Марина Снежная - Пленницы Четырех Миров

Алевтина

– Алевтина Горская? – раздался за дверью сухой женский голос в ответ на мое раздраженное: «Кто там?»

С обреченностью приговоренной к казни я все же повернула ключ в замке и отворила дверь. На пороге стояла замученная жизнью и зимней стужей женщина с большой синей сумкой, из которой торчали кончики конвертов и бандеролей. Понимая, что уже катастрофически опаздываю из-за вздумавшего поднять восстание будильника, не прозвонившего в положенное время, я нетерпеливо спросила:

– Что там у вас?

– Заказное письмо. Распишитесь. – Женщина протянула мне книгу регистрации и скромную, видавшую виды шариковую ручку с обгрызенным колпачком.

Не думая сейчас о том, кому и зачем вздумалось мне отправлять заказное письмо, я механически расписалась и тут же оказалась обладательницей небольшого белого конвертика. Почтальон ретировалась, даже не попрощавшись. Я же захлопнула дверь и с раздражением сунула конверт в стоящую на тумбочке в прихожей сумку.

На работе уже распечатаю. Сейчас нужно собираться со скоростью солдата в учебке, которому сержант установил срок на это дело в одну горящую спичку. Если не превзойду этот рекорд скорости, то точно опоздаю. И тогда меня ждет долгая и нудная отповедь босса. Ладно еще, если просто отповедь. А то ведь опять пойдут прозрачные намеки на то, какую честь он мне оказал, взяв на работу. Что я неблагодарная неумеха, и как только он еще меня держит.

Вот угораздило же меня так влипнуть! Попасть в секретарши стареющего ловеласа, пожелавшего именно на мне испытать свои увядающие чары. А выбора-то нет.

После окончания института оказалось, что никому и даром не нужен юрист с красным дипломом. Сколько я собеседований исходила по специальности – и не упомнишь! А жить-то на что-то надо. Из общаги пришлось уйти, поскольку студенткой я уже не считалась. За жилье платить в Москве – тут нужно хорошо повертеться. Еще пока была жива мама, как-то помогала. Сейчас же полагаться приходилось только на себя.

Я проглотила комок в горле, тут же возникший при мысли о маме.

Два года прошло, а я все еще смириться не могла, что ее больше нет. Сердечный приступ у той, кто и не болела считай почти. Как и почему? – все эти вопросы я задавала уже ее бездыханному телу. Врач сказал, что так бывает. Мама все переносила на ногах, никогда не жаловалась, работала много. Вот организм в какой-то момент и не выдержал.

Замотав головой и отогнав воспоминания, я поспешно натянула колготки и деловой костюм.

В офисе у нас был установлен дресс-код, который меня жутко бесил. В бытность свою студенткой я из джинсов и удобных свитеров или футболок практически не вылезала. Юбки ненавидела лютой ненавистью. В основном, потому что они привлекали нежелательное внимание к моим ногам. Не знаю уж, к счастью или нет, природа наделила меня такой популярной сейчас модельной внешностью: ноги от ушей, излишняя худоба и прочие прелести, от которых я бы с большим удовольствием избавилась. Юристу они только мешают.

Может, потому и не брали меня на работу, что считали безмозглой куклой. Не помогли даже очки с простыми стеклами, которые я носила для создания более умного вида, и строгая прическа.

Видать, еще и цвет волос свое сыграл. Меня уже достали вопросом о том, что за краской для волос я пользуюсь. Да никакой! Неужели не видно, что этот клоунский красный цвет мой родимый?! Стала бы я так себя уродовать в ином случае. Уже не раз пыталась перекраситься в более нейтральный. Но это просто наказание какое-то. Ни одна краска на моих волосах долго не держалась. Жуткая краснота неизменно проявлялась опять, и становилось только хуже. Пришлось смириться и жить с этим.

Блин, даже бутерброд не успею себе сделать, чтобы перекусить в обед! И сейчас на завтрак времени не остается. Чувствую, сегодня поголодать придется.

Босс у нас в этом плане зверь. Даже на обед с рабочего места не отпускает. Приходится носить с собой судочки всякие и бутербродики, чтобы хоть как-то червячка заморить. Он и сам непонятно чем питается. Воздухом, наверное. Но это его проблемы. Нас-то за что так мучить?

Впрочем, у начальника на все разговор был короткий: не нравится – в отдел кадров, заявление писать. На твое место тут же очередь выстроится. И ведь правда выстроится. Зарплата, что ни говори, хорошая. Потому я и терплю это все. И сальные взгляды начальника, и авралы постоянные, и дресс-коды и прочие прелести моей нелегкой секретарской жизни. Мечтаю все-таки, что мои старания оценят и на повышение пойду. Причем минуя этап постели, на который мне явно намекает босс, как на способ карьерного роста.

Проклиная каблуки и тех, кто их придумал, уже через пять минут я неслась по просыпающемуся городу. Вокруг точно так же мчались куда-то люди, повинуясь бешеному ритму жизни.

Иногда я сама себе казалась белкой в колесе в обществе таких же белок. Времени на то, чтобы остановиться, передохнуть и сбавить темп всегда почему-то не хватало. О том, что есть еще такое понятие, как личная жизнь, я старалась совсем не думать. Какая там личная жизнь?! Тут еле до подушки добираешься и тут же вырубаешься напрочь. Едва успеваешь веки сомкнуть, как звонит проклятый будильник. И все начинается по новой. А в выходные уборка, готовка на неделю, чтобы по будням на это время не тратить, курсы английского и вождения.

Иногда я жалела, что в сутках всего лишь двадцать четыре часа. Хотя потом понимала, что будь их даже больше, все равно умудрялась бы ничего не успевать.

Ура, успела!

Я юркнула в стеклянные вращающиеся двери офиса в тот момент, когда на парковку въехала серая иномарка босса с личным водителем за рулем.

Я вовремя. Не придраться даже. Раньше него на рабочем месте окажусь.

Настроение тут же поднялось, и я чуть ли не вприпрыжку прошла мимо стойки охраны. Молодой охранник Паша тут же расплылся в широкой улыбке и подмигнул мне.

– Привет, Аля.

– Привет, – вежливо, но без особой теплоты откликнулась я.

Знала, что, в противном случае, он это трактует, как зеленый свет, и ринется в атаку. Уже давно клинья ко мне подбивает, но я каждый раз нахожу способ держаться на расстоянии.

Походку пришлось сменить на более степенную, и я прямо чувствовала на себе сзади пожирающий взгляд. Снова пожалела про дурацкий дресс-код и то, что на мне не любимые мешковатые джинсы, а узкая юбка-карандаш. С облегчением вздохнула, когда створки лифта закрылись за мной, и я в компании нескольких сотрудников отправилась на свою пожизненную каторгу.

Не успела сесть за рабочий стол и просмотреть график работы, как в приемную зашел босс.

Достаточно крупный мужчина, высокий, седовласый, с шикарной для его возраста шевелюрой, которую без преувеличения можно было сравнить со львиной гривой. Серые глаза с лукавым прищуром покорителя женских сердец по привычке остановились на мне.