Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 1

Тигрица ползла, пока могла удерживаться всеми четырьмя конечностями, затем свесилась и двинулась к концу ветки на передних лапах. Через несколько секунд листья зашуршали о брусчатку.

Мадж угнездился на самом конце, в петле, образованной двумя сучками.

— Ну, милка, что ты на это скажешь?

Тигрице приходилось удерживать ветку всем своим весом. Она пристально поглядела на далекую крышу.

— Шансов пхомазать больше чем достаточно. Кому мы должны вхучить твои останки?

— Дернула же меня нелегкая связаться с оптимистами! — пробормотал выдр. — Спасибо вам обоим за ободряющее напутствие. — Он похлопал по суку, на котором сидел. — Вортайль. Надеюсь, веточка не треснет, пока будет разгибаться. Из такой древесины делают корабельные ребрышки. — Он оглянулся на Розарык. — Крошка, я весь к твоим услугам.

— Ты увехен, что не хасшибешься?

— Не уверен. Но не вижу смысла сидеть на заднице и рассуждать об этом.

— Ну, уж эта часть тела точно уцелеет. — Тигрица соскочила с дрожащего сука.

Ветка вортайля так хлестнула вверх, что завибрировал потревоженный ею воздух. Чудовищная сила швырнула Маджа в ночное небо. Выполнив сальто-мортале, выдр пошел на снижение по элегантной дуге.

Как выяснилось, он просчитался лишь самую малость. До крыши он не долетел, но и не разбился об стену.

Поначалу казалось, что Маджу предстоит шмякнуться о мостовую, но в последнее мгновение пальцы его правой лапы намертво вцепились в оконную решетку. Он довольно долго висел, переводя дух. Затем ухватился второй лапой и забрался на подоконник.

Его друзья стояли внизу, задрав головы.

— Сможешь туда пролезть? — тихо спросил Джон-Том.

Мадж ответил презрительным фырканьем. Раздался скрежет, и через несколько секунд до ушей Джон-Тома и Розарык долетел металлический щелчок.

— А твой пхиятель весьма ловок.

— У него большой опыт обращения с замками, — сухо пояснил Джон-Том.

Новый щелчок дал понять, что окно открыто.

Человеку и тигрице было очень неуютно на пустой, залитой лунным светом улице. Минута тянулась за минутой. Наконец из открытого окна змейкой выскользнула розовая веревка. Джон-Том ухватился за нижнюю из связанных друг с другом простыней.

— Меня она выдержит, — сказал он тигрице. — А тебя — едва ли.

— Ничего. Ведь ты ненадолго, только попхощаешься с детенышем. — Она кивком указала на ближайшую кипу вортайлей. — Я подожду на дехеве. Там меня никто не заметит. А увижу что-нибудь подозхительное — свистну.

Джон-Том опешил.

— А я и не знал, что тигры умеют свистеть.

— Ну, так знай. — Она повернулась и тенью скользнула к деревьям.

Джон-Том полез вверх, упираясь ногами в стену. Мадж был наготове и помог ему забраться в окно.

В комнате юношу окружила кромешная мгла.

— Где мы? — прошептал он.

— Кажись, в какой-то кладовке, чувак. — Ночное зрение Маджа в несколько раз превосходило человеческое.

Но пока они осторожно пробирались по кладовой, глаза Джон-Тома привыкли к потемкам и сумели различить ведра, кадки, щетки, тряпки и другие предметы гигиены. Мадж остановился у двери и налег на ручку.

— Заперто с той стороны. — Выдр рысью умчался во тьму и вернулся с чем-то наподобие шила. Вставил его в замочную скважину и тихонько поковырялся. Звук, которого Джон-Том не расслышал, явно удовлетворил Маджа. Он вынул шило и толкнул дверь. Та бесшумно отворилась.

Мадж заглянул в темную спальню. Повсюду кровати, кушетки, подстилки и прочие разнообразные ложа для детенышей различных биологических видов. Окна на противоположной стене выходили во внутренний двор, где били фонтаны и росли деревья. Эти окна в отличие от наружных не были забраны решетками.

Они на цыпочках вышли из кладовки и двинулись между рядами спящих подростков. Все питомцы Друзей Улицы выглядели стерильно чистыми и ухоженными. Их прически заставили бы любую модницу позеленеть от зависти: волосок к волоску, шерстинка к шерстинке. Как и в столовой и в вестибюле, здесь царили уютная прохлада и безупречная чистота.

— Не вижу признаков дурного обхождения, — произнес Джон-Том, переходя от кровати к кровати.

Мадж с сомнением покачал головой.

— Слишком опрятно тут, кореш. Слишком клево.

Они пересекли длинный дортуар из конца в конец, но Глупости не нашли. Следующая дверь тоже оказалась запертой.

— И еще одно, чувак. Слишком много замков. — Мадж снова запустил шило в замочную скважину.

За дверью они обнаружили короткий коридор и слева — лестницу, ведущую вниз. Пройдя по коридору, Мадж снова пошуровал в замке, и друзья приступили к осмотру второй спальни.

Их шаги заглушались покряхтыванием, посвистыванием и похрапыванием. В центре зала они увидели Глупость. Джон-Том осторожно потряс ее. Она повернулась на спину, разлепила веки... И с трудом подавила крик.

По распахнутым во всю ширь глазам, по напряжению тела, по выражению лица безошибочно угадывался страх. Почти так же девушка встречала каждое появление Корробока на палубе пиратского корабля.

В следующее мгновение она узнала юношу, обняла и заплакала.

— Джон-Том! Джон-Том! И Мадж! Я думала, вы обо мне позабыли. Думала, ушли, а меня бросили.

— Нет, Глупость, мы тебя не забыли. — Он остро ощутил нежные округлости под тонкой ночной рубашкой и мягко отстранил девушку. — Что случилось?

Она затравленно огляделась.

— Вы должны вызволить меня отсюда! И побыстрее, пока не пришел ночной патруль.

— Ночной патруль? Может, ты имеешь в виду нянечек?

— Нет, я имею в виду патруль. Тут строжайше запрещено вставать после отбоя с кровати. Если тебя застанут на ногах, то изобьют. Не так сильно, как Корробок, но тоже мало не покажется.

— Но мы были тут недавно и не увидели никаких признаков...

— Кореш, не будь дураком, — нервно произнес Мадж. — По-твоему, опекуны этих богом обиженных настока глупы, чтоб колошматить их у всех на виду?

— Нет, конечно. Так тебя били?

Глупость сплюнула на пол.

— Только из любви ко мне. Здесь тебя дубасят ради твоего же блага. Бьют в классе, если не выучил урок. Бьют в столовке, если неправильно держишь нож. Бьют, если не скажешь «да, господин» или «нет, госпожа». А иногда, кажется, здесь бьют забавы ради, просто чтобы напомнить тебе, какой мерзкий мир ты оставил за этими стенами. — Ее ногти глубоко вонзились в руку Джон-Тома. — Джон-Том, ты должен вытащить меня отсюда.

Он не мог знать, насколько правдивы ее обвинения, но отчаяние в голосе звучало достаточно искренне.

Мадж стиснул рукоятку короткого меча.

— Приятель, давай-ка не расслабляться. Смотри, кой-кто из детенышей уже шевелится.

— Я начеку. — Джон-Том повернулся к соседней койке, принадлежавшей пуме в точно такой же, как на Глупости, черной ночной рубашке. Она села, протирая глаза.