Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 1

Выдр терпеливо слушал так долго, как только мог, а потом с головой завернулся в одеяло. Это несколько приглушило звучание песен Джон-Тома.

— Прекрати изображать мелодраму, черт возьми! — заметил оскорбленный в лучших чувствах трубадур. — После стольких месяцев упорной практики, думаю, мое исполнение заметно улучшилось.

— Играешь ты, приятель, как никогда хорошо, — донесся голос из-под одеяла. — Но что касается вокала, это дохлый номер. Поешь ты так, будто сидишь под водой, а во рту полным-полно гальки. Скажи, что тебе больше нравится, чтобы я был тактичным или резал правду-матку?

— Ах, нет же, нет! — вздохнул Джон-Том. — Я было подумал, что в моем пении есть сдвиг в положительную сторону. — Говоря это, он перебирал струны дуары.

Голова Маджа высунулась из-под одеяла. Глаза у него были совсем сонные.

— Парень, уже поздно! Конечно, сейчас ты можешь выводить хоть какую-то мелодию, тогда как месяц назад вообще не имел ни малейшего представления, как этого добиться. Так что своего рода улучшение определенно наблюдается. Желание петь у тебя есть, вот только голоса нет. Удовлетворяйся тем, что имеешь.

— Извини, — ответил Джон-Том самодовольно, — тогда мне нужна практика, чтобы развивать слух и голос.

Мадж издал горлом сдавленный звук. Он опять проиграл. Если начнешь хвалить пение Джон-Тома, он будет петь с еще большим энтузиазмом, а если покритикуешь, то оказывается, что ему требуется практика. Жизнь все время подбрасывает всякие шуточки.

— Ну ладно, приятель! — Мадж залез под одеяло. — Осуществляй свои намерения, только не вой всю ночь напролет до утренней зари, хорошо?

— Долго играть и петь я не собираюсь, — заверил Джон-Том.

Он пел о днях, проведенных на пляже, о матушке-земле, о друзьях, с которыми был знаком в той, настоящей жизни. Потом он отложил дуару в сторону и стал устраиваться на ночь, собираясь заснуть в своей любимой позе — свернувшись калачиком.

Но что-то заставило его остановиться. Это можно было сравнить с электрическим разрядом, сверкнувшим прямо перед глазами. Он зажмурился и сел. Ощущение не пропало. Оно разрасталось. Или это ему только почудилось?

Наклонившись, он толкнул свернувшийся рядом меховой шар.

— Ну что еще? Чего надо? — Выдр высунул голову из-под одеяла третий раз за вечер. — Слушай, парень, оставайся тут у костра, а я буду спать на плоту. — Выдр быстро сел и вроде бы совсем проснулся. — На тебе лица нет, привидение увидел, что ли?

— Нет, не привидение, — прошептал Джон-Том. — Я увидел... Мадж, я не могу даже понять, что мне привиделось.

Выдр вгляделся в темноту.

— Я ничего не вижу. На что это похоже? Где ты его заметил?

— Вон там.

Джон-Том поднялся и направился к голому белесоватому утесу. Мадж шел за ним, всматриваясь в ночную темноту.

Джон-Том показал на скалу.

— Здесь. Именно тут я это увидел. И кое-что почувствовал. Всего лишь легкое колебание почвы, когда лег спать. Как будто волна дрожи.

— Приятель, здесь везде зыбкая почва.

— Нет, Мадж, под песком залегают скальные породы. Это было землетрясение, я уверен. Там, откуда я родом, землетрясения — довольно частая вещь, и я знаю, какие при этом возникают ощущения.

— А я ничего не почувствовал.

— Ты спал.

— Верно! Ну и что это было такое, что ты увидел на утесе?

— Не на утесе, Мадж. — Джон-Том дотронулся до известняка и провел по нему несколько раз ладонью. Он был холодный, твердый, абсолютно неподатливый. Ощущение такое, что под рукой монолит. — Это появилось внутри, в самой скале.

Недоверчивый Мадж тоже провел лапой по твердому камню. Сказал, тщательно подбирая слова, будто разговаривал с зеленым юнцом:

— Не могло ничего такого быть, парень. На этом утесе нет ни единой трещинки.

— Я не про утес говорю, — поправил его Джон-Том. — Это было в самой скале.

Он резко повернулся, подошел к костру и взял дуару, решив повторить последнюю песенку.

Ничего! Мадж стоял рядом с утесом, злой, расстроенный и замученный одновременно.

А потом это повторилось. Еле ощутимое подрагивание внутри скалы, едва ли способное потревожить чей-то сон.

На этот раз Мадж увидел происходящее. Джон-Том понял это, заметив, что выдр попятился от скалы. Вибрация прекратилась, потом опять возникла, но то, что появилось в скале, — осталось.

— Ты видишь, Мадж? Ты тоже его видишь?

— Не только его, приятель, — прошептал выдр, — я вижу их.

Джон-Том продолжал играть на дуаре и петь. А призрачные существа все появлялись и появлялись. Их становилось все больше и больше. Они не то чтобы скользили или ползли по поверхности утеса. Нет, они с легкостью появлялись внутри известняка, не имевшего ни единой трещины. Чуть посверкивая, эти червеобразные по размеру и форме были точь-в-точь как рука Джон-Тома до ладони. Огромные, ярко светящиеся глазищи выделялись на лбу каждого призрака. Едва различимые узоры появлялись на светящихся боках и спинке, причем каждый рисунок отличался от другого. Двух одинаковых не было.

В то время как Джон-Том и Мадж изумленно наблюдали за ними, существа образовали длинную цепь — голова к хвосту, хвост к голове, — извивающуюся, как змея. Цепь резко изогнулась, и земля у подножия скалы вздрогнула. А потом цепь распалась, и существа рассыпались по скале — бестелесные, большеглазые плоские черви, плывущие сквозь камень.

Джон-Том перестал петь, и они начали как бы бледнеть. Хотя нет, не совсем так. Они не бледнели, а просто ныряли в камень и пропадали. Джон-Том, словно в трансе, подошел совсем близко к скале. Еле различимая трещина, не толще волоса, бежала по поверхности вниз, пропадая под землей. Именно в этом месте существа образовали цепочку, и тогда раздался последний толчок. Вытянувшись в жгутик вдоль еле заметного разлома, они изогнулись, напружинились — и тогда земля вздрогнула.

— Хотел бы я знать, что они собой представляют, — пробормотал Джон-Том.

— Не могу сказать, приятель, но, кажется, они следуют своим маршрутом, а я вот замешкался и не попросил, чтобы они погодили. — Выдр направился к своему одеялу, оглядываясь на скалу. — Я предостаточно нагляделся на них.

Несколько экземпляров все еще скользили под поверхностью скалы.

— Ладно! Думаю, нам и этого хватило. Я их вызвал, так что, полагаю, смогу и от отстающих с легкостью избавиться.

— Это вы так считаете! — сказал приглушенным голосом один из плоских червей-призраков.

Пальцы чаропевца застыли, едва коснувшись струн.

— Бог мой, да они еще и разговаривают!

— А что вы думаете! Конечно, мы разговариваем, а как же! — Голосок звучал, как отдаленный ветерок, как едва уловимый шорох, коснувшийся барабанной перепонки.

Мадж был под слишком большим впечатлением, чтобы взять и просто так удалиться.