Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 2

— Это все Пышнера, принцесса из моего племени.

— Пиввера, — тихо поправил Джон-Том. — Что, совесть замучила? Ты ведь за ней приударяешь с того дня, когда мы сбежали от Манзая.

Выдр устремил на спутника непривычно печальный, душевный взгляд.

— Все-таки как вы, человеки, со словами обращаетесь! Джонни-Том, она ж самая симпотная из моих сородичей, другой такой я ни в жисть не видел.

— А я повидал достаточно выдр, чтобы не возражать.

— И ты чертовски прав, кореш. И ежели б не эта поганая, ублюдочная, гнилая пародия на город…

Под ногами слегка дрогнули доски. Джон-Тому, чтобы сохранить равновесие, пришлось взмахнуть руками. Какой сильный толчок! Настил подскочил на несколько дюймов.

Пока пьяный Мадж разглагольствовал, Джон-Том бросил осторожный взгляд вниз. Что это? Неужели ему не мерещится и сваи шевелятся, гоняя по сумрачной водной глади концентрические круги?

— И я, чувак, имел успех!

Джон-Том глянул на выдра, потом на таверну.

— Успех?

Выдр доковылял до него и ухватил за полу мокрой от пота рубашки.

— Я в том смысле, шеф, что она была не прочь. Да какое там — не прочь! Черт возьми, она была совсем готова. Вот так!

Джон-Том аккуратно высвободился.

— Что произошло?

— Я не смог. Впервые в жизни не смог.

— Не уверен, что понимаю, — осторожно сказал Джон-Том, хотя вовсе не был уверен, что хочет понимать.

— Чувак, поверь, я пытался! Но всякий раз, када был совсем готов Перейти от слов к делу, вспоминал чертовых детенышей и эту язву, эту пилу, эту стервозу, на которой меня угораздило жениться!

— Виджи?

Выдр наградил его бешеным взглядом.

— Кореш, я че, просил упоминать ее имя? Я тя просил? — Он хотел посмотреть на Джон-Тома в упор, однако столкнулся с неодолимым препятствием — он был почти на два фута короче.

— Мадж! В это трудно поверить, но будь я проклят, если не считаю тебя порядочным в глубине души парнем. Наверное, ты набрался хороших манер тайком от меня, — задумчиво добавил человек.

— Не говори так, не говори! — Выдр хлопнул себя лапами по ушам, получив при этом легкую контузию, так как одна его конечность по-прежнему держала бутылку. — Этого не могло произойти! Это невозможно! — И с выражением бескомпромиссной решимости на физиономии он двинулся не слишком твердой поступью мимо Джон-Тома. — Я возвращаюсь, вот так! Я найду эту принцессу, и када я ее найду, я ее… я ее… — Он умолк и повернулся к товарищу: — Эх, шеф, был бы я хоть чуток легкомысленней! Ну хоть чуток!

— Нет причин так мучиться, дружище, — твердо заявил Джон-Том. — Разве можно упрекать себя за то, что все время думаешь о детях и Виджи?

— Опять это проклятое имя! Я вроде говорил тебе: не упоминай! Мало мне проблем с тем, че у меня под носом?

Мадж выпрямился, на морде появилось выражение внезапного озарения.

— Просек! Это все город виноват! Вот в чем дело! Тут с воздухом чей-то не то. Я какой-то отравы надышался. Заразился чувством ответственности. — Появилось новое выражение — подозрительное. — Точняк! Должно быть снадобье, какая-нибудь пилюля: проглотил — и очистился. — Нетерпеливый взгляд впился Джон-Тому в лицо. — Чаропесня! Мне поможет подходящая чаропесня. — Он хотел отойти, споткнулся и не упал с мостков только благодаря нижним лапам — слишком коротким, чтобы потерять равновесие.

— Кореш, спой мне чей-то этакое. Ради старой дружбы. Чтоб я стал прежним Маджем. Беззаботным, счастливым, веселым, свободным как ветер…

— Испорченным, безответственным, вороватым и развратным. Лживым, ненадежным, циничным и похотливым.

Мадж просиял.

— Во-во, Джин-и-Тоник, это я самый! Я ведь не безнадежно переменился, а, кореш? Скажи, меня еще можно вылечить?

Джон-Том даже не знал, что и ответить на это.

— Ну-у… — протянул он. — Порой я слышу от тебя откровенный вздор.

— Да, да, продолжай, продолжай!

— И до недавнего времени ты любил заимствовать то, что тебе не принадлежит. В основном мелочевку, но все-таки…

— Верно, верно. Не стоит говорить о пропорциях. Важен тока сам факт. Говори.

Чаропевец глубоко вздохнул:

— Однако, несмотря на все это, уже нельзя вернуться вспять с помощью одного волшебства. Похоже, ты — я потрясен этим не меньше твоего — превращаешься в личность нравственную и порядочную.

— Нравственный! Порядочный! Я? — Рассвирепевший выдр ударил себя кулаком в грудь. К несчастью, это опять оказалась лапа с бутылкой. Тумак немножко остудил его. — Невозможно, — пробормотал он. — Исключено. Уж лучше б я попросту сдох. А как же репутация, которую я так кропотливо наживал все эти годы? Как же теперь быть с заслуженным положением в гильдии воров, со славой попирателя всех и всяческих устоев? — дико озираясь, вопросил он. — Как пить дать, городишко этот шкодит! Надо убираться отсюда. Он медленно, но верно отравляет мне душу. — Мадж дал пинка ближайшей стене, подошва скользнула по лакированному дереву, скрипнула ветхая доска. — На мозги капает! Надо выкорчевать, выдрать с корнем эту пакость, разобрать по досточкам. Расколоть их и сжечь, а на этом месте построить нормальный, правильный город, где приличный парень сможет закрутить любовь и не страдать от угрызений совести.

Он снова двинул лапой по стене, чуть не проломив ее.

В следующий миг мосток вздыбился и заколыхался, и Джон-Тому, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за стойку. Это помогло мало, потому что стойка тоже неистово тряслась. «Он что, разозлился?» — подумал чаропевец.

— Мадж, не задирай город! Если дома умеют ходить, они, возможно, умеют чувствовать.

— Чувствовать? А, черт! Да ты када-нибудь слышал о чувствительных домах? Это против законов природы, вот так! — Выдру полегчало, и он осыпал стену энергичными пинками. — И хуже того, здеся… черт, как бы это выразить… неэстетично! — торжествующе закончил он.

Видимо, в этот момент у дома иссякло терпение. Настил под выдром щелкнул, точно хлыст, Маджа подкинуло до самой крыши. Гулко шмякнувшись о доски и крякнув, он сделал кувырок и через секунду снова был на ногах, с мечом в одной лапе и бутылкой в другой. Судя по тому, как он ими размахивал, он вряд ли понимал, что есть что.

Мадж разыскивал невидимого противника, грозно жестикулируя и стеклом, и сталью. Джон-Том освободил для него место.

— Ну, давай, иди сюда! Покажись! Выходи на бой, как честный выдр!

Теперь не только мосток ходил ходуном, но и все здание. Его поддержали соседние дома. Выгибались и лопались стекла в окнах, доски корчились и выплевывали гвозди, вывинчивались шурупы, нагели сжимались, как человеческие мозги от мигрени, хлопали ставни, точно крылья разъяренных птиц.

Джон-Том решил, что время вежливости миновало, схватил выдра за лапу и потащил за собой.