Макс Фрай - Гнезда Химер

Аймым говорят, там зверь живет. Никогда не умирает. Но зверю зачем тынтуквэр? Не будет зверь, даже и волшебный, тынтуквэр сторожить. Отдаст, наверное, если попросить. Зачем убивать зверя, который не умирает, если можно попросить? А если не отдаст, то спать пойдет когда-нибудь, или дела делать. Тогда и тынтуквыр взять можно. Да, дела… Многие барама это место искали, везде были, когда дела делали. Не нашли. Почему не нашли? Думали, хитрят они: нашли и не рассказывают. Пошли аймым спросить, у аймым голова летать ходит, про все дела узнает, но аймым дела не делают, поэтому все нам рассказывают. Они хорошие люди, аймым. Они говорят, что место то далеко на небе. Они нам его показали. Маленькое место, меньше Айма. Вряд ли там много тынтуквэра помещается. Но если хороший, почему бы не взять? Да, вот, дела, дела все. И непонятно, как туда добираться. Наши барама не умеют по небу ездить, да и дела у них есть. Может, потом когда-нибудь научатся, или кто другой туда поедет дела свои делать, можно с ним вместе поехать. Зачем одному по небу ездить, если кто с собой позовет? А место то на небе часто видно, можно у аймым спросить, они покажут. Может, захочет кто эти дела сделать.

Шомго – как следует из АТУБО АББАЕ, – те, кто раньше именовались снолли и были сотворены Афуабо. Относятся к категории муммэо, т. к. были сотворены Афуабо, хотя их контакт с ним был весьма непродолжителен. Превратившись в людей, они, конечно, утратили часть своих знаний, но много бесценной информации осталось с ними. Народ шомго живет на Мёшаханланге, их империя с центром в городе Амма является центром цивилизации острова, их влияние распространяется на часть народов, населяющих остров. Это один из немногих народов планеты, освоивший «высокие технологии»: так, например, шомго уже давно изготовляют «телевизоры», но не для приема программ телевидения, которого на Хомана нет, а нечто вроде нашего видео. Ни о каких мифах и преданиях, доступных чтению всякого, кто пожелает, у шомго нет и речи, но их тайные науки рассказывают многое. Мы приведем здесь отрывок из священной книги шомго, предназначенной для знатной молодежи. Другиие версии темны, запутаны и утомительны для непосвященных.

Айма, Юм, Хито и творение рук Афуабо – вот что заслуживает должного почтения, ибо их слияние породило нас. Не стоит часто произносить вслух эти слова, но следует помнить их. Афуабо заслуживает должного почтения, ибо он – тот, постичь которого не в силах мудрейший. Он – причина нашего рождения, он – чужой в этом мире. Следовательно, мы – чужие в этом мире, но это следует держать в тайне. Люди птихт – наши братья в этом мире, ибо в них частица от нас, но далеко живут они, их повидать невозможно. Не следует грустить об этом, ибо все соответствует предначертанному, и не нам изменить что-либо из предначертанного. Но все же следует помнить о нашем родстве, ибо неизвестно, что может случиться.

Авуа – вот что заслуживает нашего почтительного внимания, ибо там место нашего рождения. О том, чтобы вернуться туда, помышляет каждый из нас неосознанно. Должно сознавать это. Мы не можем вернуться туда, пока остаемся людьми. Есть способ вернуться на Авуа – умереть. Но не следует торопить это событие. Мы не знаем, что ждет нас на Авуа; человек не может знать этого, а мы люди теперь… Известно, что Афуабо нет там, и он никогда не вернется. Хамарах говорил об этом, а он – единственный, кто знал. Теперь его нет с нами, так что некого расспросить подробнее. Известно, что там обитают существа, сотворенные Афуаба, так что, в некотором смысле, они – наши родичи. Хамарах говорил, что красота их неописуема. Неизвестно, живые ли они, в том смысле, в котором живы люди. Наши предки не избирали таких тем для бесед с Хамарахом, так что нет способа узнать об этом сейчас. Но мы весьма сомневаемся, что, будучи людьми, можно постичь все эти вещи.

Следует помнить о том, что Шапитук, исконный хозяин Авуа, пребывает сейчас на Хомана, и время его возвращения на Авуа предопределено. Мы не знаем, сможем ли мы приходить после смерти на Авуа, когда Шапитук ступит на ее землю. Никому не дано знать такие вещи. Но можно пытаться предвидеть их… Мы думаем, что после этого события ничто не останется прежним. Но это дела и заботы других, не пришедших времен.

Хамарах говорил нашим предкам, что мы, шомго, должны научиться ценить и преумножать красоту мира, пока мы живем здесь, на этой земле. Он считал, что это поможет нам потом, когда мы попадем на Авуа. Он считал, что это умение необходимо, чтобы стать гармоничной частью мира Аббае. У нас нет оснований сомневаться в его словах. Многие по молодостилет недоумевают, зачем они, мужчины, должны научиться вышивать, рисовать и мастерить красивые безделушки. Они думают, что это искусство для слабых и старых, а они должны уметь воевать и готовить пищу. Изгоните сомнения из своего сердца: нет занятия более священного для шомго, который когда-нибудь снова станет снолли. По этой же причине, мы не открываем чужим секретов нашего мастерства, но стараемся научиться тому, что известно им, но неведомо нам. Подобного рода знание для нас священно…

Народ птихт относится к категории мустамэка. В шапитукской версии Атубо Аббае довольно подробно говорится о том, каким образом возник этот народ. Сведений об этом народе очень мало, т. к. они живут очень замкнуто, не поддерживая с соседями даже торговых взаимоотношений. Немногие путешественники, посетившие земли людей птихт на материке Уган, были радушно приняты на границе, но не допущены вглубь играны. Принимавшие их «пограничники» с искренним интересом выслушивали новости о событиях в других местах, но на просьбы сообщить что-либо о себе отвечали вежливым, но решительным отказом. Одежда и вооружение «пограничников», архитектура и убранство их жилищ говорят о крайне высоком уровне развития цивилизации птихт. Говорит этот народ на смеси масанха и гархнаргскогоязыка, который был родным языком их предков, людей конш. Впрочем, посланцев народа шапитук ожидал иной прием: их не только допустили в столицу, описание которой сохранилось в летописях людей шапитук, но и преподнесли им экземпляр своих Атуба Аббае, видимо, потому, что они были посланцами (и тезками) самого Шапитука.

Что мы помним? Что помнит каждый из нас? Огонь в небе, огонь на земле, потом – ничего, потом – жизнь. Мы родились тогда, хотя были и прежде. Этого никому не понять.

Что мы видим в своих снах? Всегда одно и то же: белые поля, непостижимо прекрасные. Чаши для воды стоят там, и так хороши они, что нет в них воды, ибо она уже не нужна. И много там других вещей, в чем-то подобных этим чашам. И еще нечто другое там, совсем живое и могучее. Это – существо с телом быка. Оно благожелательно с нами. Почему мы просыпаемся? Потому, что нам нет места на этих белых полях.