Роберт Шекли - Все романы Роберта Шекли в одной книге

Какое-то время друзья шли по лесу: по лесу с его одинаково темной листвой, образующей лиственные туннели, в которых таится одинаковая жизнь. По лесу с его лабиринтом тропинок, листвой окаймленных, ветвями огороженных.

Наконец они вышли на лесную просеку. Они даже не сразу поняли, что это просека — таким густым был лесной массив и такими двусмысленными казались расстояния в его зеленой массе. Но, подойдя поближе, путники убедились, что действительно вышли на расчищенный от деревьев участок. Неясным оставалось только одно — где он кончался? Они брели по вырубке все дальше и дальше, а потом заметили, что вырублены здесь только деревья, чего нельзя сказать о других предметах. На участке стояли хижины из веток, скрепленных грязью, намертво застывшей благодаря катализатору, широко известному в древнем мире, но безвозвратно утерянному вскоре после крушения принципов алхимии. Рядом с жилищами, как водится, суетились фигурки людей.

Описывать здесь обитателей хижин нет никакого смысла, даже если бы у кого-то возникло такое желание, ибо люди эти, почуяв, вероятно, что не принадлежат к нашей истории, упрямо отказывались войти в фокус. Стоило вам только подумать, что вы их наконец-то поймали, как они тут же прятались в темных уголках вашего сознания. Поэтому, а также по некоторым другим причинам мы перейдем прямо к заключительной части и последуем за Мартиндейлом, который не теряя времени отправился на рекогносцировку местности. В районе, непосредственно прилегающем к кустам ракитника, он обнаружил очень интересное местечко. Такую возможность грех было упускать. Мартиндейл послал туда Герна, чтобы тот разведал все досконально, а сам отправился в небольшую богадельню, стоявшую аккурат в границах возможного. Именно в этом неописанном месте он и встретил рассказчика.

Радикс заявил, что они немного здесь передохнут, прежде чем отправиться дальше. Сам он подошел к главной хижине участка, чуть менее обветшалой, чем остальные, и скрылся внутри. Прошло время, но он так и не появился.

Предоставленные самим себе, Мартиндейл с Герном сели на валун, заменявший в селении парковую скамейку. Мартиндейл отметил, что в ближайших окрестностях нет ничего похожего на ресторан. Он решил посидеть, чтобы не вляпаться в очередную историю, и подождать, пока появится Радикс и отведет их туда, куда намеревался; а потом поесть. Ждать — занятие не больно-то приятное, но тут по крайней мере они вне опасности.

Ой ли? Сомневаюсь я, сказала невидимая рассказчица, потирая руки до тех пор, пока они не начали издавать сухой шелестящий звук, и все время посмеиваясь противненьким смешком. Опасность, похоже, следовала за ними по пятам с того самого дня, когда Мартиндейл приобрел машину и необдуманно выпустил ее ненасытную повествовательную жажду в ни о чем не подозревающий мир.

Учитывая это, Герн пошел проверить дороги, ведущие в селение, а также выходящие из него. Никогда не знаешь, что окажется важным через минуту. А Мартиндейл предался на время заслуженному ничегонеделанию. Он валялся на кровати, мечтая наяву, когда… Именно в эту минуту в богадельню вошел старец в большом красном тюрбане и попросил подаяния.

Старец объяснил, что он рассказчик, хорошо известный в своем родном Сунистане, где он жил припеваючи до недавнего рыночного кризиса. Он просил лишь пару медяков на ужин. Мартиндейл, добрая душа, растрогался и нашарил в кармане серебряную монету. Рассказчик воздал громкую похвалу его щедрости и заявил, что непременно должен отплатить ему рассказом, прямо здесь и сейчас. Мартиндейл был не в настроении слушать рассказы, но врожденная вежливость не позволила ему протестовать, да и жадность тоже, поскольку не каждый день вам удается задарма послушать знаменитого рассказчика. Поэтому он присел прямо в пыль рядом со старцем, а тот отбросил назад грязные колечки своих русых волос, поправил свое грязное дхоти, поскреб свой тюрбан и прочистил горло.

Тут вошел Герн со словами:

— Знаешь что? Я и вправду многое узнал о жизни от того странного человечка с галлюциногенными пончиками!

— Помолчи, — прервал его Мартиндейл. — Я хочу послушать его историю.

Рассказчик почистил свой аспарагус и начал.

Давно ли, недавно ли, во времена правления Сарабада в далекой Индии жил да был один мудрец. И решил он доверить своему сыну сокровище, чтобы тот снес его на ярмарку, проводившуюся раз в год в Джайпуре, в центре провинции. Сокровищем рассказчика была старая рукопись, написанная на древнем желтом папирусе таким архаическим шрифтом, что никто не мог его расшифровать, кроме самого мудреца, и даже сам он, говорят, скорее догадывался о значении многих слов. Впрочем, поскольку он никогда не обнаруживал своего незнания, люди считали, будто он понимает смысл написанного, и, возможно, так оно и было.

— Сын мой, — сказал мудрец, — возьми эту старинную книгу, имеющую столь большую ценность, и отнеси ее на ярмарку в Джайпур. Там ты найдешь себе место на базарной площади и положишь книгу, подстелив под нее шкуру антилопы, которую я дам тебе в придачу. Когда люди будут проходить мимо, ты начинай кричать: «О люди, вот „Книга последних дней“! Кто купит ее, благословен будет среди тех, кто придет после».

— А что это значит? — спросил сын.

— Не спрашивай, — сказал ему рассказчик. — Мы никогда заранее не раскрываем подобных вещей. Эту часть истории о книге ты не узнаешь, пока не будет слишком поздно. Иначе, видишь ли, мы не сумеем заставить механизм рассказа действовать как положено.

Вообще-то рассказчик этого не говорил, вернее, не хотел говорить, что в его случае примерно одно и то же, но некий дух (как говорят, дух самого великого шайтана) вселился в него, и поэтому он сказал правду — конечно же так, как сам ее понимал, — и таким образом положил начало одной поразительной несообразности, на которую вы наткнетесь в самый неожиданный момент.

— Ладно, — сказал сын. — Я сделаю, как ты просишь, ибо мы действительно очень бедны, а сестре моей нужно купить на свадьбу сари.

— Ты прав, — откликнулся рассказчик.

Ему не хотелось упоминать о своей дочери, поскольку говорить о женщинах по четвергам — плохая примета, но раз уж сын проболтался, нужно было продолжить.

— Дири пойдет с тобой, — сказал мудрец, — потому что она умная девочка и поможет тебе заключить выгодную сделку.

— Сколько стоит эта книга, кстати говоря? — спросил сын, которого звали Сингар.

— А сколько звезд на небе? — вопросил рассказчик.

— Сейчас? Ни одной. Солнышко светит.

— А ночью?

— Число их неисчислимо.

— Стало быть, настоящую цену книги ты определишь где-то между тьмой и светом.