокий синий цвет — словом, было сделано всё, чтобы работать в этом помещении было решительно невозможно.

— Моё логово, — лениво (!) похвасталась Лючия со своего кресла, без труда угадав мои мысли. — Прихожу сюда каждый раз, когда всё задолбает. Полчаса с кружкой в руках — и все проблемы становятся та-акой малозначащей фигнёй…

Нацуро повозилась в своём лежбище, ещё раз звучно отхлебнула и, фыркнув, «по секрету» поведала:

— Главное — не уснуть, а то проблемы естественным образом перенесутся на следующий день. Мао намедни зашёл в гости и проспал свой урок. Слышала бы ты, как он потом выражался… Музыка! Ну как, дорогая, уже стало полегче?

— …Стало, — немного удивлённо признался я, прислушиваясь к себе и Мирен.

— Ты ещё про кружку не забывай, — порекомендовала Нацуро и в очередной раз приложилась к своей. После чего надолго замолчала.

Мне сложно сказать, сколько мы вот так просидели — счёт времени я потерял почти сразу, да и не интересно мне как-то было. Уж не знаю, была в комнате какая-то магия, нужные вещества в рецепте напитка, или всё это «колдовство» крылось в исключительном таланте дизайнера помещения, но мы с суккубой натурально погрузились в настоящую медитацию: голова пустая, мыслей нет, и только руки как сами собой время от времени подносят чашку ко рту. Спокойствие… которое кончилось с последним‍ ​глотко​м уже пор​​ядком остывшего горячего шоколада. Упс! Эффект бы‍л, словно мы с Ми столкнулись лбами. За время молчаливого транса моя подруга незаметно для себя взяла бразды контроля над собственным телом, а я этого даже не почувствовал. Однако пустую хозяйскую кружку всё-таки из пальцев не упустили.

— Спасибо! — ещё раз с чувством поблагодарила завуча Ми, теперь уже лично. — Вы мне очень помогли…

— Да ладно тебе, Ми-тян, — отмахнулась Лючия, с видимым сожалением добивая свою порцию жидкости и спуская с кресла ноги. — Как думаешь, как эта комната появилась? Да я на твоём месте бываю регулярно — иногда и раза по три в день. Вижу, удивлена? Как думаешь, директор Кабуки хотя бы своим верным минь… последователям всё и всегда рассказывает? Дудки! Родика у него много чего переняла… Даже слишком много, как я теперь вижу.

— Мама? — Ми и я никак не ожидали, что Нанао решит вернуться к так… нервно прерванной беседе.

— Да, твоя родительница. То, что она была ученицей Куроку, ты знаешь. К сожалению, я с ней почти не пересекалась — пришла позже, чем она… выпустилась, если можно так сказать. Вот Мао её хорошо знает. Учитель обучал их одновременно, только наш «Дьявол» решил в своё время вообще… не вылетать из гнезда. М-да. Но кое-что я про Роксану всё-таки знаю. Раз не могу помочь по-другому… Может, мой рассказ позволит тебе лучше понять… и принять свою мать. Не встреча, но хоть что-то. Слушай.

— Сила меняет живых существ, и это ты тоже уже знаешь, — подумав, начала свой рассказ замдиректора, — одних слабо и незаметно, других сильно и кардинально. Куроку Каб‍у​ки ког​да-то род​​ился видом не отличимый от обычного человеческого‍ младенца, вот только на роду ему было прописано прожить долго, очень долго. Мы, его ученики, не знаем, сколько Учителю точно лет, но за две сотни как минимум. А то и за три. И провёл он эти годы далеко не в праздности на одном месте. Можно только гадать, сколько испытаний и приключений выпало на его долю за два-три века, сколько всего он успел пережить и сколько всего узнать… И вот однажды Куроку-сама решил перестать плыть по течению и сам начать создавать Судьбу. Свою и не только. Это почти цитата была из его собственных слов, если что.

Женщина, сейчас совсем не казавшаяся сосредоточением всей энергии Вселенной, и даже ставшая старше (но не старее!) на вид, бездумно взяла и стала крутить в руках свою пустую чашку. Заглянула внутрь, словно способна была вместо коричневого сладкого осадка увидеть что-то другое — и продолжила:

— Создавать свою Судьбу Куроку Кабуки решил не в одиночку. Только — вот беда — поиск единомышленников ничего не дал. Одни не устраивали Учителя, других не устраивал он сам. И тогда Кабуки-сама решил вырастить и подготовить себе помощников и последователей сам. Сразу даже у него не получилось: я, Абрамов, Мао, твоя мама и родители ещё некоторых учащихся в «Карасу Тенгу» детей были у него уже вторым, так сказать, поколением — но первым удачным. А вы будете третьим.

— Амбициозно… — только и смогла прокомментировать Ми, слегка придавленная размахом плана. Придавленная не столько описанием, сколько чувствами Лючии: та мало того, что говорила чистую правду, при‍ ​этом и​спытывала​​ чуть ли не священный трепет перед замыслом своег‍о Учителя.

— Ещё как амбициозно, — в глазах полуяпонки разгорались хорошо знакомые по её «энергичной версии» огоньки, а в голос всё больше возвращались бодрые интонации. Последние слова она выпалила, победно взмахнув рукой: — Но и цель того стоит. Изменить мир!

— А-а, Ми-тян, ты такая ня-яшечка! — подушки полетели в разные стороны, и хлопающую глазами суккубу молниеносно сгребли в объятия — ни она, ни я даже дёрнуться не успели. Впрочем, почти сразу же отпустили. — Извини, дорогая. Но у тебя было такое выражение лица, ты бы видела себя со стороны… Я просто не удержалась.