Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 1

— Не думаю, сэр. Маджу давно пора бы вернуться. Сомневаюсь, чтобы он сбежал.

— Нет, конечно, не здесь, мой мальчик.

— Что, если он попытался подстрелить кого-то из тех, кто способен съесть его самого? В характере Маджа щегольнуть крупной добычей.

— Едва ли, мой мальчик, он глуп и труслив. Но что касается того, чтобы попасться другому на обед... Охотник всегда рискует в лесу, тем более в незнакомом. Впрочем, если у друга нашего на чердаке некоторый ералаш, то,ноги его медленными не назовешь. Напротив, он быстр как молния. Он может уступить в схватке, но лишь тому, кто захватит его врасплох или догонит. И то и другое маловероятно.

— Но с ним могло что-то случиться, — настаивал озабоченный Джон-Том. — Самый искусный охотник может сломать ногу.

Клотагорб отвернулся и с легким нетерпением в голосе проговорил:

— Не надо так усердствовать, мой мальчик. У меня есть более важные темы для размышлений.

— Может, лучше все-таки поискать его? — Джон-Том задумчиво обвел взглядом безмолвное кольцо тонких деревьев.

— Может быть, и так.

«Добрый мальчишка, — думал про себя Клотагорб, — но не склонен к размышлениям и полностью отдается эмоциям. Надо бы приглядеть за ним, пока не ушел с головой в фантазии. Пусть будет постоянно при деле».

Да, это вполне уместно. Ступай и отыщи его. На ужин еды хватит. — Взгляд волшебника был устремлен в непроницаемые для простого смертного дали.

Ну, скоро вернусь. — Стройный парень, повернувшись, побежал к лесу.

Клотагорб быстро погружался в транс. Ум его кружил, какая-то мысль настойчиво пыталась пробиться в сознание. Что-то связанное именно с этими краями. Настала уже ночь, и это было чем-то важно.

Или он забыл о чем-то рассказать мальчику? Неужели он, маг, отослал его неподготовленным и юноша вот-вот встретится с опасностью? «Ах ты, эгоистичный старый дурень, — укорил себя Клотагорб. — И ты еще винил в легкомыслии его?»

Но чародей уже слишком глубоко погрузился в транс, и вернуться назад к реальности было сложно. И все тревоги остались позади... Ум его шарил, нащупывал.

Он же храбрый парнишка... Растаяло последнее воспоминание. Сам о себе позаботится...

В несчетных лигах от берегов Вертихвостки, под пологом заразных испарений, укрывающих Зеленые Всхолмия, в замке Куг-луха радужная императрица откинулась на рубиновые подушки. Она повторяла про себя слова волшебника, перебирая в памяти каждый слог, несущий предвкушение разрушений.

— Госпожа! — При этом слове чародей почтительно поклонился. — Каждый день Проявление обнаруживает силы, которые я не могу сравнить ни с чем. Теперь я получил возможность полагать, что победа наша, возможно, будет более полной, чем мы предполагали.

— Как это может быть, чародей? Ты обязан подтвердить все обещания, которые даешь мне. — Скрритч с надеждой поглядела на его членистые ноги.

— Вместо обещания я задам вопрос, — с неожиданной смелостью проговорил Эйякрат. — Когда свершится уничтожение Теплоземелья? — спросил он императрицу.

— Когда всякий житель Теплоземелья склонится передо мной, — отвечала она без колебаний.

Чародей молчал.

— Когда от каждого обитателя тамошних краев останется сухая высосанная скорлупка?

Он по-прежнему безмолвствовал.

— Говори, чародей, — испытующим тоном велела Скрритч.

— Теплоземелье, госпожа моя, станет нашим, когда всякий раб из числа теплокровных обратится в почву, уступив свое место нам, броненосным. Тогда их фермы, лавки, города станут нашими и твоей Империи не будет предела.

Скрритч поглядела на него, как на безумца, и повела кончиками лап. Эйякрат на всякий случай отступил назад, но слова его остановили императрицу.

— Госпожа, заверяю, сил Проявления достаточно, чтобы испепелить всех теплоземельцев до последнего. Мощи его хватит не только, чтобы обеспечить нам полную победу... Мы сотрем с лица земли даже память о них. Ваши слуги вступят в их города, приветствуемые молчанием.

Тут Скрритч улыбнулась странной всепожирающей улыбкой. Чародей и его императрица встретились глазами, и хотя ни он, ни она не понимали, сколь разрушительная мощь оказалась подвластной им, воздух словно дрожал от разделенного желания испытать ее пределы...

В лесу было очень темно. Луна превращала деревья в какие-то анемичные призраки, и гранитные валуны казались горбуньями. В кустах скрипели и трещали мелкие создания, с интересом и оживлением обсуждавшие высокого человека, проходившего мимо их обиталищ.

Джон-Том находился в прекрасном расположении духа. Ночной дождь еще не думал начинаться, лишь туман, как обычно, увлажнял его лицо.

Он прихватил с собой факел из маслянистых стеблей, росших возле реки. Невзирая на туман, горючие стебли ярко вспыхнули, когда Джон-Том прикоснулся ими к верхушке хорошо заговоренной огнетворки, которую одолжил ему Каз. Факел немедленно воспламенился и горел ровно и неторопливо.

На миг ему даже захотелось взяться за дуару и попытаться сотворить вспышку-другую. Но осторожность заставила юношу воздержаться от проб. Хватит и факела, не то при его чародейском искусстве...

Земля была увлажнена вечерней влагой, и следы Маджа отчетливо виднелись на почве. Кое-где отпечатки сапог показывали, что выдр отдыхал, присев на валун или поваленное бревно.

В одном месте расстояние между отпечатками ног удлинилось, их перемежали круглые ямки — Мадж явно преследовал кого-то. Убил свою добычу выдр или нет, Джон-Том так и не понял.

Не обращая внимания на то, что каждый шаг уносит его глубже в лес, юноша шел по следам. Вдруг кусты расступились, перед ним оказался утоптанный пригорок, на несколько дюймов поднимающийся над окружающей его равниной. Следы вели на пригорок и исчезали там. Джон-Том не сразу отыскал вмятины, оставленные каблуками выдра. Они свидетельствовали, что, поднявшись, охотник повернул направо.

— Эй, Мадж, где ты? — Ответа не было, и эхо исчезло в лесу. — Каз уже принес добычу, все встревожены... У меня уже ноги ноют. — Он побежал к краю поляны. — Выбирайся оттуда, поганец! Где ты, дьявол, запропастил...

«Ся» так и осталось непроизнесенным. С изумлением он ощутил, что земля выскользнула из-под ног.

Джон-Том обнаружил, что катится вниз под легкий уклон; он был некрут и неровен, и молодой человек остановился, проехав по нему всего лишь несколько ярдов. Рядом с ним, ткнувшись в зелию, замер факел. Он уже почти погас. Впрочем, в одном уголке еще трепетали язычки пламени. Потянувшись, Джон-Том подобрал его и принялся раздувать. Несмотря на все усилия, факел не давал и половины прежнего света.

Неяркого огонька было вполне достаточно, чтобы понять, что он провалился в явно искусственный ход. Плоский пол был вымощен каким-то гладким блестящим камнем. Стены поднимались вверх футов на пять, а потом скруглялись, образовывая невысокий свод.