Лайа Дало - Дом Вауу. Академия относительности

Я с сомнением оглядел оружие, матово поблёскивающее на бархате. С одной стороны, кинжал был прекрасен: длинное лезвие, не менее сорока сантиметров опасно сверкало двойной кромкой, а дол так и просил заполнить его ядом, сулящим муки и жуткую смерть. Но тысяча золотых?

— Пятьсот.

Гном аж подпрыгнул, не привык он, чтобы дроу торговались — мы обычно или сразу выплачиваем названную цену, или, если считаем, что нас пытаются обмануть, достаём оружие и доходчиво объясняем, что непорядочность наказуема. Зная эту нашу особенность, торговцы в Тилурив-Ссине никогда не ставят завышенные цены, включая лишь свою стандартную наценку, так что моя попытка сбить стоимость вдвое явно возмутила хозяина лавки.

— Уважаемый! Это совершенно невозможно — кинжал стоит тысячу и не медяком меньше, да тут одного мифрила на эту сумму!

Я взял кинжал в руку, повертел им, внимательно осматривая. Тяжёлый. Взгляд зацепился за камень в рукояти, проведя по нему подушечками пальцев, внезапно ощутил лёгкий укол, будто бы, что-то толкнулось с той стороны полупрозрачных граней.

— Что за камень?

Γном хмыкнул:

— Алмаз. Не очень хорошо обработан, не самой лучшей чистоты, огранка так себе, но крупный.

— Накопитель?

— Говорю же — плохо обработан. Силу не впитывает, словно уже заполнен, но и не отдаёт.

— Значит он или бракованный, или сломан, а вы требуете за него тысячу, — протянул я, а потом добавил с небольшой угрозой в голосе — мне кажется вы пытаетесь продать некондиционный товар по полной цене…

Владелец кинжала сглотнул, а потом с опаской покосился на мою руку, поменявшую захват на рукояти с расслабленного, на боевой, но ещё больше его поразили слово «некондиционный», явно впервые услышанное от дроу, но не объяснять же ему, что мы буквально недавно по «Торговому Праву» прошли как раз тему скрытых и явных изъянов в объекте контракта?

— Хорошо, уважаемый, восемьсот.

— Семьсот, и я буду всем советовать вас как лучшего торговца оружием.

— Семьсот пятьдесят, и вы забываете, где находится моя лавка, — выдвинул встречное предложение хмурый гном.

На этой цене мы и сошлись, не уверен, что гном остался без барыша, но то что заработал совсем немного — факт, который несказанно грел душу. Οбъяснил бы мне еще кто, зачем я купил этот кинжал за почти полугодовое жалование Патрульного…

На Верной половине города царил привычный полумрак. Это Поклявшиеся стараются сделать свои кварталы более похожими на обычные имперские города, а дроу из традиционных Домов до других разумных никакого дела нет — неуютно им при столь слабом освещении? Ну так их никто и не зовёт в эту часть Тилурив-Ссина. Что удивительно, но именно на улицах Верного почти никогда не случались преступления, кроме тех, что прямо были санкционированы Аррастрой. Ну так разве то преступления?

Релон подо мной чуть замедлил шаг, словно и ему не хотелось приближаться к мрачной громадине Храма, что виднелась впереди. Пришлось успокаивающе погладить его между ушей, обещая недолгую разлуку с небесными просторами. Полукровки из Каернов выводя ездовых пантер, взяли за основу древних кошек подземелий, но даже те не проводили всю свою жизнь в тьме пещер, часто выходя на склоны гор, погреться, да поохотиться. Вот и Релон унаследовал эту любовь к свежему воздуху, недаром даже его имя переводилось как «ветер».

Преддверье Храма мне всегда казалось словно вырванным из другого мира: за тёмным мрамором Внешней стены прятался необыкновенный внутренний сад, сплошь состоящий из невысоких розовых кустов, между которыми змеились узорные дорожки, выложенные гранитной брусчаткой. Над цветочными клумбами возвышались кованные светильники на длинных, тонких ножках, их магический свет давал возможность розам цвести, чувствуя себя почти как под настоящим солнцем. Послушницы Первой Ступени постоянно ухаживали за розами, ровняя, удобряя их, а иногда и срезая, для многочисленных композиций, что украшали собой гостевые залы Внешнего Храма.

Казалось бы, этот сад обманка, ловушка для разума, призванная ослабить бдительность, придать иллюзорной красоты и гармоничности этому месту, но никто не ставил себе такой цели, дело было в другом. Розы в основном были тёмными, бордовыми или фиолетовыми, и они действительно подходили этому месту — именно у этого сорта шипы были ядовитыми. Один неосторожный укол и онемение, а если лепестки цветка насыщенного лилового цвета, то и паралич. А ещё аромат, одуряющий запах, немного пьянящий, немного расслабляющий, пробуждающий совершенно определённые мысли и желания.

Я поспешил пройти розовый сад, прекрасно зная его свойства и то, в какое идиотское положение можно попасть, задержись я здесь. Ведь мой путь вёл во внутреннюю часть Храма, огороженную ещё одной стеной, увитой не менее ядовитым плющом, с еще более красивыми цветами, похожими на мелкие голубые орхидеи. Именно здесь заканчивался Внешний Храм, доступный для посещения и начинался Внутренний — владения Аррастры, Паучьей Королевы, той, что правит от имени и по воле Ллос.

Ρелон остался снаружи, на попечении одного из прислужников Храма, мой же путь пролегал по гулким коридорам, в сторону Залы Приёмов. Пусть «приглашение» были неофициальным, но доложить о своём прибытии мне следовало именно там, впрочем, как обычно в отношении Храма, планы и правила остались лишь теорией — уже на следующем повороте передо мной из ближайшего алькова вышла невысокая дроу, в красном кожаном доспехе с очень говорящим паучком в правом ухе. Приближённая. Кивнула мне и поманила пальцем за собой.

Бездна. Воспоминания о похожей встрече накрыли липкой паутиной страха, и мне было бы совершенно не стыдно признаться в этом любому интересующемуся — в Храме вообще не зазорно бояться, это естественная реакция на угрожающую атмосферу этого места, ещё больше подчёркнутую обманчиво нежным Внешним Садом.

Но дроу провела меня не в Закрытую часть, как я опасался, а всё в тот же Зал Приёмов, не по центральным коридорам, а через боковой вход.

Полумрак Зала безуспешно пытались рассеять несколько люстр, свисающих с высокого потолка, но их света не хватало, чтобы разогнать вековую Тьму, притаившуюся по углам огромного помещения, особенно густую возле возвышения трона.

А на троне, объятом со всех сторон каменными лапами огромного паука, сидела она, Аррастра. Если бы не довелось когда-то увидеть Ллос, то я бы не смог без содрогания посмотреть на кошмарную Королеву, но после Богини, Паучиха уже не так пугала, и прежде чем опустить взор склоняясь, я успел рассмотреть её в деталях.

Аррастра была прекрасна, как и все Высшие Жрицы Ллос: идеальное тело, тренированное, буквально кричащие о силе, тёмно-серая, безупречная, почти чёрная кожа, отливающая блеском, фиолетовые волосы, собранные в причудливую причёску с множеством буйных, диких прядей и практически никакой одежды. Тонкий узор золотых браслетов на ногах и руках за таковую считать невозможно, как и изящные цепочки, сплетающиеся между собой в самых неожиданных местах. Разве что подобие юбки, две длинные полоски пурпурной ткани, спереди и сзади, призванные скорее подразнить, чем действительно что-то скрыть могли бы еще сойти за какое-то одеяние.