Роберт Шекли - Все романы Роберта Шекли в одной книге

— Но как я могу угадать, что получится, если я убью этого самого Дандоло? Как мне узнать о последствиях убийства — я же не могу заглянуть в будущее?!

— Безусловно, не можете. Однако здесь нет ничего необычного для вас. Ни один из смертных никогда не может заранее предвидеть результаты своих поступков, и тем не менее все они бывают вынуждены принимать решения. В этом заключается один из парадоксов человеческого бытия. Нет и не может быть достаточных оснований для убийства, но в некоторых ситуациях его необходимо совершить как во имя Добра, так и во имя Зла.

— Но если я совершу ошибку, меня ждет суровый суд и наказание…

— Никто не вправе судить вас, кроме самой Ананке, или Судьбы, как ее называют. Она вершит свой суд над всеми — и над людьми, и над бессмертными духами. Наша задача — поставить вас перед моральной дилеммой. А делать выбор должны вы. Такова роль Фауста.

— Ну, хорошо, если так… Напомните еще раз, кого вы предлагаете мне убить.

— Энрико Дандоло, дожа Венеции. Само собой разумеется, вы убьете его только в том случае, если этот способ действий покажется вам наилучшим.

— А другой… Алекс… или как там его…

— Алексей, претендент на Константинопольский трон.

— И, наконец, третий вариант?

— Спасти чудотворную икону Св. Василия, покровителя Константинополя. Вы что — то слишком рассеянны сегодня, доктор Фауст. Как это непохоже на вас — ведь о вашей сверхчеловеческой памяти слагали целые легенды! Мой совет — поскорее собраться с мыслями. Вам предстоит решить весьма непростую задачу.

— Моя память заметно улучшится, когда пройдет похмелье… Если я не ошибаюсь, вы сказали, что мы находимся возле лагеря франков.

— Вы абсолютно правы.

— Тогда скажите мне, что делают франки возле Константинополя?

Тонкая черная бровь Мефистофеля резко поднялась вверх, и маска холодной вежливости на его лице сменилась выражением крайнего изумления:

— Я полагаю, что столь образованному человеку, каким вы, бесспорно, являетесь, самому лучше знать, что здесь происходит. Ведь мы переместились всего на несколько столетий назад. Меня удивляет подобное невежество — впрочем, быть может, вы просто не слишком удачно пошутили… Как вам известно, это Четвертый крестовый поход. Вы должны самостоятельно оценить ситуацию и избрать тот способ действий, который считаете наиболее правильным.

— Хорошо. Я постараюсь, — произнес Мак упавшим голосом.

— Постарайтесь, — сухо ответил Мефистофель. — Считаю своим долгом напомнить, что с вами подписан контракт на выполнение определенных действий в строго ограниченный срок. Если вы не выполните взятых на себя обязательств, то тем самым погубите серьезный эксперимент, и вместо щедрой награды — серебряных кубков, горностаевых мантий и прочей чепухи — заработаете нечто гораздо более серьезное, но, боюсь, не столь приятное.

— А что это будет? — спросил Мак.

— Вас ввергнут во мрачную бездну, где нет ни верха, ни дна, ни ночи, ни дня, ни времени, ни пространства, и будут мучить вечной пыткой — непереносимой болью и ужасными кошмарами; вы будете умирать медленной, ужасной смертью — и тут же воскресать, чтобы подвергнуться новым истязаниям, пока мы не придумаем для вас чего — нибудь похуже. Итак, на выполнение первого задания вам отпущено двадцать четыре часа. Время пошло. Адью.

С этими словами Мефистофель взвился в воздух и вскоре растворился в синеве бескрайнего неба.

Некоторое время Мак раздумывал над словами Мефистофеля. Ситуация казалась ему слишком неопределенной. Он решил выбираться из поросшей лесом бухты — времени было в обрез, а строить планы можно и по дороге. Вскоре он вышел на бескрайнюю равнину, раскинувшуюся пестрым желто — зеленым ковром до самого горизонта. Впереди, примерно в полумиле, возвышались стены Константинополя. Скитаясь по Европе, Мак успел побывать за многими крепкими городскими стенами; но такой мощной, неприступной крепости он нигде не видал. По самому верху стены, меж зубцов, прохаживались часовые в блестящих латах и шлемах, гребни которых украшали конские хвосты. На равнине, окружив город плотным кольцом, раскинулись пестрые палатки — это был лагерь франков. Горели бивачные костры; сотни вооруженных людей собрались вокруг них. Чуть поодаль стояли крытые повозки, возле которых толпились женщины и дети. Подойдя поближе, Мак увидел, что меж повозок установлены походные кузницы и огонь пылает в маленьких горнах. Кузнецы стучали своими молотами, выковывая наконечники для стрел и копий. С нескольких телег снимали высокие корзины с провизией. Над шатрами, разбитыми в стороне от основного лагеря, развевались разноцветные знамена — очевидно, там размещались командиры этого огромного войска. Мак подумал, что этот огромный лагерь — настоящий город на колесах, готовый сняться с места по первому сигналу горна. Жители этого города осилили многомильные переходы, которые они ежедневно совершали, покинув земли франков.

Пора было приниматься за дело. Мак решительно направился к лагерю. По дороге его обогнал небольшой кавалерийский отряд — всадник, скакавший впереди, поднял руку в железной рыцарской перчатке в знак приветствия, и Мак помахал ему в ответ. Очевидно, его приняли за одного из франков — ведь в его одежде преобладали скромные серо — коричневые и черные тона, обычные для европейца тех времен, в то время как жители Востока носили роскошные цветные шелка. Вскоре Мак увидел первый сторожевой пост — несколько солдат сидело прямо на земле; рядом лежали их щиты и копья, блестевшие на ярком солнце. Заметив пешего человека на дороге, они поднялись с земли.

— Какие новости ты принес от консула? — спросил у Мака один из них.

— Какими бы ни были эти новости, они предназначены не для ваших ушей, — ответил Мак, решивший с самого начала быть начеку, чтобы не разоблачить себя.

— Но ведь Бонифаций Монферратский [300]еще не вернулся с переговоров, правда? Это само по себе добрый знак.

— Я могу сказать вам только одно: за последние несколько часов не произошло никаких важных перемен.

— В таком случае у этих разбойников еще есть надежда спасти свою честь, — пробормотал второй воин, стоявший на часах.

Мак пошел дальше. Побродив по лагерю, он вышел к крытой повозке, с одной стороны которой был устроен навес. Под навесом были расставлены столы и стулья; свиные головы были свалены в громадную кучу по другую сторону повозки. За столами сидели мужчины — они ели и пили вино. Мак задумался: эта картина ему что — то напоминала. Ну конечно, трактир! Трактир, поставленный на колеса.

Облегченно вздохнув, он нырнул под навес и опустился на свободный стул. Наконец — то он нашел такое место, где сможет чувствовать себя как рыба в воде!