Марина Снежная - Пленницы Четырех Миров

– Что вы задумали?!

Ответом мне снова послужило лишь издевательское молчание.

У дома шаранда Крайн остановил лошадь и соскочил с седла. Бросив поводья подбежавшему воину, снял меня с коня и потащил внутрь. Лишь на ходу спросил у слуги, открывавшего дверь:

– Тиренд уже вернулся?

– Да, милорд, – вымолвил старик и тут же смущенно поправился: – то есть, лорд Дален. Он в гостиной.

Крайн слегка поморщился и, отодвинув слугу, потащил меня к нужной комнате. Не став стучать, открыл дверь, и мы оказались в помещении.

Тиренд сидел у камина с полупустой бутылкой вина в руке и пил прямо из горлышка. При нашем появлении поперхнулся и закашлялся. Отбросив бутылку, с трудом поднялся и глухо проговорил:

– Что вы здесь делаете?

Я заметила, что на меня он упорно не смотрит, обращаясь только к Крайну.

– То, что произошло на празднике, недопустимо, – процедил седовласый. – Моя воспитанница нанесла вам неслыханное оскорбление. Я больше не считаю себя обязанным защищать ее. Тот, кто не уважает законы Шарана, вне закона. – Крайн толкнул меня вперед, по направлению к Тиренду. – Отныне она ваша рабыня. Можете делать с ней все, что захотите.

Некоторое время шаранд, как и я, ошеломленно молчал. От унижения мне хотелось просто умереть на месте. Опустив голову и обхватив плечи руками, я просто стояла и смотрела на покрытый ворсистым ковром пол.

– Рабство давно упразднено, – глухо произнес Тиренд слегка заплетающимся языком. – Вы же знаете.

– Ну, если эта девка вам не нужна, можете просто вышвырнуть на улицу. Пусть с ней ваши воины потешатся. Решать вам, шаранд, – жестко откликнулся Крайн, а затем развернулся и вышел.

В комнате воцарилась абсолютная тишина.

Было слышно лишь потрескивание поленьев в камине и прерывистое дыхание Тиренда. Я же попыталась собраться с силами и осмыслить свое новое положение. Осознала, что седовласый не просто так отдал меня шаранду.

Не такой он дурак, чтобы отказаться от меня. Оскорбление Тиренда, напротив, для него в радость. Нет, я просто не оставила ему выбора. Только так теперь меня можно было свести с шарандом. Дальше все зависело только от меня. Я должна буду проникнуть в тайник и достать артефакт. Насчет этого Крайн не раз подробно меня инструктировал, чтобы каждая деталь отчеканилась в голове. Игра началась… И у меня больше не было выбора. Сделать то, что нужно седовласому, или до конца своих дней остаться рабыней. Или того хуже – уличной девкой, которую могут поиметь все, кому не лень.

Закралась жуткая мысль – что если шаранд предпочтет второе? И выбор сделают за меня. Может, я настолько сильно его оскорбила, что сейчас он только и мечтает поквитаться. Нужно переступить через гордость и принципы, молить о прощении, пока не поздно.

Я медленно опустилась на колени и, не поднимая глаз, проговорила:

– Простите меня, шаранд. Понимаю, что поступила неправильно… Я уже об этом жалею, но…

– Встаньте, – послышался дрожащий голос.

Я попыталась это сделать, но ноги не слушались – сказывалось чудовищное нервное напряжение.

Услышала приглушенные ковром шаги, затем увидела ноги шаранда рядом со мной. Почувствовала крепкие руки, обнимающие за плечи и бережно поднимающие. Только тогда осмелилась взглянуть в искаженное каким-то непонятным чувством лицо Тиренда.

– Вы настолько ненавидите меня, леди Алевтина?

– Я не леди, – вырвалось у меня горькое, прежде чем я осознала, что снова бросаю ему вызов. – Я теперь ваша рабыня.

Его пальцы скользнули по моей щеке, осторожно и нежно.

– Сегодня я собирался просить вас стать моей женой, леди Алевтина, – тихо произнес он. – И это желание не изменилось. Я готов забыть о том, что произошло.

– Не понимаю… – я покачала головой. – Я опозорила вас перед всеми… Почему вы так добры ко мне?

– Думаешь, для меня что-то значит их мнение? – его губы дрогнули в высокомерной улыбке. – Если кто-то посмеет хотя бы напомнить о том случае, это будут последние слова в его жизни.

По спине пробежал холодок. Я увидела совсем другого шаранда, того, каким он никогда не показывался мне самой. Юношу из бедной семьи, добившегося выдающихся воинских успехов и осмелившегося бросить вызов самому могущественному человеку этой страны. И если со мной он нежен и деликатен, то с чего я взяла, что так же ведет себя и с другими?

– Почему я? – хрипло проговорила я. – Есть много девушек, которые готовы на все, лишь бы вы обратили на них внимание. Покорные и уступчивые…

– Проблема в том, что с той секунды, как я увидел тебя, – не сводя с меня прищуренных глаз, заговорил Тиренд, – я больше не замечаю других. И твоя дерзость, строптивость, непохожесть на других… Они привлекают еще больше. Ты не представляешь, как бы я хотел, чтобы в твоих глазах загорелось настоящее чувство ко мне. Чтобы ты покорилась мне одному. По своей воле, а не по принуждению.

– В таком случае вам придется ждать слишком долго, – процедила я, не желая признавать, насколько сильно отозвались внутри его слова. Сердце бешено колотилось, а от поглаживания его руки внутри поднималась жаркая волна.

– Подожду… – проговорил Тиренд и улыбнулся. – Это того стоит.

Его губы, источающие вкус и запах вина, сомкнулись на моих. Медленно и осторожно он стал целовать, а я с неудовольствием ощущала, как подкашиваются ноги, а руки сами тянутся к его плечам, чтобы обнять и прижать к себе. С трудом я оторвалась от него и выпалила:

– Вы собираетесь взять меня силой, шаранд? Думаете, это не принуждение?

Он тут же отпустил и отвернулся.

– Вам приготовят комнату. Отныне вы моя гостья. Чувствуйте себя, как дома.

Я с облегчением перевела дух, чувствуя, что эту битву я выиграла. Но нисколько не обольщалась насчет того, что ждет впереди.

Вечность он не будет терпеть мою строптивость. В конце концов, он мужчина, притом чужого мира, живущего по диким звериным законам. Мне повезло, что шаранд настолько трепетно ко мне относится. Другой бы церемониться точно не стал. Утешало то, что впервые надо мной не будет нависать тень Крайна Далена. Пока я в доме шаранда, он не посмеет вести себя со мной грубо.

Следующую неделю я и правда отдыхала душой.

Малейшие мои желания выполнялись, слуги были неизменно почтительны. Тиренд уделял мне много времени, забросив государственные и воинские обязанности. Никто даже намека не бросал на мое двусмысленное положение в этом доме.

Я поймала себя на том, что общество шаранда доставляет мне все больше удовольствия. Чем больше узнавала его, тем сильнее этот человек мне нравился. Благородный, открытый, лишенный налета фальши. Пусть и не слишком образованный, но с живым умом. У него на все было свое мнение, которое мне по-настоящему было интересно слушать.