Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 2

— Мало, чувак, это верно, но все ж был. Как ни крути, маленькое волшебство лучше, чем ваще никакого. Попробуй еще разок.

Джон-Том подчинился, поскольку ничего лучше придумать не мог, да и не располагал временем на размышления. Он поработал над стихами, стараясь не выходить за рамки удавшегося и доказавшего свою безвредность заклинания. Только на этот раз он не перестал петь и играть даже после того, как они перенеслись еще на полмили.

Сгущалось и развеивалось, развеивалось и сгущалось зеленое облако. Беглецы исчезали из реальности и снова появлялись, скачками перемещаясь к далекому Машупро и медленно, но верно отрываясь от погони. Слуги Манзая могли полагаться только на собственные конечности, а солдаты Харакуна и принцессы, не тратя сил, летели на крыльях волшебства. Лишь у чаропевца онемели пальцы да срывался голос.

«Жалко, с нами нет детей, — подумал Джон-Том. — Они бы меня подменили». Уже подкрадывалась хрипота — вода, которую он пил, ее лишь задерживала, но не устраняла. Если он скиснет раньше, чем выдохнется погоня, — все пропало. Вокруг, словно учуяв его тревогу, завихрилось музыкальное облачко. Оно сторонилось сияющей дуары, но сочувствовало певцу.

— Чаропевец, будьте осторожны.

Ансибетта стряхнула с ноги грязь. Последняя телепортация едва не зашвырнула беглецов в топь.

— Я и так стараюсь изо всех сил!

Сам-то он был рад, что поет в низине. Будь воздух меньше насыщен влагой, горло бы уже не выдержало.

Скороход из племени коати шатался от изнеможения, стоя перед своим господином.

Глядя на него сверху вниз, гризли в сияющих доспехах, держащий на плече шипастую палицу, грозно зарычал. На голове Манзая сверкнули рога тяжелого шлема.

— Ты хочешь сказать, что их еще не догнали?

Коати ловил пастью воздух.

— Хозяин, творится черт-те что. Стоит нам подойти, как непонятное волшебство подхватывает их и уносит вдаль.

— Волшебство? — Густые брови сдвинулись. — Что за волшебство?

— Прости, хозяин, я не знаю. Зеленое такое волшебство.

— Толковое объяснение, — саркастично пробормотал гризли. И, выпрямившись во весь свой богатырский рост, обозрел дорогу. — Что ж, по крайней мере, они еще не исчезли. — Он повернулся к поджидающему слуге. — Отправь вдогонку моих лучших скороходов. Хелодьяра тоже, если его мозги уже пришли в порядок.

Антилоп в расшитой гербами ливрее кивнул и бросился исполнять поручение.

— Мы растопчем гадких чужеземцев! — Манзай снова поглядел на дорогу. — Они даже не представляют себе, на что способен оскорбленный коллекционер. — Он махнул лапой в сторону коати: — Отдышись — и снова в погоню.

— Слушаюсь и повинуюсь, хозяин. — Отвесив подобострастный поклон, коати резко повернулся и ринулся вперед, а его господин двинулся следом менее поспешной, но решительной поступью.

Передовой отряд преследователей уже подобрался к беглецам достаточно близко, чтобы различать колеблющееся зеленое облако. Манзай злорадно ухмыльнулся. Он отдаст воришек слону Хелодьяру, пускай тот ломает им косточку за косточкой, а принцессы будут на это смотреть. Подчас даже предметам коллекции полезен наглядный урок.

— Вот видишь? — обратился Манзай к марширующему рядом кугуару. — Они не больно-то умны. Собственная магия их демаскирует.

— Да, господин, скоро мы их настигнем, — согласился командир телохранителей. — Вы получите обратно свое имущество и отомстите похитителям.

— Дело тут отнюдь не в мести, — терпеливо поправил Манзай офицера. — Речь идет о моем достоинстве.

С минуту они твердым шагом продвигались вперед, и вдруг произошло нечто невиданное — зарябил, вспучился зыбкий рассвет. С громким хлопком из непоседливого тумана появилось существо, подобного которому Манзаю не доводилось видеть никогда. Командир телохранителей подпрыгнул от неожиданности.

— Хозяин! Что это за волшебство?

Призрак, держа в одной из четырех рук коробочку, медленно оглядел окрестности. Сама его поза говорила об удивлении и растерянности.

— О боже! Опять мимо! Иногда я бываю слеп, как личинка, что тычется рыльцем в поисках выхода из инкубатора. — Он уставился на Манзая немигающими фасеточными глазами. — Прошу прощения, но вы случайно не встречали…

— Молчать! — взревел гризли. — Изволь обращаться ко мне как полагается: уважительным тоном и с титулом.

— Извините. — Угловатое существо завозилось с приборчиком. — Может, как-нибудь в другой раз. Сейчас я так расстроен!

Кугуар наклонился и шепнул хозяину:

— Сдается мне, это очередной фокус хитроумных пришельцев, они пытаются смутить нас и задержать.

Он вытянул из ножен тонкую, как иголка, рапиру.

— Нет, предоставь это мне.

Манзай отодвинул в сторону опешившую охрану и позволил своей шипастой палице сползти с плеча. Крепко сжав ее обеими лапами, он двинулся к загадочному существу.

— Уж не знаю, что за магией ты вооружился, но поглядим, как она справится с холодным железом.

И он поднял грозное оружие.

Над головой жесткотелого пришельца дрогнули стебельки антенн, членистая конечность сорвала с поясного ремня на среднем сегменте туловища цилиндрик. Манзай испустил рев, вогнавший в дрожь мох на ближайших деревьях, а безымянное существо направило на него цилиндр и вдавило кнопочку. Вспышка чуть ярче полуденного солнца в разгаре лета — и самозваный повелитель Верхнего Карракаса исчез. Верные слуги, никак не ожидавшие столь внезапной пропажи своего господина, оценили ситуацию и быстро достигли молчаливого соглашения. Каждый решил, что в осиротевшей усадьбе у него осталось как минимум одно безотлагательное дело. Поскольку для этого оружия не требовалось, владельцы усеяли им путь своего спешного возвращения.

Одинокий зритель стоял перед садящимся облаком пыли, равнодушно глядя на брошенное оружие и доспехи. Верхняя половина его туловища съежилась — возможно, это был жест, равносильный пожатию плечами или тяжелому вздоху. А может быть, и тому и другому.

— Больше ничего не остается, как попытаться еще раз.

Он прикоснулся к контактам на большой коробке и окутался мерцанием искаженного пространства. В один миг атмосфера приобрела цвет и консистенцию ртути. А в следующую секунду он очутился совсем в другом месте.

На холодном полуострове в безмерной дали от дельты Карракаса пространство-время на миг искривилось и засеребрилось, потом втянулось в себя, как вода в дренажную трубу, оставив позади шатающегося Манзая. У гризли отпала челюсть при виде совершенно нового окружения: увенчанные снегом горы, карликовый, точно в тундре, кустарник, колышущиеся на студеном ветру пучки травы, разбросанные там и сям грозди крошечных розовых и желтых цветов.