Адам Эпштейн - Круг Героев

– Это Завтрашняя Жизнь? – спросила Банши.

– Нет. – Скайлар вспорхнула обезьяне на плечо.

Почувствовав дружеское крыло, Банши тут же приободрилась. Глаза ее снова наполнились жизнью.

– Нам нельзя отпускать друг друга, – объяснила Скайлар. – Иначе туман снова окутает нас скорбью.

– Не отпускать так не отпускать, – согласилась Банши. – Раз уж ты там сидишь, можешь поклевать блох у меня на загривке.

– Я, пожалуй, обойдусь, – поморщилась Скайлар.

– Ну и где нам искать вашего бладхаунда? – спросила Банши.

– Точно я не знаю, – покачала головой Скайлар. – Знаю лишь то, что Симеон поселился здесь после смерти своего верного.

Четверка разбилась на пары: Скайлар с Банши шли впереди, а Элдвин с Гилбертом – за ними. Оставив позади лежащего мотылька, они вступили в густое облако тумана. Им навстречу попались три женщины в длинных коричневых платьях и сандалиях; лица их были закрыты. Держась за руки, женщины понуро плелись и тихонько всхлипывали. Они даже не глянули в сторону фамильяров и Банши: просто пробрели мимо и скрылись в тумане.

– Сюда приезжают оплакивать близких в годовщину их ухода, – объяснила Скайлар. – Кто-то всего на день, кто-то на неделю. А кто-то вообще остается здесь насовсем и живет на вершинах холмов, слушая голоса усопших, в зыбкой надежде хоть мельком увидеть дух любимого существа.

Они двинулись следом за исчезнувшими в тумане женщинами. У подножия пологого холма неспешно тек ручей. Гилберт, завидев его, тут же скакнул к воде, заодно подтащив и Элдвина. Кот опустил морду в ручей, чтобы напиться. Но, сделав глоток, Элдвин принялся яростно отплевываться.

– Фу-у, она соленая! – скривившись, мяукнул он.

– Говорят, в ручье, что огибает Сумрачные холмы, течет не вода, а слезы, – произнесла Скайлар. – Слезы живых и умерших – тех, кто спустился с холма и остался здесь.

– А полминуты назад нельзя было сказать? – возмутился Гилберт, вытирая язык.

Скайлар и Банши двинулись дальше. А Гилберт все стоял по щиколотку в воде и цепко удерживал Элдвина, не давая тому идти дальше.

– Если ты задумал тут купаться, мой тебе совет… – начал было Элдвин.

– Не-не, – мотнул головой лягух. – Я что-то вижу.

Объяснений Элдвину не требовалось. Значит, у Гилберта новое видение. Сейчас он видит прошлое, настоящее или будущее в этом потоке слез.

– Это что, Скайлар? – спросил Элдвин, заглядывая лягуху через плечо.

Ошибиться было невозможно: на почти неподвижной глади ручья виднелся сам Гилберт, словно окаменевший, а голубая сойка парила над ним и мерила его ледяным взглядом.

– А смотрит-то как, – пробормотал Гилберт. – Еще злее обычного.

– Астула Йаджмада! – нараспев прокричала сойка.

Сильно взмахнув крыльями, Скайлар соединила маховые перья – одно чисто голубое, другое с черным пятнышком на кончике, – и откуда ни возьмись появилось багровое копье. Оно метнулось вперед и поразило Гилберта прямо в грудь.

Гилберт – настоящий, не из видения, – в ужасе отшатнулся, а его двойник на глади ручья с криком упал замертво.

– А-а-а-а-а-а-а-а! – орали оба Гилберта.

– Скажи, что нам все приснилось, – сказал Гилберт Элдвину.

Элдвин помолчал, а потом выдавил:

– Э-э… а что именно?

– Этого не может быть, – твердо произнес лягух. – Просто не может быть. Чтобы Скайлар меня убила?

– Гилберт, ты, главное, не переживай так, – забеспокоился Элдвин. – Ну подумаешь, какое-то видение…

– Какое-то видение?! Легко тебе говорить. Это не тебя угробит твой лучший друг!

– Ты же сам говорил, что твои видения не всегда точны.

– Они, может, не всегда понятны – это да, – кивнул Гилберт. – Но суть-то у них верная! Вспомни хоть видение о косой ведьме, которая оказалась Паксахарой. А то видение в Потоке Времени, что уплыло к твоему отцу. И теперь вот это!

– Нет, погоди. – Элдвин не желал сдаваться так просто. – Скайлар, помнится, говорила про твое видение с маленькими гиппопотамчиками, которые должны были на вас напасть. И выяснилось, что это всего лишь соленый укроп.

– Ну было такое, – после долгой паузы неохотно признал Гилберт. Хотя чувствовалось, что Элдвин его не убедил.

– И с каких это пор Скайлар мечет копья крыльями? – гнул свое Элдвин, кладя лапу на плечо другу.

– Ни с каких, – покачал головой Гилберт.

– У нее разве есть черное пятно на кончике крыла?

– Не-а.

– Думаешь, ты настолько бесишь Скайлар, что она готова тебя убить?

– Да вряд ли, – ответил Гилберт все еще с некоторым сомнением в голосе.

– Эй, не отставайте там! – крикнула Скайлар, успевшая вместе с Банши уйти далеко вперед.

Гилберт аж подпрыгнул.

– Да, госпожа, уже бегу, госпожа, – проквакал он. – Только не убивай меня!

Элдвин с Гилбертом нагнали обезьяну и сойку. Все четверо поднимались к первому гребню Сумрачных холмов. В тумане, пронизанном лунным светом, виднелись сотни и сотни фигур – скорбящие, что нашли временный приют здесь, на склоне холма. Кто-то спал прямо под открытым небом, кто-то бродил по кругу.

Элдвин прошел мимо бородатого мужчины, который восклицал, обращаясь к камню:

– Герти, вернись! Я останусь тут! Не уйду, пока не вернется Герти!

Элдвин окинул взглядом холмы: на вершинах тут и там стояли фигуры, тоскливо кричавшие что-то в туман. Фамильяры и Банши углублялись в толпу скорбящих, и Элдвин начал слышать шепот – разные голоса бормотали что-то, все время перебивая и заглушая друг друга, так что ни единого слова было не разобрать.

– Что они говорят? – спросил Гилберт.

– Это проклятие Сумрачных холмов, – объяснила Банши. – Все приходят сюда за весточкой из Завтрашней Жизни, а получают вот это.

– Тут и свихнуться немудрено, – заметил Элдвин.

Скайлар заговорила с пузатой свиньей, молча сидевшей неподалеку.

– Мы ищем бладхаунда по имени Симеон. – Ответа не последовало. Скайлар повысила голос в надежде привлечь внимание свиньи. – Пса коричневого окраса, с черными лапами и длинными отвислыми ушами. Тебе такой не встречался?

– Здесь все кого-то ищут, – скорбно поведала свинья. – Как давно он скончался?

– Он еще жив.

– А, значит, один из нас, скорбящих. – Свинья задумалась. – Хм, имя вроде незнакомое. А вам известно, когда он попал сюда?

– Мне говорили, что уже несколько лет назад, – ответила Скайлар.

– Тогда вам стоит поискать на гребне холма. – Свинья указала вверх. – Все одержимые там. Люди и животные, что вконец утратили рассудок. – И тут свинья уставилась на пустое место примерно в метре от себя. – А теперь, прошу прощения, должна вас покинуть. Семейство зовет. Время обедать, знаете ли.