Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 1

Пустыня имела форму полосы, протянувшейся с севера на 10Г. Обратный путь в Снаркен мог лежать только через Красный рамень. Итак, подтверждалось их первое предположение: Яльвар стремился как можно быстрее добраться до Кранкуларна.

Тигрице не пришлось искать ночлег. Нельзя было терять ни минуты. С огромной неохотой Джон-Том позволил Маджу наворовать еды, и путники выбрались из Красного Камня, не дожидаясь, пока их ни о чем не подозревающие жертвы проснутся и обнаружат убыль в своем имуществе.

— На обратном пути за все заплатим, — заявил Джон-Том.

— А чем, позволь полюбопытствовать? — Мадж сгибался под тяжестью битком набитой котомки. Песок под ногами снова был неподвижен и на удивление прохладен. Казалось невероятным, что недавно эти песчинки угрожали их жизни.

— Не знаю, но надо как-то положить конец этому постоянному воро...

— Кореш, ну, я тя умоляю!

— Этой постоянной реквизиции. Мадж, почему ты настаиваешь на эвфемизмах?

Выдр ухмыльнулся.

— Ради соблюдения приличий, чувак.

— Мне это тоже не по нхаву, — прошептала Розарык. — Но Для достижения цели надо использовать все доступные способы.

— Понимаю, но мне будет куда спокойнее, если на обратном пути мы отдадим «должок».

Мадж вздохнул и укоризненно покачал головой.

— Эх, люди-люди.

Вопреки расчетам Джон-Тома беглецы все не показывались. Путники случайно встретили несколько групп кочевников, возвращавшихся в свои стойбища, иногда делили с ними ночлег. Но все они, выслушав приметы Яльвара и Глупости, продемонстрировали полное неведение.

На третий день вдалеке появились отроги холмов, что лежали за западной кромкой Полновременной пустыни. На четвертый они уже шествовали по зеленой траве, под несущими прохладу кронами, через густые кустарники.

Мадж наслаждался ароматом и близостью бегущей воды, а Розарык смаковала свежее мясо.

В первый же день путешествия по лесу она одним ударом меча свалила ящерицу-одиночку величиной с корову. Мадж пособил ей в разделке туши и принялся стряпать, подбрасывая в костер тонкие белокорые стволики.

— Ах, до чего же вкусно пахнет! — заявил чужой голос.

Розарык приняла сидячее положение, Мадж огляделся, а Джон-Том перестал бренчать на дуаре.

На краю полянки стоял пятифутовый кускус с вежливым выражением на морде. Одеждой ему служили короткие коричневые панталоны и перекрывающие друг друга кожаные ленты и тесемки, обувью — ажурные башмаки из змеиной кожи. На каждом бедре висел метательный нож. Опираясь на короткий посох, он цепким голым хвостом почесывал подбородок. У Джон-Тома мелькнуло подозрение, что в посохе незнакомца, как и в его собственном, скрыт короткий смертоносный клинок. Бежевый мех кускуса был усеян коричневыми крапинками.

Как и все его сородичи, он был потрясающе уродлив — хотя, возможно, какая-нибудь самка-кускус могла придерживаться на этот счет иного мнения. Он терпеливо ждал, совершенно не проявляя враждебности.

— Подходите, присаживайтесь, — сказал ему Джон-Том, когда Розарык встала на ноги, а Мадж переместился поближе к луку.

— Сударь, вы очень любезны. Я — Хаткар.

Джон-Том представился и назвал друзей по именам. Розарык прислушалась и с упреком поглядела на гостя.

— Вы не один.

— Нет, о могучая госпожа, я не один. Разве я забыл об этом сказать? Прошу прощения и спешу исправить оплошность. — Хаткар вытянул губы дудочкой и издал резкий высокий свист.

Под шорох и треск кустов на полянку выбралась и образовала кольцо вокруг кускуса солидная стая всевозможных существ — от привычных глазу Джон-Тома крыс и мышей до бандикутов и фаланг. Среди них маячила даже ночная руконожка в огромных солнцезащитных очках и с коротким серповидным оружием. Все были одеты в лохмотья. Сапоги и сандалии просили каши. Не самая процветающая шайка, решил Джон-Том. Присутствие многочисленного оружия отнюдь не успокаивало. Определенно, это не мирные селяне, захотевшие подышать лесным воздухом, подумал он, и все же, если они желают закусить...

— Охотно поделимся с вами, — сказал он Хаткару. — Тут на всех хватит.

Хаткар смотрел мимо него — на стоящего у костра Маджа. Черный язык скользнул по черным губам.

— Вы очень любезны. Те из нас, кто предпочитает мясо, давно не видели столь изысканного яства. — Он изобразил жуткую пародию на располагающую улыбку.

Джон-Том показал на Розарык.

— Да, она знатная охотница.

— И это неудивительно — при таком-то росте. И все-таки она одна, а нас много. Почему же ей повезло, а нам нет?

— Потому что уменье важнее числа. — Огромная лапа погладила рукоять длинного меча.

Видимо, на Хаткара это не произвело впечатления.

— Не всегда. Например, если сотня охотников на одну ящерицу...

— Не всегда, — холодно согласилась тигрица.

Кускус переменил тему.

— И что же вы, путники, делаете в столь далеких от цивилизации краях?

— Выполняем важное поручение великого и могущественного чародея, — ответил Джон-Том. — Идем в город Кранкуларн.

— В Кранкуларн? — Хаткар оглянулся на своих коллег, очень плохо скрывающих веселье. — Дурацкое поручение.

Джон-Том небрежно провел пальцами по посоху. Его уже начинал раздражать любопытный и таинственный незнакомец. Не хочет есть, так пусть проваливает со своей оравой. Лицемерная болтовня в меню не входит.

— Возможно, мы вам кажемся дураками, — произнес Хаткар, и смешники за его спиной мигом умолкли. Джон-Том не ответил — ждал, что будет дальше.

На физиономию кускуса вернулась улыбка, он придвинулся к огню.

— Ах да, вы же предложили нам угощение. Разумный ход. Явно рассчитан не на дураков. — Он вытащил метательный нож. — Можно, я отрежу кусочек? Мясцо, похоже, отлично прожарилось. У вас превосходный повар.

Мадж промолчал. Джон-Том пристально смотрел на гостя. Что он намеревался сделать? Резать мясо или... бросить нож?

Внезапно в него что-то полетело. Он упал на землю, перекувырнулся и через мгновение застыл в оборонительной стойке, с посохом перед грудью. Мадж подхватил лук и наложил стрелу. Сверкнули мечи Розарык. И все это — за две секунды.

Хаткару хватило осторожности не поднять нож. Его банда угрожающе ощетинилась оружием. Но кускус смотрел не на Джон-Тома, а на существо, пролетевшее над самой землей и плюхнувшееся к ногам высокого человека.

Одетый во все черное мангуст стонал, лежа на животе. На его узкой спине виднелась необычная отметина.

— Фасет, — прошипел Хаткар, — в чем дело?

Мангуст перевернулся на спину, поглядел на него и взвизгнул от боли, прикоснувшись к земле ушибленной задницей.

— Во мне.

Все обернулись на голос. На поляну развязной иноходью вышел единорог. Он весь, вплоть до подшерстка, сверкал — но не слабенькой амальгамой, а настоящим червонным золотом, как монета или кольцо. Не блестели лишь белые пятна на лбу и задних ногах. Казалось, он только что выбрался из ванны с жидким золотом.