Марина Снежная - Пленницы Четырех Миров

Наверное, только в такие моменты понимаешь, чего на самом деле стоят принципы и налет цивилизованности. В моменты, когда на кону твоя жизнь и здоровье. Словно прочитав что-то по моему лицу, порученец отступил, давая мне дорогу. И я двинулась обратно, сгорбившись, словно древняя старуха.

У дверей Тиренда стояла с минуту, стараясь вернуть остатки самообладания. Потом расправила плечи и вошла внутрь. Увидела, что шаранд снова на ногах и торопливо одевается. Видно, за мной хотел пойти. Отгоняя ненужные и только все усложняющие эмоции, я двинулась к нему. Он выронил рубашку, в которую так и не смог самостоятельно продеть раненую руку, и с облегчением вздохнул.

– Хорошо, что ты вернулась.

Ни слова не говоря, я подошла к нему и провела рукой по обнаженной груди. Он прерывисто вздохнул и замер на месте. Зрачки расширились, он пораженно уставился на меня.

– Я больше не могу бороться с собой, – произнесла я бесцветным голосом и потянулась к его губам.

– Аля… ты…

Он с такой силой сжал меня здоровой рукой, что я судорожно вздохнула. Губы накрыли мои, сминая их в порыве такой страсти, что у меня пол ушел из-под ног.

Бог мой, и это он еще раненый! Что было бы, если бы действовал в полную силу?!

Поцелуй длился и длился, на краткий миг прерываясь, чтобы вдохнуть воздуха, и снова продолжаясь. Я ощущала, как содрогается все его тело, как порывисто пальцы ласкают мою спину и бедра.

– Ты точно этого хочешь? – выдохнул он, оторвавшись от моих губ.

– А тебе нужно об этом письменно заявить? – огрызнулась я, злясь на саму себя, потому что и правда этого хотела. Не только из-за того, что Крайн Дален заставил.

До безумия хотела этого мужчину! Хоть раз в жизни почувствовать, что значит настоящая страсть, сметающая все на своем пути. Пусть потом я даже в глаза ему не смогу смотреть, боясь увидеть страшное разочарование. Но по крайней мере буду отдаваться ему так, словно и нет впереди того жуткого будущего, словно он и правда мой избранник перед небом и землей.

Инстинктивно ухватилась за его плечи, потому что ноги подкосились от нахлынувших эмоций. Услышала глухой стон, и тут же дернулась. Его боль отразилась во мне так, словно сама ее ощутила.

– Твоя рана… – произнесла я, торопливо отстраняясь и пытаясь высвободиться.

– Плевать на рану! – рявкнул он и снова притянул к себе.

Куда только подевался нежный и трепетный Тиренд? Но именно эта животная страсть, сейчас бушевавшая в нем, стала последней каплей. У меня будто крышу снесло, и я так жадно ответила на его новый поцелуй, что у меня перед глазами потемнело от недостатка воздуха.

Ощутила, как его пальцы спускают ткань платья с плеча. Сообразив, что одной рукой ему это сделать будет сложно, я сам рванула материю и стала лихорадочно расшнуровывать корсаж. Он простонал, будто малейшее промедление казалось для него чудовищной пыткой. Кое-как я все же спустила платье до талии и он тут же притянул меня к себе. Стал покрывать яростными поцелуями-укусами грудь, шею, живот. Ощущения были почти болезненными, но сейчас я сама желала их. По телу проносилась дрожь возбуждения, а внизу живота все ныло от жаркого томления.

– Сними его полностью… – прохрипел он совсем неузнаваемым голосом и я послушно стянула платье с бедер. Дальше оно само соскользнуло вниз.

Я переступила через него и точно так же избавилась от нижнего белья. Потом прижалась к шаранду разгоряченным телом. Почему-то даже стыда не ощущала. Единственным, что беспокоило – это что покажусь ему недостаточно привлекательной. Он мягко отстранил меня, оглядывая каждую клеточку дрожащего от неловкости и возбуждения тела.

– Как же ты прекрасна! Я никогда не видел более прекрасной женщины, – почти со стоном выдохнул он и взял мою руку. – Ты понимаешь, что теперь уже я никуда тебя не отпущу. Ты моя, Аля… Только моя…

Ничего на свете мне так не хотелось, чтобы он так думал и дальше. Не отпускал, считал женщиной, достойной его любви. Но я прекрасно понимала, что уже скоро он разочаруется. И эта мысль пронзила сердце так, словно в него разом впились тысячи острых осколков.

Нет… Не буду сейчас думать об этом…

Потянулась к шнуровке его штанов, желая увидеть его тоже полностью обнаженным. Запомнить каждую деталь великолепного мускулистого тела. Чтобы потом, на далекой Земле, вспоминать единственного человека, которому удалось растопить мою душу ото льда, сковывавшего всю жизнь.

Тиренд позволил мне раздеть его, глядя потемневшими, горящими огнем глазами.

Такой сильный… Даже в этой повязке, почти обездвиживающей одну руку. Раненый лев, чья сила ощущалась даже во взгляде.

Со стоном я приникла к нему, покрывая поцелуями грудь, плечи, почти теряя сознание от его будоражащего запаха.

Сама не знаю, как мы оказались лежащими на кровати. Он лежал на боку, слегка нависая надо мной и покрывая теперь уже нежными трепетными поцелуями мое горящее от возбуждения тело. Я чувствовала себя пойманной и покоренной добычей, но с удивлением ощутила, что мне приятно это ощущение. Уступить сильному мужчине, который никогда не обидит, защитит, заслонит от всего мира.

– Ты плачешь? – глухо произнес он, прикасаясь губами к моим щекам.

И я только сейчас поняла, что и правда плачу. От того, что осознала в этот самый момент.

Люблю его… Я ведь люблю его… Ну зачем позволила себе это?! Зачем так все усложнила?

Запрокинув одну мою ногу себе на бедро, он мягко коснулся меня в том месте, где все уже саднило от боязливого предвкушения.

Как же не похожи были эти прикосновения на те, что мне уже приходилось испытывать. Тогда, с Этрином и Крайном, все во мне содрогалось от омерзения и гадливости. Сейчас же я сама подалась навстречу, ощущая, как по телу растекаются приятные теплые волны.

– Я ведь у тебя первый? – тихо спросил Тиренд, и я молча кивнула, тут же закусила губу. – Я буду нежен.

И его напряженная плоть стала медленно входить в мое тут же напрягшееся лоно.

Больно… Мне казалось, что меня разрывает изнутри, но я стиснула зубы. Нужно потерпеть. Всего лишь немного потерпеть.

Ощутила, как он приник ко мне ближе, накрыл мои сомкнутые губы, заставил разомкнуть. Приятные ощущения от поцелуя немного смягчили боль, что сосредоточилась внизу живота. Последние сантиметры он преодолел рывком, вызвав у меня приглушенный крик. Тут же задвигался мягко и осторожно, снова покрывая лицо, губы, шею нежными поцелуями.

– Потерпи, любимая…

Он назвал меня любимой?!

Даже сквозь тяжелый туман в голове я ощутила всю силу этих слов. Захотелось одновременно рыдать и улыбаться. Но я только потянулась к его губам и неловко ответила на поцелуй. Я сильнее обхватила его бедро ногой, пытаясь отрешиться от боли и думая только о том, что никого другого на месте этого мужчины не могла и не хотела представлять.